Упрощенная HTML-версия
клиент, никто не поможет. А вот
клиент с сомнительными опера-
циями вполне может присосаться.
Ну а финал — всем хорошо известен.
Результаты этого процесса мы
наглядно наблюдаем. В 2012 году ли-
цензии были отозваны у 28 банков,
в следующем — у 46-ти, в прошлом
году — у 87-ми, а за семь месяцев
нынешнего — уже у 50-ти. Логично
предположить, что Центральный
банк выводит с рынка не только
недобросовестные, но и неэффек-
тивные кредитные организации.
Но данные, которые он же и приво-
дит, совершенно не укладываются
в такую логику. Если на начало про-
шлого года удельный вес убыточных
банков не превышал 9,5%, то уже
через год — 15,1%, а к середине ны-
нешнего — каждый третий банк из
оставшихся после отзыва лицензий
стал убыточным! Иными словами,
идёт активный процесс вырождения
банковской системы. И во что это
выльется, я пока не понимаю.
БДМ:
В Госбанк СССР. Место сбер-
касс займёт Сбербанк, ВТБ уже
есть, а Стройбанк можно и соз-
дать — вот вам и готовая удобная
в управлении структура. Боюсь,
только Госплан реанимировать не
удастся. Где взять специалистов,
которые бы и в макроэкономике
соображали, да ещё и понимали,
как запускать производственные
процессы? А без них, увы, нужные
цифирьки в этой самой макроэко-
номике не появятся.
Варианты всегда есть, хотя успеш-
ных попыток вторично войти в ту же
воду я не припомню. А если всерьёз,
то и ЦБ, и правительству, особенно
ФАС, да и Государственной Думе
нужно не мешкая заняться измене-
нием процессов, которые происхо-
дят в банковской системе. Её моно-
полизация зашкаливает. И у нас уже
вслух начинают проговаривать, что
большие банки — настоящие и, зна-
чит, хорошие. А всё зло проистекает
от мелочёвки. Следующий шаг: не
проще ли от неё вовсе избавиться?
БДМ:
Я понимаю циничность вопро-
са, особенно с учётом аудитории
журнала, и всё же задам: а не
смогут ли крупные банки само-
стоятельно справиться с задачей
кредитования реального сектора
экономики?
Не буду даже пытаться высказывать
собственное мнение. Есть статисти-
ка, штука, как известно, упрямая.
Так вот с 2010 года доля крупнейших
банков в кредитовании малого бизне-
са неуклонно падает, в то время как
у небольших банков, прежде всего ре-
гиональных, она растёт. А для России
сегодня это магистральный путь —
в развитых странах доля малого
бизнеса в ВВП достигает 70%. И спе-
циально для таких ситуаций у анти-
монопольного регулирования, кроме
кнута, предусмотрен пряник — госу-
дарственная поддержка тех, кто обе-
спечивает рост, реальное импортоза-
мещение. Но ведь происходит-то всё
наоборот. После более чем полугодо-
вых раздумий с трудом было найде-
но 10 региональных счастливчиков,
которым достались крохи с барского
стола. Что не мудрено: входной би-
лет в 5 миллиардов рублей активов
изначально перекрыл доступ для по-
давляющего большинства достойных
претендентов.
Поэтому вывод из анализа сегод-
няшней ситуации у меня печальный:
Центральный банк, к сожалению,
оказался в заложниках у крупней-
ших банков и не в состоянии про-
водить ту политику, которая объ-
ективно диктуется экономическими
условиями. По существу, мы вер-
нулись к «семибанкирщине», хотя
и в другом формате.
БДМ:
Александр Андреевич, в 1998-м
вы находились в самом эпицентре
событий и должны хорошо пом-
нить: почему с «семибанкирщиной»
тогда так жёстко обошлись и заста-
вили-таки расплатиться за дефолт?
И почему теперь все так спокойно
наблюдают, как она возрождается?
Дело, думаю, в политике. Многие
банкиры тогда увлеклись игрой на
этом поле, и такая консолидация
приобрела очень серьёзную полити-
ческую угрозу. Особенно после вы-
боров 1996 года, которые у всех ещё
были свежи в памяти. Полагаю, это
главное, чего испугались. И решение
искоренить угрозу возникло, на мой
взгляд, почти спонтанно. А посколь-
ку у регулятора руки были развяза-
ны, он мог реально оценить ситуа-
цию в банках, которые в пирамиде
ГКО были на первых ролях. А она
оказалась аховой.
Урок этот все усвоили и полити-
ку теперь обходят стороной, а стало
быть, и угрозы для власти банкиры
не представляют. Но экономиче-
ская сила всё равно остаётся силой.
И для её проявления часто даже сго-
вариваться не обязательно. Взять
ту же проблему пассивов. Удержать
вкладчиков небольшие банки могут
только одним пряником — процент-
ной ставкой. А лидерам не нужно
объяснять, что, дружно задав тренд
снижения ставок, они за год–полто-
ра вынудят людей перевести вклады
в свои банки. Внешне — ничего лич-
ного, классический бизнес. Только
в итоге десятки, а то и сотни банков,
у которых это главный источник
пассивов, уйдут с рынка.
БДМ:
Но умудряются же немцы 70%
вкладов хранить более чем в ты-
сяче небольших сберегательных,
кооперативных и народных банков.
Львиная доля этих денег направля-
ется в реальный сектор, и никому
в голову не приходит требовать от
Дойче Банка, чтобы он кредитовал
малый бизнес. Мне не очень верит-
ся, что так устроила «невидимая
рука», скорее государство потруди-
лось. Так, может, нам позаимство-
вать такую структуру банковской
системы?
Не берусь судить, какова здесь роль
государства, но это национальная
сберегательная модель поведения,
которая складывалась историче-
ски. В Германии ещё в позапрошлом
веке действовала система государ-
ственных «шпаркасс», и возникшее
СЕНТЯБРЬ 2015
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
23
БИЗНЕС ИЗ ПЕРВЫХ РУК:
ПРАКТИКА