Игнорировать нельзя инвестировать A− A= A+

Инвестиционные перспективы непризнанных регионов бывшего СССР.

Процесс дробления бывших советских союзных республик начался еще до распада СССР и продолжается до сих пор. Некоторым из них после распада досталось вполне приличное экономическое наследие. Но все они в той или иной степени лишились его значительных компонентов.

Приднестровье (Приднестровская Молдавская Республика)

Среди всех непризнанных государств территории бывшего СССР Приднестровье – наиболее закрытая для иностранных инвестиций территория. Вернее, правда, было бы сказать, что иностранные инвестиции туда поступают со всех концов, но отследить их объемы очень сложно. В целом местный олигархат проживет и без них, мало того, он и сам инвестирует средства в экономику некоторых российских регионов, Украины и даже «вражеской» Молдовы. Обычное же население в Приднестровье живет не очень богато, и экономическая деятельность сильных их мира на его благосостоянии отражается чуть менее, чем никак.

Причина такого сонма парадоксов одна: после достижения фактической независимости (впрочем, не признанной даже Россией и Украиной, которые негласно поддерживали приднестровский сепаратизм, очевидно, надеясь получить свою долю в дележе пирога наиболее индустриально развитого региона Молдовы, но не получили ничего) экономику региона стал постепенно подминать под себя холдинг «Шериф» при поддержке близкого к этой бизнес-структуре первого президента ПМР Игоря Смирнова. Название «Шериф» соответствует «конспиративному псевдониму» учредителя компании, бывшего тираспольского милиционера Виктора Гушана. Вторым учредителем был Илья Казмалы, по национальности гагауз.

Впрочем, Казмалы еще в девяностые вышел из состава учредителей «Шерифа». Относительно его текущего места жительства и рода занятий достоверных сведений мало. Фактически единоличным хозяином «Шерифа» (и, по большому счету, всей приднестровской экономики) стал Гушан. Первоначально «Шериф» занимался поставками в Приднестровье сигарет и спирта (зачастую низкого качества), из которого на местных заводах делали алкогольную продукцию (тоже, естественно, сомнительного качества). Дошли они и до того, что в приднестровских магазинах стали открыто продаваться сигареты, у которых на пачках не было акцизных марок и присутствовала надпись на английском языке, гласящая о том, что товар предназначен для продажи в магазинах «дьюти-фри». Все это проходило при явной поддержке «государственных» властей. Мало того, критика нарастающей криминализации бизнеса и коррупции со стороны депутата приднестровского парламента Александра Лебедя, бывшего командующего 14-й армией России, выполнявшей в регионе миротворческие функции, привела к его фактическому выдворению из страны. После убытия строптивого генерала в Москву признаки разложения стали еще более явными: последовала череда заказных убийств бизнесменов, многие из которых остались нераскрытыми. В настоящий момент только материнская компания «Шериф» занимает более 15% объема экономики Приднестровья, какая доля приходится на ее дочерние компании – видимо, даже бухгалтеры «Шерифа» и министерство экономики непризнанного государства разобраться не могут. Аналитиками называются разные цифры.

Инвестиции России в приднестровские мощности транспортировки углеводородов обернулись убытками как для России, так и для Молдовы, а, возможно, и для Румынии, которая, впрочем, имеет свои месторождения нефти и газа. Причина простая: тираспольские власти использовали административный ресурс для того, чтобы неприкрыто красть углеводороды из трубопроводов. Для граждан Приднестровья был введен пониженный тариф на газ. Должником «Газпрома» в итоге оказался кишиневский «Молдовагаз», у которого возник вопрос: либо признать Приднестровье независимым и оставить его один на один с долгами России, либо самим платить. Выбрали второй вариант.

Прямые иностранные инвестиции в экономику Приднестровья есть, в основном капиталовложения России, а также Украины, считающей Приднестровье своей исторической частью. Приднестровские власти устроили юридическую практику, позволяющую неограниченное количество гражданств наряду с владением паспорта гражданина ПМР. В итоге около половины жителей ПМР имеют, помимо «родного», еще и российское гражданство, примерно треть имеет украинское, еще некоторая часть, правда, незначительная, является гражданами Молдовы и в редких случаях Румынии. Местные крупные бизнесмены, как правило, имеют по 3-4 гражданства, в том числе, и стран Евросоюза, что позволяет им изыскивать иностранные прямые инвестиции где угодно. То же самое позволяет им и инвестировать за границей. Как ни странно, денег на это у них хватает. Несмотря на общий катастрофически низкий уровень жизни в Приднестровье, от СССР ему осталось вполне приличное индустриальное наследство. Это и энергетические и электротехнические предприятия, и обувная фабрика «Флоаре», продукция которой продается повсеместно в Молдове, и коньячный завод «Квинт», экспортирующий продукцию также в Молдову, но сейчас почти прекративший поставки коньяков в Россию и Украину. Мешает, в данном случае, конечно, конкуренция: на Украине во многих областях введен из-за военного положения негласный сухой закон, там же где его нет, существует серьезная конкуренция со стороны производителей коньяка из Закарпатья, в народе прозванного «мадьярским», в России же есть как местные производители (в том числе, из «возвращенного» в ее состав Крыма), так и достаточно объемные поставки коньяка и коньячных спиртов из Армении. В Беларуси на полках магазинов приднестровский коньяк пока есть, но в небольших количествах.

Не лишним будет упомянуть о том, что приднестровский конфликт отличался от абхазского и южноосетинского своей этнической спецификой, а от конфликта между Киевом и ЛНР и ДНР – меньшим кровопролитием. Как и в ЛНР и ДНР, национальный состав Приднестровья смешанный. Молдаване, украинцы и русские имеют в нем примерно равные доли. Евреев осталось мало, в основном, они репатриировались в Израиль уже давно, болгары проживают, преимущественно, в огромном селе Парканы вблизи моста через Днестр по трассе Тирасполь – Бендеры. Доля гагаузов в населении Приднестровья ничтожна. Межнациональные отношения в Приднестровье, в отличие от трех непризнанных республик на Кавказе, не осложнились. Это и дает возможность более-менее непринужденному общению бизнесменов по обе стороны Днестра. Но есть и обратная сторона медали. Де-юре в Приднестровье три государственных языка: молдавский, украинский и русский. Де-факто функцию единственного государственного выполняет последний, молдавский же преподается факультативом и в кириллическом варианте, по учебникам, являющимся калькой со старых советских. Это затрудняет как подготовку квалифицированных кадров в кишиневских и румынских вузах, так и подписание инвестиционных меморандумов в Молдове (где еще до распада СССР язык перешел на румынский латинский алфавит) и Румынии. Демографическая структура Приднестровья не дает возможности развиваться каким-либо высокотехнологичным отраслям экономики, за исключением, фактически, функции «мытаря» на пути из России и Украины на Балканы, ну и, разве что, эксплуатации оставшихся с советского времени предприятий, в которые инвестиции нередко поступают и из Евросоюза (в частности, из Германии). Из почти 500-тысячного населения республики только 14 тыс. человек имеют высшее образование, экономически активные жители составляют чуть более трети от всего населения. Это при том, что в Приднестровье действует 8 вузов. Впрочем, из-за низких тарифов на электроэнергию (из возобновляемых источников есть только Дубоссарская ГЭС, остальное добывается за счет «усушки и утруски» российских углеводородов) в республике широко распространен майнинг криптовалюты.

Структура экспорта Приднестровья впечатляет на общем фоне экономики непризнанных республик. Сложно представить себе, чтобы Нагорный Карабах экспортировал в Азербайджан водку или повидло из шелковицы и кизила, или чтобы Абхазия поставляла Грузии мандарины. Но с Приднестровьем ситуация прямо противоположная. В структуре экспорта «страны» доминирует в качестве реципиента продукции Молдова. Второе место занимает Украина, с которой также Приднестровье имеет общую границу, Россия же только на четвертом месте после Румынии.

Портфельные инвестиции в Приднестровье находятся в эмбриональном состоянии. В непризнанной республике есть собственная фондовая биржа, находящаяся в Тирасполе на улице 25 Октября. Сделки на бирже, в основном, пакетные, чаще связанные с приватизацией государственных предприятий, которая в последнее время проводится достаточно активно. Сведений о публично торгуемых корпоративных активах нет. Валютный рынок развит слабо, долгое время у республики даже не было собственной валюты, на советские рубли клеили почтовые марки с изображениями полководцев Суворова и Кутузова, из-за чего эту «нацвалюту» в народе прозвали «сувориками», хотя было еще более брутальное название: «приднестрофики». Первый опыт эмиссии собственной валюты обернулся позором: на купюрах были ошибки на «молдавском» (т.е., кириллической советской версии румынского, которая не полностью соответствует действительному молдавскому диалекту, распространенному в сельской местности даже в румынской Молдове) и украинском языках. На «молдавском» было вместо «Банка Нистрянэ» написано «Банка Нистряну», т.е., перепутали женский род прилагательного с мужским. В украинской надписи на банкнотах было вместо «придністрівський» написано «придністровський». На ряде купюр была надпись «прідністрівській», что не лучше. На юбилейных монетах вместо «Івасик – Телесик» написано «Івасик – Тэлэсик», т.е. приднестровские «филологи» добавили в украинский язык новую букву «э», которой там сроду не было. На некоторых банкнотах неправильно были указаны даты исторических событий.

Впрочем, потом все подправили, мало того, сейчас приднестровский рубль на местном подобии валютной биржи сильно поднялся против российского, упавшего после санкций. Приднестровью никакие санкции пока не угрожают, хотя возможны варианты. Официально на международном уровне это часть Молдовы, на этом все разговоры заканчиваются.

Теоретически инвестиционную привлекательность Приднестровья можно охарактеризовать как положительную, учитывая выгодное для транспортировки энергоносителей из Евразии на Балканы положение, а также оставшуюся с советских времен промышленность. Но на практике даже прямые иностранные инвестиции в экономику непризнанной республики натыкаются на высокую конкуренцию со стороны многих стран, а также на практически монопольное положение в регионе корпорации «Шериф». Портфельные инвестиции невозможны из-за неразвитости публичных торгов на фондовом рынке, сама биржа занимает в Тирасполе несколько комнат в здании министерства экономического развития Приднестровья, пока она вряд ли готова к началу публичных торгов. Кредитные организации развиты слабо, преобладают структуры, которые можно отнести к «парабанковским»: многочисленные ломбарды и менее многочисленные страховые компании. Потому российские инвестиции в Приднестровье, безусловно, затруднены, что усугубляется отсутствием общей границы.

Нагорный Карабах

Перед тем, как говорить об инвестиционной привлекательности Нагорного Карабаха, или Арцаха, как он называется на армянском языке, следует учесть последние геополитические реалии. При непосредственном участии российских миротворцев Нагорный Карабах вынужден был отдать Азербайджану Лачинский коридор, связывавший его с Арменией. Продукция карабахских предприятий, в основном, пищевой и ликеро-водочной отраслей (продукты из шелковицы, винограда и кизила, главным образом, алкоголь, а также варенья, повидла и соки) в Россию транспортировались через Армению, куда, в свою очередь, попадали через Лачинский коридор. Сейчас связь Нагорного Карабаха с внешним миром возможна только по воздуху, через аэропорт Степанакерта. Но даже среди армянских авиаперевозчиков не все совершают рейсы в Нагорный Карабах, опасаясь санкций. О международных и речи нет, российские – не исключение.

В России делали намеки на то, что возможно решение вопроса Лачинского коридора и восстановления сухопутной связи Арцаха с внешним миром. Если это и будет, то, безусловно, нескоро, но это не умаляет инвестиционную привлекательность частично признанной республики. Помимо культивирования шелковицы и кизила, производства их них пищевых и алкогольных продуктов, Нагорный Карабах имеет богатые запасы драгоценных и полудрагоценных металлов, а также строительных и отделочных материалов, главным образом, базальта и туфа.

Иностранные инвестиции в карабахскую экономику со стороны Армении сильно преувеличиваются. Скорее большую часть инвестиций извне составляют капиталовложения со стороны армянской диаспоры из стран Евросоюза (в основном, Франции) и США (в первую очередь, штат Калифорния). Выходцами из диаспоры была и значительная часть фидаинов во время Первой карабахской войны, но круг стран их происхождения был шире, там были армяне и из Сирии, и из Ливана, и из Ирана.

Фондовой биржи в Нагорном Карабахе с его 150-тысячным населением нет. Но на фондовой бирже NASDAQ OMX Армения торгуются акции карабахской компании «Арцах ГЭС». Андеррайтером первичного публичного размещения этого эмитента является армянская компания «Арменброк», размещение состоялось в 2009 году на сумму 3,45 млрд. драмов (более $9,5 млн.). Всего было размещено 3285715 акций по цене одной акции в 1050 драмов.

В следующие два года состоялись две дополнительные эмиссии акций энергетической компании. При этом нерезиденты почти сразу приобрели около 70 % ее ценных бумаг. «Арцах ГЭС» за счет допэмиссии привлекла всего свыше 3.6 млрд драмов (свыше $10 млн). Андеррайтером был Армсвиссбанк. Средства, полученные компанией в результате допэмиссии, были направлены ею на завершение строительства новых электростанций, а также на реконструкцию Сарсангской ГЭС в Мартакертском районе Нагорного Карабаха.

При этом следует отметить как положительный факт, что, следуя программе приватизации государственной собственности в частично признанной республике, правительство Нагорного Карабаха отказалось от приобретения акций компании второй и третьей дополнительных эмиссий, в результате чего государственное участие в ее активах составило менее половины, а среди доли частного капитала более половины теперь принадлежит нерезидентам.

Сейчас общее количество акций компании, котирующихся на упомянутой армянской фондовой бирже, составляет 10650000. Они относятся к котировочному списку В, обладают средней ликвидностью, динамика их, в целом, не отличается от акций немногочисленных компаний, представленных на армянском фондовом рынке. Можно, конечно, все списывать на политическую конъюнктуру, но, так или иначе размещение акций «Арцах ГЭС» было первым полноценным IPO на рынке корпоративных ценных бумаг Армении. До этого акции размещались только в результате приватизации государственной собственности.

В настоящий момент «Арцах ГЭС» занимает около 60% электроэнергетического рынка Нагорного Карабаха. Ее акции единственные из ценных бумаг карабахских компаний, имеющие оборот на фондовом рынке, они же, по сути, и единственные «голубые фишки» Карабаха. Впрочем, если ожидать, что первичное публичное размещение проведет ликеро-водочный завод «Арцах», занимающийся производством дистиллятов из шелковицы и кизила, можно ждать, что одной «голубой фишкой» станет больше. Но пока о планах завода информации нет.

Пока же в Нагорном Карабахе можно ожидать только прямых иностранных инвестиций. «Арцах ГЭС» – скорее исключение, чем правило. При этом интерес иностранных инвесторов к сырьевым ресурсам Карабаха можно нередко охарактеризовать как нездоровый. В частности, во время Второй карабахской войны британская компания Anglo Asian Mining, добывающая в Азербайджане золото, серебро и медь, потребовала от международных организаций и зарубежных дипломатов запрета эксплуатации карабахских месторождений этих металлов местными компаниями. По мнению руководства добывающей корпорации, эта разработка незаконна, поскольку Нагорный Карабах – территория Азербайджана и права на его недра принадлежат только тем добытчикам, которые имеют разрешение на такую деятельность от правительства этой страны. В первую очередь, речь шла о двух рудниках на территории Нагорного Карабаха: «Гызылбулаг» (арм. Дрмбон) и «Демирли» (арм. Кашен). Юридические права британской добывающей компании на эти месторождения были ей делегированы правительством Азербайджана. Она, соответственно, считает их своими, а деятельность на них карабахских и армянских предприятий – незаконной, незаконными, по мнению представителей компании, являются и армянские инвестиции в разработку месторождений. В Армении тут же СМИ поспешили обвинить британских бизнесменов в спонсировании акций по перекрытию Лачинского коридора.

Вместе с тем, при своем неясном и проблематичном государственном статусе, Нагорный Карабах выгодно отличается от Приднестровья, Абхазии, ЛНР и ДНР низким уровнем преступности и, в целом, спокойной обстановкой несмотря на периодические пограничные конфликты и даже войны с Азербайджаном. Богатая на ресурсы республика имеет небольшое население, все друг друга знают, состав его практически моноэтничен, крайне небольшой процент азербайджанцев, русских и курдов (включая езидов) – в основном, супруги армян. Президент республики, которому по закону положена охрана, отмахивается от нее, как от назойливых мух, чтобы в одиночку (и иногда даже ночью) сходить в магазин и поговорить тет-а-тет с простыми людьми. Подобные традиции были заложены еще в советские времена, когда существовала поговорка, что в Кремле еще чернила не высохли, а в Степанакерте уже исполняют указ. На долгое время стабильность разрушила Первая карабахская война, с которой, собственно, и начался распад СССР, и слава Богу, что он был менее кровавым, чем не очень мирный развод союзных республик Югославии. Но сейчас карабахские общество и бизнес пережили некоторую трансформацию. Экономика маленького Нагорного Карабаха развивалась до фактического перекрытия Лачинского коридора даже быстрее, чем армянская.

Есть и парадоксы карабахской экономики по сравнению с другими лимитрофами бывшего СССР. Если сравнивать ее с крупнейшими непризнанными экономиками на постсоветском просторе, ПМР, ДНР и ЛНР, то рост экономики Нагорного Карабаха выглядит вполне выгодно на их фоне. ВВП на душу населения растет на 10-15% в год. Но, с другой стороны, средние зарплаты в долларовом эквиваленте растут намного медленнее, покупательная способность населения выше не становится. Даже в донельзя коррумпированном и криминализированном Приднестровье средняя зарплата трудящихся выше карабахской, при том, что ВВП на душу населения там меньше. Подобные нестыковки явно не на пользу перспективам иностранных инвестиций в карабахскую экономику.

Сейчас перспективы прямых иностранных инвестиций в экономику Нагорного Карабаха зависят, главным образом, от дальнейшей судьбы Лачинского и Зангезурского коридоров. Азербайджан не против строительства коридора в обход Лачина, который по итогам Второй карабахской войны не без помощи российских миротворцев отошел к нему. Степень притока в Нагорный Карабах иностранных инвестиций, как прямых, так в и портфельных в единственное предприятие, котирующееся на армянском фондовом рынке, напрямую зависит от висящего, как Дамоклов меч, над карабахской экономикой вопроса восстановления коридора между Арменией и Нагорным Карабахом. Азербайджан требует, чтобы он был проложен в обход Лачина, и даже готов в это инвестировать. Российские миротворцы это требование поддержали. Но есть еще один вопрос, который российская сторона пока решить не может. Азербайджану нужен сухопутный коридор для связи со своим эксклавом Нахичевань. Для этого требуется прокладка по территории Армении Зангезурского коридора.

На постсоветском пространстве есть прецедент успешного и беспроблемного существования транспортного коридора, аналогичного Лачинскому и Зангезурскому. Это участок Транссиба, проходящий через Северный Казахстан, но принадлежащий России. Поезда из России в Россию на казахской границе только досматривают, но документы не проверяют. Но у Казахстана с Россией дружественные (пока еще) отношения. Что не скажешь про отношения Армении и Азербайджана. Армения наотрез отказывается от прокладки через свою территорию Зангезурского коридора, понимая, что Азербайджан будет его использовать для транспортировки энергоносителей в Турцию, а Армении не достанется ничего.

Пока единственным способом внешней связи Нагорного Карабаха остается коридор в Армению. Арцахские компании регистрируются в «метрополии», оттуда же отправляют товары на экспорт. Иначе будут санкции. Таким образом поставляются на московский рынок спиртное и продукция из фруктов, но на этикетках написано Made in Artsakh.

Инвестиционный климат Карабаха осложняется полностью загубленной в ходе первой войны легкой промышленностью. Было и производство шелка (плантации белой шелковицы в ходе войны почти уничтожены, осталась только черная, которая идет на пищепром и ликеро-водочную отрасль), обувь и ковры, виноградники, которые частично вырубили в годы антиалкогольной кампании. Также сложность представляет наличие в верхах «министров-капиталистов», связанных с агропромышленным холдингом «Карабах Голд», с ним же связан и президент страны. Ситуация медленно, но верно, идет по приднестровскому сценарию. Об этом, в частности, говорит то, что государство еще в десятые годы распустило антимонопольную службу. Положительным результатом реформ является облегченная практика аренды государственной сельскохозяйственной техники и не менее облегченный режим получения лицензий на строительство. В настоящий момент полным ходом идет процесс приватизации государственных машинно-тракторных станций.

Наиболее крупные объемы инвестиций поступают в Нагорный Карабах из Швейцарии со стороны этнического армянина Вартана Сирмакеса, в частности, их объектом является предприятие по выращиванию в аквакультуре осетра и производство консервированной черной икры. В Швейцарии у Сирмакеса завод по производству часов, среди покупателей которых, в частности, Деми Мур и Элтон Джон. В Степанакерте крупнейший инвестор – Самвел Карапетян, россиянин, входящий в списки Forbes, на его деньги построена самая современная в Закавказье больница.

Абхазия и Южная Осетия

В частично признанной республике, вышедшей из состава Грузии в результате войны, столкнулись инвестиционные интересы России и Турции. При том, что Абхазия возлагает большие надежды на Россию, миротворцы которых вернули ей Кодорское ущелье, на уровне бизнеса отношения с россиянами далеко не безоблачные. Убийства российских предпринимателей абхазскими конкурентами совершаются с завидной частотой. В Абхазии запрещена продажа недвижимости и земли россиянам, хотя иногда используются сомнительные серые схемы. Постоянно раздаются голоса о том, что Абхазия должна быть только для абхазов, взять, хотя бы, закрепленную в законодательстве норму, гласящую, что президент страны может быть только абхазом по национальности, почти нигде в мире такого нет.

При этом Турция действует достаточно успешно посредством прибывающих оттуда в Абхазию потомков махаджиров. Это люди, когда-то при включении Абхазии в состав Российской империи выехавшие в Турцию. Большинство из их потомков – мусульмане, многие и не знают абхазского языка, русского – тем более. Инвестиции как России, так Турции, оседают непонятно где, запредельная криминализация абхазской экономики играет свою негативную роль. Матерные перепалки и драки в судах, за которые никто ответственность не несет, продолжающиеся заказные убийства на почве столкновения предпринимательских интересов, – характерная черта реалий современной Абхазии. Курортная отрасль не развивается никак, отдых в Абхазии, – это отдых для самых бедных российских туристов.

Пищевая и сельскохозяйственная промышленность Абхазии тоже не вызывает положительных эмоций. Мандарины в Россию поставляются, но их экспорт сталкивается с высокой конкуренцией со стороны той же Турции. Абхазское вино имеет невысокое качество и делается, в основном, из молдавского виноматериала. Площадь виноградников в Абхазии невелика.

Можно констатировать, что Абхазия является бездонной экономической пропастью, куда проваливаются российские и турецкие деньги. Портфельные инвестиции в абхазскую экономику невозможны по причине отсутствия там собственного фондового рынка. На фондовых биржах других стран абхазские компании не проводили размещений. В связи с вышеперечисленными фактами ситуацию с иностранными инвестициями в Абхазии можно охарактеризовать как крайне грустную.

Не менее печальное инвестиционное положение – у Южной Осетии. Когда-то там было и собственное производство. Но сейчас преобладает сельское хозяйство. Для развития в республике туризма требуются серьезные капиталовложения, при этом, кроме России, почти никто их не совершает. Фактически республика живет за счет наличия Рокского тоннеля, через который осуществляется товарообмен между Россией и Грузией. Собственной фондовой биржи в Цхинвале нет, соответственно, и национального фондового рынка тоже. Акции предприятий республики за ее пределами на биржах не размещены. О том, чтобы привлекать инвестиции из Грузии или размещать на ее бирже акции местных предприятий, не может быть и речи. Грузия заинтересована в сообщении с Россией через Рокский тоннель, но однозначно не будет вкладывать средства в экономику Южной Осетии.

Между тем, российские инвестиции в экономику частично признанной республики превышают инвестиции в Абхазию. Бюджет республики строится, в большинстве своем, за счет российских дотаций.

Крым, ЛНР, ДНР и «новые территории»

В Крыму до присоединения его к России действовала Крымская фондовая биржа и Восточно-Крымская фондовая компания. О деятельности последней после 2014 года мало что известно, ясно только то, что она перешла под российскую юрисдикцию. Вероятнее всего, имеют место единичные пакетные сделки с акциями крымских компаний. Крымская фондовая биржа как осуществляла пакетные сделки в украинские времена, так осуществляет их и сейчас, только, соответственно, уже под российской юрисдикцией.

Еще в 2014 году Национальный банк Украины потребовал от крымских компаний перенести акции на российские биржи. Центробанк России это требование поддержал, но при условии предоставления компаниями российскому регулятору отчетности по российским стандартам. В итоге ряд компаний из Крыма все-таки попал на Московскую биржу, но в силу их низкой ликвидности, опять же, преобладают пакетные сделки. Всего под российскую юрисдикцию перешло в 2014 году около 2 тыс. крымских компаний, но публично из них торгуются единицы. Многие институциональные инвесторы не спешат вкладывать деньги в Крым из-за боязни санкций.

Российский регулятор заявил, что с 1 января 2016 года не будут проводиться сделки с крымскими и севастопольскими акциями в гривнах. Но украинский регулятор его опередил: еще в ноябре 2014 года сделки с акциями крымских предприятий на УФБ и ПФТС были запрещены.

Собственно говоря, и в украинский период в Крыму было только две местных «голубые фишки». Это «Крымэнерго» и «Севастопольэнерго». Они на УФБ и ПФТС торговались достаточно активно, но сейчас эти акции имеют крайне ограниченный в условиях российской юрисдикции объем торгов. Менее активно торговались акции предприятий «Крымхлеб», «Крымгаз», «Черноморнефтегаз», «Пивобезалкогольный комбинат «Крым», «Крымский содовый завод». Сейчас публичных торгов ими почти не ведется.

Донецк был самым инвестиционно развитым регионом среди «горячих точек» бывшего СССР. До войны на Донбассе, начавшейся в 2014 году, в регионе действовали следующие фондовые компании: Донецкая универсальная товарная биржа, Центр биржевых технологий, Donetsk24, Межрегиональная украинская биржа, ьоварная биржа «Донбасс», Украинская универсальная биржа, региональная товарная биржа «Восток», Кальмиусская товарная биржа, донецкая товарная биржа «Юго-Восток», Донецкая аграрная биржа. Первая фондовая торговая система (ПФТС) еще в нулевые годы была перенесена из Донецка в Киев. Торги акциями донбасских предприятий во время войны велись с очень малой активностью, тем более, что некоторые из них фактически прекратили свое существование. Сейчас, вероятнее всего, они и юридически будут прекращены, как было с Крымом.

Прямые инвестиции в Донбасс следует ожидать, в первую очередь, из России, от компаний с государственным капиталом, которые не боятся санкций. Повторяется ситуация с Крымом. Инвестиции в основном направлены в восстановление разрушенных городов, в том числе, и Мариуполя.

Акции предприятий ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей переводят сейчас в российские реестры. Ценные бумаги, выпущенные до 20 сентября 2022 года предприятиями на территории Донецкой народной республики (ДНР), Луганской народной республики (ЛНР), Запорожской и Херсонской областей, переводятся в рублевый эквивалент. Вероятнее всего, они будут торговаться на Московской бирже. Но объем капитализации рынка этих областей сейчас невелик: около 200 млрд рублей.

* * *

Экономики непризнанных республик крайне уязвимые. Это осложняется их сильной криминализацией и коррупционным компонентом. Сложности также состоят в возможных санкциях для инвесторов со стороны мирового сообщества. В связи с этим вопрос об их инвестиционной привлекательности, в том числе, и для России, остается пока за кадром.