Оперативный набор A− A= A+

27 января правительство утвердило пакет первоочередных антикризисных мер, окончательная стоимость которых ещё не определена.

Тактика ясна. Требуется среднесрочная стратегия.

Документ очень ждали. Чтобы сбить пламя острой фазы кризиса, нужны инструменты. И деньги.

В уравнении — одни неизвестные

«Плановый» спад экономики, осенью получивший мощное дополнительное ускорение в виде обвала нефтяных цен (таких значений не могли предсказать даже самые пессимистичные реалисты в своих самых негативных сценариях), в декабре приобрёл характер «полноценного» кризиса — с отвесной девальвацией рубля и скачком инфляции. В сухом остатке по итогам года: нефть подешевела более чем в два раза (со $116 до $46 за баррель), национальная валюта — на 85%. Инфляция в декабре разогналась до 12% и по итогам года составит около 10% вместо запланированных 5,5%.

В январе чуда не произошло — не «рассосалось» и даже не стабилизировалось, пусть и на низких уровнях. Единственная ясность: лучше не станет ещё долго. Действие санкций против России, судя по всему, будет продлено до конца года. Среднегодовые цены на нефть в 2015 году могут продержаться как на уровне ниже $50 за баррель (и к этому есть аргументированные предпосылки), так и вырасти до диапазона $70–80 за баррель (к чему тоже есть предпосылки). Но всё-таки никак не до $96 — той цены, исходя из которой свёрстан российский бюджет.

Рубль может как отыграть позиции до значений 51–56 за доллар, так и «прогуляться» к уровням около 70 и выше. Лишь по поводу инфляции особых разногласий нет: её пик, утверждают и монетарные власти, и независимые эксперты, придётся на конец I квартала: три месяца — срок, через который импульс от девальвации сказывается на росте цен в полную силу. Высшую инфляционную отметку оценивают в 15–17%. Так что ценники, от которых население впало в ступор, ещё не раз будут переписаны, даже если власти откомандируют на их проверку весь личный состав прокуратуры. Девальвация плюс инфляция сильно охладят в начавшемся году и потребительский спрос — драйвер экономического роста последнего десятилетия, и инвестиционный спрос в промышленности. По оценке министра экономики Алексея УЛЮКАЕВА, на 9% и «не менее 10%» соответственно.

В зависимости от того, какие значения обретут многие неизвестные в складывающемся уравнении, годичный спад ВВП оценивается в диапазоне от минус 2,8% до минус 4,9%. В начале февраля Минэкономики представит обновлённый прогноз. Скорее всего, не последний в этом году.

Но как бы ни была высока степень неопределённости, надо как минимум пытаться смягчить негативные последствия.

Цена под вопросом

Представленный правительством «План первоочередных мероприятий устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году» тоже содержит много белых пятен. В частности, напротив более половины из 60 пунктов (изначально их было более ста) стоят прочерки в графе «Объём финансирования». Так что цена вопроса, которую правительство готово заплатить за «устойчивое развитие» и «социальную стабильность», окончательно не известна.

Общая сумма оценённых мер (без учёта триллиона рублей, выделяемого АСВ на докапитализацию системообразующих банков) составляет около 1,3 триллиона рублей. Из них почти половина, 550 миллиардов, тоже по сути банковские: 250 миллиардов на докапитализацию российских банков из средств ФНБ и 300 миллиардов — на предоставление финансовых ресурсов ВЭБ из того же источника. И ещё 4 «финансовых» миллиарда на докапитализацию и субсидирование процентной ставки Росэксимбанка (1 плюс 3 соответственно).

Из оставшихся 730 миллиардов около 270 предполагается направить в социальную сферу: 188 миллиардов — индексация пенсий, 52,5 — на мероприятия в сфере занятости, 16 — на обеспечение лекарствами и 10 — на обеспечение инвалидов техническими средствами. 160 миллиардов будут выделены на предоставление бюджетных кредитов субъектам Федерации. Около 50 миллиардов — сельскому хозяйству.

После всех этих арифметических вычетов остаётся около 300 миллиардов рублей, из которых самая большая расходная статья — 200 миллиардов — это увеличение гарантий по кредитам и облигационным займам «определённых правительством» предприятий на осуществление инвестиционных проектов либо «на иные цели», включающие реструктуризацию задолженности.

На меры поддержки всем остальным экономическим субъектам остаётся около 100 миллиардов. Из них на субсидии по реализации проектов импортозамещения, кроме оборонки, — 20 миллиардов (притом что «поддержка импортозамещения» обозначена как одно из «ключевых направлений» действий правительства).

Утверждённый план правительства не оправдал надежд малого и среднего бизнеса. Из существенных либерализующих мероприятий — расширение вдвое рамок, позволяющих относить компанию к категории МСБ: это даёт шанс на участие в различных государственных и муниципальных программах. А вот право ослаблять налоговую нагрузку на малый и средний бизнес делегировано местным властям. Маловероятно, что этим правом воспользуются массово. Не вошло в окончательную редакцию программы и анонсировавшееся решение о двухлетних налоговых каникулах для вновь регистрируемых предприятий. И уж совсем странно исчезновение из программы пункта, на котором настаивало Минэкономики, о сокращении количества проверок предприятий МСБ: уж это-то решение никакого дополнительного финансирования явно не требует (правда, сокращает «дополнительное финансирование» проверяющих).

Разумеется, не успели просохнуть чернила на тексте правительственной программы, как стал нарастать ропот «обделённых». Основная претензия: мало дали. С одной стороны, нельзя не согласиться: в ситуации кризиса сколько ни дай, всё будет мало. С другой — нельзя не поблагодарить, что нашли возможность дать хоть столько. В феврале, как известно, после представления обновлённого прогноза Минэкономики, Минфину, а затем и депутатам предстоит вспомнить подзабытый опыт по секвестированию бюджета. Для начала это 10% всех расходов, кроме оборонных и социальных. В дальнейшем эксперты не исключают повторения экзекуции. Не зря министр финансов Антон СИЛУАНОВ наложил вето на обсуждавшееся ранее выделение до 300 миллиардов дополнительных средств бюджета в пользу антикризисной программы. «Все ресурсы, которые будут выделены на реализацию этого плана, будут найдены за счёт антикризисного резерва, сформированного в бюджете», — заявил он. На конец января это около 170 миллиардов рублей. Другие источники финансирования — средства ФНБ и эмиссия государственных долговых бумаг. Остальное — «неживые» госгарантии.

В целом же в связи с антикризисной программой мы наблюдаем и ещё будем наблюдать «нормальную» — ведомственную и отраслевых лобби — борьбу, всегда сопутствующую делёжке казённого пирога: кто более обделён, кто более крут и значим «для экономики в целом», кто более перспективен в сфере импортозамещения (по поводу смыслового наполнения этого термина уже развернулись лингвистические дискуссии). Попытки залатать как можно больше дыр с помощью действительно недостаточных ресурсов.

Старые запасы исчерпаны

Оперативные антикризисные меры, кто спорит, не просто нужны, а необходимы: то в одном месте пробоина, то в другом — пожар. Но ждали-то совсем другого. Что вместе с набором «пожарных» мер будет представлена и цельная среднесрочная программа структурных и институциональных реформ.

Кризисы двух последних десятилетий, успешно преодолённые, содержали предупреждение: без глубинных реформ дальше «не прокатит». В 1998 году, к которому нынешняя ситуация близка по уровню девальвационного шока, ситуация довольно быстро, в течение полугода, выправилась как раз благодаря активно развернувшемуся процессу импортозамещения. Тогда спад ВВП составил 4,6%, что близко к прогнозу на текущий год. Но тогда были свободные производственные мощности, которые можно было загрузить. Мощности не самые современные, с советских времён, но и на их эксплуатации удалось ехать ещё 10 лет. Модернизировать их руки не дошли: и так ведь везут! Но приехали-то в 2008-й. В 2009 году спад экономики составил уже 7,9%. Но тот кризис (возможно, потому, что он в основном был импортирован извне) удалось довольно быстро «залить деньгами». А затем впрячь лошадку имевшего хороший потенциал внутреннего спроса, в основном потребительского. На ней проехали и того меньше. Результат антикризисных мер, не затронувших глобальные механизмы функционирования экономики, оказался неустойчивым.

В нынешний кризис нечего загружать и некого запрягать. И нефтью поперхнулись. И запад явно не поможет. Модели роста «на старых запасах» отработаны, исчерпаны.

Обещание работы над новой моделью в преамбуле антикризисной программы содержится: «…приоритетным направлением… будет реализация структурных реформ, направленных на диверсификацию экономики и создание условий для устойчивого экономического роста в среднесрочной перспективе…» Только сроки не указаны.

Разумеется, не хотелось бы увидеть отписку для галочки к какому-то взятому с потолка сроку. Но ещё меньше вдохновляет логика «не делать резких движений, чтобы не усугубить». А когда ж их ещё делать? Когда всё само в каком-то виде, пусть на нежелательных отметках, стабилизируется (ни один кризис не длится вечно, тем более острая фаза) и возобладает иллюзия, что «и так работает»?

На бытовом уровне периоды неконтролируемого хаоса действительно обычно рекомендуют переждать, пересидеть, «накрывшись ветошью». Не дёргаться. Однако в отношении государственных мужей и государственной важности задач подобная обывательская логика представляется неуместной.

Марина ТАЛЬСКАЯ