Упрощенная HTML-версия
безусловно, решительно отказывается
уступить долю суверенности Брюссе-
лю и демонстрирует предпочтитель-
ность отношений с США и в первую
очередь «атлантическое», а уж затем
евро-континентальное политическое
видение. Но присутствие Англии в ЕС
играет важную роль для американцев:
через нее они получают возможность
влиять на решения Европы. И не ис-
ключено, что со стороныСоединенных
Штатов были предприняты определен-
ные уговоры британских политиков,
дабы исключить разрыв с Брюсселем.
Эти последние умозаключения за-
ставляют вспомнить о жестком сопро-
тивлении вступлению Англии в ЕС со
стороны президента Франции
Шарля
де ГОЛЛЯ
. Его отказы были много-
кратны.
Некоторые из разногласий со вре-
менем сгладились. В том числе и по-
тому, что Европа проявила бо´льшую
уступчивость, нежели Великобрита-
ния. Остаются, впрочем, отдельные
вопросы, такие как специфические от-
ношения с США. Да и непреклонность
Лондона перед европейской регламен-
тацией проявилась с новой силой.
«Можно предвидеть,
— сказал ге-
нерал де Голль в одной из своих знаме-
нитых речей, —
что объединение всех
членов Европейского сообщества, при
их многочисленности и всех различи-
ях, не продержится долгое время, и в
конце концов появится грандиозное
Атлантическое сообщество, которое
будет зависеть и подчиняться аме-
риканским интересам, и оно быстро
поглотит Евросоюз»
. В сущности, это
и было основным возражением прези-
дента Франции против входа Англии
в ЕС. Но после его смерти никто более
этому не препятствовал.
После акта присоединенияАнглии к
ЕС, подписанному в Брюсселе 22 янва-
ря 1972 года, прошло уже 40 лет. Почти
за полвека Европа не сделала никаких
существенных шагов ни по пути поли-
тического единства, ни по пути разви-
тия самозащиты, оставаясь в этом пла-
не связанной с НАТО, с американской
гегемонией. Без политического и воен-
ного суверенитета ей, казалось бы, уда-
лось построить систему суверенитета
денежного, делегированную технокра-
там Европейского центрального банка,
за пределами которой осталась Англия.
Был построен единыйрынок, открытый
свободному международному рынку.
За 40 лет не Англия стала евро-
пейской. Это Евросоюз, противоесте-
ственно искаженный, стал более англо-
саксонским.
Стало быть, де Голль все-таки был
прав?
П
редставленные картинки «зо-
лотой эры» — вовсе из раз-
ряда научной фантастики.
Около 40 лет назад подобные пред-
положения высказывали директора
крупных маркетинговых предприятий
или компьютерные гении типа
Джона
МАККАРТИ
, который считал, что с
появлением роботов уже в ближай-
шем будущем мы все
«сможем жить,
как аристократы в XIX веке»
.
Даже знаменитые экономисты раз-
деляли это мнение. Например, италья-
нец
Силос ЛАБИНИ
утверждал, что
культурный отдых постепенно заме-
нит рабочее бремя:
«Путешествия,
туризм и художественные мероприя-
тия всегда стояли бы в повестке дня»
.
Анджоло
ФОРЦОНИ
, экономист
и историк нумизматики, также был
уверен, что с приходом электроники,
информатики и телематики на Западе
уже созрели условия для снижения
количества рабочих дней до четырех
в неделю. С тем чтобы оставшиеся три
дня были посвящены духовному раз-
витию — культуре, искусству, театру,
путешествиям, спорту.
В это верил
и Василий Леонтьев
И это не утопические мечты. При-
мерно о том же говорил Нобелевский
Ждали
роботов
,
а пришли
китайцы
Не так еще давно общество жило в ожидании новой
«золотой эры»: роботы будут выполнять всю работу, а люди — зани-
маться духовным развитием и развлекаться. Товары, произведенные ро-
ботами, стоили бы гораздо дешевле, поэтому каждый человек имел бы
много более высокий уровень жизни. Почему ожидания не оправдались
и люди, напротив, живут в условиях безработицы и инфляции, зачастую
выполняя временную и плохо оплачиваемую работу?
34
Банки и деловой мир
март 2012
без границ:
La Finanza