Что нас ждёт впереди? A− A= A+

Ушедший год закончился вопросом, с которого начался и год наступивший: что происходит на банковском рынке и каких сюрпризов нам ещё ждать? Мнений высказано уже немало, в основном — «крайних», порой оптимистичных, чаще — совсем уж безрадостных. На этом пёстром фоне очень хотелось бы услышать точку зрения взвешенную и объективную. Поэтому со своими вопросами мы обратились к одному из лучших экспертов банковского рынка, профессору РАНХ и ГС при Президенте РФ Александру ТУРБАНОВУ.

БДМ: Александр Владимирович, впечатление такое, что банковский рынок замер — то ли в ожидании новых неприятностей, то ли в раздумье: как жить дальше? А как вы оцениваете ситуацию?

Прежде чем говорить о банковском рынке, хотелось бы хотя бы в нескольких словах охарактеризовать положение в экономике в целом. И здесь я согласен с теми, кого состояние нашей экономики беспокоит. То, что могла Россия выжать из высоких цен на нефть, уже выжато. А других факторов, которые могли бы дать новый импульс к развитию, не видно. Как, впрочем, и все последние годы.

БДМ: Но вроде бы кризис ещё продолжается, как утверждают некоторые эксперты?

Как раз из кризиса-то мы, я думаю, вышли. Но вот наши закоренелые проблемы, увы, остались с нами. Что поставило нас на грань стагнации, во всяком случае, показатели роста ВВП об этом свидетельствуют. Полуторапроцентный рост — это явно недостаточно для развития экономики. Да и в начавшемся году, по самым оптимистичным прогнозам Минэкономразвития, рост не превысит 3%, но более реальными представляются всё те же 1,5–1,8%. То же министерство охарактеризовало 2013-й как «год упущенных возможностей», но, как мне кажется, это, увы, не первый такой год… И, к сожалению, в 2014 году скорее всего продолжится та же тенденция.

БДМ: Но почему? Смотрите, Европа потихоньку выбирается, с американского континента тоже слышны обнадёживающие данные… А у нас снова — «свой» путь?

Мне думается, что, перейдя в своё время к рынку, мы так и не определили для себя, какую всё-таки модель экономики мы строим. И в итоге выстроилась как раз та модель, которую можно смело назвать спекулятивной. Хотя некоторые эксперты считают, что именно эту модель надо считать либеральной, а другие пророчат строительство государственного капитализма и даже видят явные признаки этого. Справедливости ради надо сказать, что некоторое движение в эту сторону есть, но, мягко говоря, несколько странное… Да что модель — мы по сути не знаем даже, на какой экономической теории наше строительство основано, а какая стройка без фундамента?

Ясно одно: если ставить во главу угла исключительно погоню за прибылью, вряд ли нам удастся построить по-настоящему цивилизованный рынок. Это, кстати, поняли уже и во многих западных странах, а тем более в странах Юго-Восточной Азии, где либеральная экономическая теория всё чаще подвергается жёсткой критике и иначе, как ортодоксальной, не называется.

Поэтому, говоря о «своём» пути, надо обратиться к фундаменту и наконец-то понять: что именно мы строим?

БДМ: Найдутся скептики, которые упрекнут вас в теоретических изысканиях в то время, когда так много практических задач…

Экономика — как раз тот случай, когда теория и повседневная практика связаны неразрывно. Бизнесмен, который не видит перспективы, не понимает, в какую сторону направлено движение (да и есть ли оно вообще), не станет вкладываться в долгосрочные проекты, даже самые инновационные, а предпочтёт упрятать деньги в офшоры. Будем бороться с этим — найдутся какие-то другие способы вывести капиталы. Тут не запреты нужны, а, повторю, перспектива — ясная и надёжная.

БДМ: Так ведь то же самое происходит и в банковской системе. По предварительным итогам прошедшего года корпоративный портфель сжимается, в том числе и потому, что бизнес не торопится обращаться в банки за кредитами.

А ничего иного и не могло быть. Когда экономика в рецессии или в стагнации — выбирайте любой из этих терминов — трудно ожидать бурного роста от банковского сектора. Очевидно, что будут снижаться и прибыль, и темпы роста кредитования, а объём проблемной задолженности, наоборот, увеличится. Потому что этот показатель прямо связан с финансовым состоянием заёмщиков — а оно вызывает определённую тревогу.

БДМ: Странно слышать от вас, Александр Владимирович, такой безрадостный прогноз.

Не торопитесь подозревать меня в пессимизме. Давайте смотреть объективно: в минувшем году банковский сектор в целом развивался неплохо, и основные показатели выглядят вполне прилично. Скажем, совокупный капитал вырос за год на 14%, почти на столько же — на 13,7% — увеличились и активы банков. Это данные на 1 декабря, но, полагаю, по итогам года картина сильно не изменится. Причём выросли объёмы кредитов и населению, и реальному сектору. Потребительское кредитование, безусловно, заслуживает особого внимания. Если вы помните, в 2012 году наблюдался явный перегрев этого рынка, он рос темпами, превысившими 36%. Затем, благодаря оправданным (хотя и непопулярным) мерам ЦБ, а также мерам, предпринятым и самими банками, темпы снизились в 2013-м практически на 10%. И в результате — вполне нормальный рост. Более того, если в нынешнем году он снизится, скажем, до 20%, ничего страшного не произойдёт. А скорее всего так и будет, потому что вряд ли будет повышенный спрос на потребительские кредиты.

БДМ: А как поведёт себя в этих обстоятельствах рынок частных вкладов? Ведь эксперты предрекают некоторое падение доходов населения — как это отразится на депозитах?

Вообще-то этот рынок все последние годы радует: в 2012-м — рост более 20%, по прошедшему году ожидается примерно такая же цифра. Это хорошие показатели, свидетельствующие о том, что люди банкам доверяют. Конечно, банки разные, но к банковской системе в целом доверие сохранилось. Есть, впрочем, и ещё одно объяснение: люди пока не видят альтернативных сберегательных инструментов, а вклад — это привычно, понятно и менее опасно.

БДМ: Если вернуться к кредитованию, то нельзя выпускать из поля зрения такую его форму, как микрофинансирование. В последнее время оно, похоже, переживает второе рождение?

Да, эта область финансового рынка развивается очень хорошими темпами. Пока, правда, в этой сфере немало проблем, но по сути микрофинансовый рынок сейчас проходит стадию становления, и какие-то ошибки и сбои неизбежны. Обнадёживает то, что здесь работает немало хороших специалистов, которых заботит то, чтобы этот рынок стал по-настоящему цивилизованным. Разрабатываются стандарты по определённым направлениям деятельности, готовится кодекс профессиональной этики, то есть присутствует саморегулирование — словом, существуют все предпосылки для того, чтобы этот сегмент финансового рынка занял подобающее ему место.

БДМ: Вот мы с вами поговорили немножко о хорошем, но теперь придётся вернуться к менее радостным событиям, которыми ознаменовался приход в Банк России нового руководителя. Лицензии облетают, прямо как осенние листья…

Да, согласен, обстановка в конце минувшего года была напряжённой. Стали поговаривать даже о «массовом отзыве» лицензий. Но давайте оставим эмоции и посмотрим на конечный результат. 32 отозванные лицензии — отнюдь не рекорд, бывало куда больше. Видимо, дело не в количестве, а отчасти в том, что среди «неудачников» оказались крупные банки. Но и такое прежде случалось. Откуда же сейчас такая нервозность? По моему мнению, её бы не возникло, не будь столь громких заявлений с высоких трибун. Нельзя забывать, что слово — оружие острое и опасное. И когда ты слышишь, что у нас, мол, ещё много банков, у которых пора отнимать лицензии, поневоле настораживаешься. Прозвучали термины «чистка» и «зачистка», подхваченные, к сожалению, руководителями государственных банков. В итоге всех этих действий возникла почва для недобросовестной конкуренции, появились пресловутые чёрные списки, и никого уже не успокаивали заявления ЦБ, что в реальности таких списков не существует. Запаниковали все: и банкиры и вкладчики. Замерла деятельность межбанка — ведь он зиждется на взаимном доверии, а кому доверять, если рынок всё время полнится слухами о новых «жертвах», в том числе и потенциальных?

И тут же, естественно, обострился интерес к фонду страхования вкладов: а сколько там осталось денег и сможет ли он компенсировать потери всех вкладчиков, если и в самом деле (как говорят) лицензии станут отнимать у крупных банков? Но если уж специалисты стали всерьёз беспокоиться на сей счёт, что же остаётся обычным гражданам…

БДМ: Уж извините за обывательский вопрос: а как вы считаете, есть опасность недостаточности фонда?

Такой опасности нет: как потому, что всё-таки отзыв лицензии у крупного банка — события не частое, так и потому, что если даже вдруг АСВ и столкнётся с подобной проблемой, государство его поддержит. Но это чисто теоретическое допущение — пока, повторяю, нет никаких оснований тревожиться за судьбу фонда.

Поэтому мне не совсем понятна реанимация старой темы насчёт франшизы — то есть неполной выплаты страховой компенсации. Вроде бы для наказания вкладчиков за их безответственность. Ко всему прочему (если помните, и мы и Европа это уже когда-то проходили — и отказались), дискуссия на эту тему не добавляет спокойствия на рынке. А сейчас лишь подливает масла в огонь тревоги вкладчиков, и без того обескураженных словами и действиями регулятора… Право же, вся эта суета заставляет вспомнить фразу булгаковского профессора о разрухе в головах.

БДМ: Но если выстроить логическую цепочку, то вся эта разруха в головах началась даже не с отзыва лицензии у Мастер-Банка, а с употребления термина «зачистка», разве не так?

Вот потому я и говорил о силе и опасности слова. На мой взгляд, по отношению к банковской системе страны эта формулировка звучит оскорбительно, если вспомнить, в каких ситуациях она обычно применяется. Но суть не только в словах, конечно. Отзыв лицензии — так сказать, хирургическая операция, которая показана в тех случаях, когда консервативные средства не помогают. И используется в таких случаях всё-таки скальпель, а не кавалерийская шашка.

БДМ: Да ещё и без того непростая ситуация усугубляется распространением тех самых мифических чёрных списков…

Знаете, меня поражает даже не столько подлость таких действий, сколько недальновидность тех, кто их предпринимает. Разве так уж трудно понять, что в следующий раз «героем» такого списка может оказаться твой банк, который кому-то перебежал дорогу? Так что появление в Госдуме законопроекта об ответственности за распространение подобной информации — как нельзя ко времени. Однако его формулировки должны быть выверенными.

БДМ: А как, по вашему мнению, можно было бы сейчас несколько успокоить рынок? Я имею в виду и банкиров, и вкладчиков, и корпоративных клиентов, которые мало того что пострадали, так и надеяться им особенно не на что — разве что со временем.

Одна из нужных мер, с которой мы, признаться, опаздываем, — это увеличение суммы страхового возмещения до миллиона рублей. Этот вопрос долго обсуждали, но он так и завис. А жаль, потому что компенсация выполняет свою роль полностью лишь в том случае, если размер её соответствует экономическим реалиям. В своё время это были 700 тысяч рублей, сегодня — миллион. Причём обсуждение этой темы началось ещё в середине 2012 года, и тогда было ясно, что вопрос назрел. Кстати, напомню, что в ЕС во время кризиса вынуждены были поднять сумму страхового возмещения по вкладам в 5 раз! А сделать это в столь пожарном порядке заставило именно опоздание с этой мерой, которую надо было предпринять ещё до кризиса. Надо бы нам учиться на чужих ошибках.

БДМ: А то, что в разряд застрахованных вошли теперь и индивидуальные предприниматели, не подкосит фонд страхования вкладов?

Вы сейчас рассуждаете совсем как те специалисты, которые с лупой в руках рассматривают возможности фонда… Думаю, не подкосит, хотя коэффициент достаточности чуть-чуть и снизится. Но в любом случае это надо было делать — армия индивидуальных предпринимателей у нас довольно велика (хотя и недостаточна для такой страны, как Россия), и оставлять их на произвол судьбы было бы неправильно.

БДМ: Но теперь, как я понимаю, банкам придётся платить несколько большие взносы, учитывая и остатки на счетах этой категории клиентов?

Их количество несравнимо с числом вкладчиков, так что нагрузка получается небольшая. Сейчас банки платят 0,1% с этих остатков каждый квартал. И система пополнения фонда работает бесперебойно со дня создания Агентства по страхованию вкладов. Принципиально ничего не изменилось, просто добавилась ещё одна категория клиентов, которым гарантирован возврат денег в случае банкротства банка. Что, конечно же, сказалось и на настроении рынка.

Если говорить о будущем, то, думаю, мы, в конце концов придём к тому, что равную защиту получат и средства юридических лиц — это было бы справедливо. Именно по этому пути сразу пошли в США, где застрахованы все депозиты.

БДМ: И всё же, Александр Владимирович, как вы считаете, продолжится ли отзыв лицензий в таких масштабах и в наступившем году? Вот ведь и первый рабочий день ознаменовался очередным отзывом.

Я не считал бы этот факт знаковым. Насколько известно, проблемы в этом новокузнецком банке начались давно, и у регулятора были все основания применить столь жёсткую меру. Лицензии отзывать будут — как отзывали и прежде, и в этой практике нет ничего экстраординарного. Другое дело, что у Банка России есть действенные инструменты, позволяющие своевременно выявлять нарастающие проблемы. Если надзор обнаружил их в деятельности банка, то его прямая обязанность — потребовать от основных акционеров и менеджеров, чтобы они эти проблемы устранили. И лишь после того, как весь набор превентивных мер исчерпан, а ситуация не улучшилась, ЦБ отзывает лицензию… А тут я прочёл высказывание одного эксперта, который считает отзыв лицензии преступлением, — вот вам ещё один пример разрухи в голове. Давайте не забывать, что мы живём хоть и в несовершенной, но, тем не менее, рыночной экономике, один из принципов которой — конкуренция. Да, кто-то конкуренции не выдерживает — и это естественный исход. Я не говорю уже о случаях, когда нарушен закон, когда выявлены мошенничество или фальсификация. Такого рода игроков нужно удалять с рынка. Другое дело, что не стоит впадать в крайность, вытесняя банки с рынка методом кавалерийской атаки. В моих словах нет противоречия: просто если мы хотим иметь цивилизованный рынок — к этой цели должны идти и его игроки, и регуляторы.

Беседовала Людмила КОВАЛЕНКО