Упрощенная HTML-версия
С
восхищением «открыл» недавно
у Толстого: «Прежде Ростов, идя
на дело, боялся; теперь он не ис-
пытывал ни малейшего чувства страха.
Не оттого он не боялся, что он привык
к огню (к опасности нельзя привыкнуть),
но оттого, что он выучился управлять
своей душой перед опасностью». Нико-
му — ни до ни после — так и не удалось
точнее и доходчивее раскрыть природу
смелости…
Газпром, как известно, — «наше на-
циональное достояние». Прежде всего по-
тому, что добывает для страны валюту.
Но ведь и тратит он её—будь здоров как.
Ипочти половина его валютных расходов
идёт на закупку… труб.
Большинство читателей не помнят,
конечно, словосочетание «газ–трубы».
А в 1970-м это была сделка века: в обмен
на газ Германия стала поставлять нам
трубы большого диаметра. Десять лет Со-
ветский Союз пробивал санкции и полу-
чил-таки этот недостающий «пазл» для
газопровода в Западную Европу. Но уже
в 1970-х на «Азовстали» был постро-
ен стан 3600, а завод в Харцызске стал
выпускать нужные нам трубы. Вскоре,
правда, оба производства оказались за
границей. Так ведь прошло-то с тех пор
уже четверть века.
И речь даже не об импортозамеще-
нии—о национальном достоянии. Когда
в годы спада рухнула металлургия всей
Европы, немцы устояли на наших трубах.
Я уже не говорю о полумиллиарде долла-
ров, которые каждый год недополучают
наши металлурги. Смешнее всего, что
когда те же немцы перекрыли нам «Юж-
ный поток», мы и в Турцию собираемся
класть их трубы. А в Китай что — китай-
ские? Тогда уж точно никогда не слезть
с нефтяной иглы.
Либерал-монетаристы, засевшие
в финансово-экономическом блоке пра-
вительства, очень обижаются на критику,
которая сегодня со всех сторон раздаётся
в их адрес. Но, ребята, наберитесь смело-
сти признать: вы же сами это и сварили.
Ведь это вы—задолго до Украиныи санк-
ций — напророчили нашей экономике
долгосрочный спад. Хотя тот же труб-
ный проект можно было заложить ещё
в 2006-м, и он вносил бы сейчас весомый
вклад в ВВП. Подобных проектов—море.
И деньги на них есть. Так откуда же спад?
Вы—«отличники». Начитались умных
книжек, поймали тренд в начале 1990-х
и неукоснительно ему следуете. Ав томже
Газпроме, вплоть до Вяхирева, действова-
ложёсткое правило: на руководящий пост
мог претендовать только тот, кто начинал
свой путь с помбурмастера. То есть «тро-
ечник». Тот, кто доказал, что готов риско-
вать собой, — как минимум, не побоялся
ямальских морозов, кто безусловно знает,
как устроена жизнь, когда и почему люди
делают невозможное, а когда их бессмыс-
ленно напрягать. Так что ответственность
у него в крови. А если ещё и приличное
образование, то — вот он и есть: руково-
дитель, на которого можно положиться.
Но на таких людей у нас давным-давно
нет спроса. Потому-то страна и забралась
в глубокий застой. Это когда нет ориенти-
ров и нет понимания, как решаются задач-
ки. (Что называется, «под руку» услышал
по радио: Дворкович на Красноярском
форуме объявил, что у правительства всё
ещё нет, оказывается, второй части анти-
кризисного плана.)
Готовя в этот номер материал о про-
фессоре Вернере, я с трудом сдерживал
эмоции. Надо же, ещё в 1992 году человек
всё понял про глобальную финансовую
систему! Про её «аномалии», с которыми
почему-то (?) не совладали все гуру.
Про банки, которые вводят в экономику
деньги, сразу же их разделяя — на «ре-
альные» и «финансовые». А главное, что
этим процессом можно и нужно управ-
лять. Как в Японии — сверху, и тогда мы
получаем «рыночное чудо». Или мягко,
как в Германии, где 70% частных вкладов
лежат в более чем тысяче небольших ре-
гиональных банков, что и понуждает за-
давать экономике поступательное — без
провалов — развитие.
Свои работы Вернер готовил как бы
специально для сегодняшней России.
И мне, журналисту, простительно узнать
об этом только сейчас. Но если те, кто
взялся управлять финансами и экономи-
кой страны, о нём не слышали, то это гру-
бый непрофессионализм. А если читали,
но отложили, поскольку он не вписыва-
ется в глобальный мейнстрим, тогда ещё
хуже—примитивныйшколярский страх
«отличника».
…Толстой, как я теперь понимаю, тоже
писал «Войну и мир» для сегодняшней
России. Первый том на четверть состоит
из сносок—переводов с французского—
так тогда говорили. Заискивающий страх
в гостиных перед европейскими послами.
Неразбериха и отчаяние молодого Ростова
в первом бою. И квинтэссенция страха—
братание либерального Александра с без-
родным французским «другом Биллом».
После Аустерлица страх ушёл вглубь,
чтобы в 1812-м прорваться беспорядоч-
ным отступлением русских армий. Пер-
выми спохватились смоляне, спалившие
собственный город. Пожар Москвы до-
вершил дело, и дубина народной войны
погнала французов до самого Парижа.
Про нас сегодняшних ведь всё это.
Так, может, не стоит доигрываться до
«самосожжения»?
92
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
МАРТ 2015
POST SCRIPTUM
О
страхе, обидах
и национальном достоянии
Виталий КОВАЛЕНКО