Упрощенная HTML-версия
Так чторезультатмыполучиливпол-
не ожидаемый, но денежные властипока
не готовы с этим согласиться. И при-
знать, что монетарные методы борьбы
с немонетарной инфляцией вряд ли
могут быть эффективными. Во всяком
случае, жизнь это подтверждает. Но, как
мне кажется, перелома к осознанию это-
гофакта в уходящем году не произошло.
Может быть, дальнейшее развитие ситу-
ации вынудит всё-таки его осознать?
БДМ:
Но у ваших оппонентов есть своя
аргументация…
Основное опасение, что таргетирование
процентной ставкиирост кредитования
приведут к перетоку средств на валют-
ный рынок и выводу их из страны, —
вызываетмноговопросов. Теоретически
логика есть. Однако критерием истины,
как известно, остаётся практика, а она
показывает, что отдельно взятое тарге-
тирование инфляции и стерилизация
денежной массы не предотвратили ни
оттока капиталов, ни собственно роста
этой самой инфляции—факты упрямы.
Между тем известен и способ борьбы
с этим злом: связать денежнуюмассу ин-
вестиционными проектами—реальны-
ми, конкретными, адресными.
Однако почему-то никого не удивля-
ет, что во всех документах по денежно-
кредитнойполитикепоследних10–15лет
из года в год говоритсяотаргетировании
инфляции, зато ни слова — о развитии
кредитного рынка. И тем более о долго-
срочном, инвестиционном кредитова-
нии. А коль скоро так — что удивляться
стагнации. Получается, она стратегиче-
ски закреплена на долгие годы вперёд.
Как сегодняшнийинвестиционный спад
имеет корнив2008 году. Так зачемжепо-
вторять раз за разом одни и те же мето-
ды, если жизнь пока ничем не доказала
их эффективности?
…Если вернуться к году уходящему,
предвижунеизбежныйвопрос отом, что
было в нём хорошего?
БДМ:
И вы не ошиблись — всегда
хочется «немного солнца в холодной
воде»…
Основной позитив я вижу в том, что
наша финансовая система оказалась
на порядок, а то и на два, более устой-
чивой, чемможно было предположить.
Объяснить этот феномен я не в силах,
но (при всей разности взглядов на ре-
гуляторное воздействие) не могу не
отметить здесь роли Центрального
банка. Его последовательная политика
повышения требований к кредитным
организациям дала удивительный ре-
зультат. При всех издержках, о которых
я не раз говорил. И поэтому совершен-
но не согласен с заявлениями о неко-
ем масштабном банковском кризисе,
которые время от времени высказы-
ваются на разных уровнях. Что такое
кризис, все мы, увы, знаем по прошлым
годам: паника вкладчиков, зависание
платежей, очереди в обменниках и т.п.
Ничего подобного сегодня нет. Хотя,
конечно, есть проблемы, и кредитова-
ние сдерживается высокими ставка-
ми — но система работает, она жизне-
способна.
БДМ:
Однако вы сами признаёте, что
проблемы существуют, — значит, фак-
торы риска всё-таки есть?
Я сказал что сказал: нельзя говорить
о масштабном банковском кризисе.
Афакторы риска, проблемы существу-
ют всегда — но точно так же всегда
можно найти способы их оптимизиро-
вать. Сейчас их, очевидно, больше, чем
в кризис 2008 года: начиная от ползу-
щих вниз нефтяных цен и заканчивая
санкциями, которые перекрыли до-
ступ на внешние финансовые рынки.
Не добавляет стабильности и угроза
терроризма, глобальная политическая
ситуация. Это — о том, что во внеш-
нем мире.
О внутренних проблемах я частич-
но уже сказал. Отсутствие инвести-
ций — наиболее принципиальная из
них, не позволяющая выстраивать бо-
лее или менее внятную стратегию вы-
хода из рецессии, а тем более стратегию
роста. Не может не тревожить и тот
факт, что с начала кризиса израсходо-
вано уже больше резервов, чем в 2008–
2009 годах. И конечно, накопившиеся
проблемы устаревания инфраструкту-
ры — они опасны тем, что год от года
усугубляются.
БДМ:
А какие, на ваш взгляд, самые
тревожащие факторы, влияющие на
банковский рынок?
Вы знаете, первым я выделил бы недо-
бросовестность, а если называть вещи
своими именами — мошенничество
в банковской сфере. Банк России взялся
за эту проблему серьёзно, и часть лицен-
зий отозвана у тех, кто привык работать
по криминальным схемам. И это — со-
вершенно оправданная жёсткость, кото-
рую никто на рынке не оспаривает.
Есть другая категория «неудачни-
ков» — банки, пострадавшие от своей
авантюрной политики. Тут нет злого
умысла, скорее — недальновидность,
непрофессионализм в том, что касается
оценки рисков. Но это — тоже тревож-
ныйфактор, нередко ведущий банк к пе-
чальномуфиналу.Методборьбыс таким
явлением регулятор уже хорошо отра-
ботал: закладывайте 100%-ный резерв
и кредитуйте сколь угодно авантюрный
проект. Тоже, согласитесь, вполне логич-
ный подход: банк не имеет права риско-
вать доверенными ему деньгами клиен-
тов ради удовлетворения собственных
необдуманных амбиций. Но как быть со
стартапами?
Другое дело, что в подобных случаях
жёсткостьнадо бысочетать с профилак-
тикой. Ине ждать, когда в балансе банка
образуется огромная дыра и не остаётся
другого выхода, как лишить его лицен-
зии. У регулятора достаточно и специ-
алистов, и мер, чтобы не доводить дело
до летального исхода, а вмешаться во-
время.
Неблагоприятная экономическая
среда — тоже фактор, характерный
для уходящего года. Впрочем, он свя-
зан и с теми двумя, о которых я только
что сказал. Потому что не может быть
нормальной среды, если её отравляют
мошенничество или избыточный аван-
тюризм. Здесь очень сложные и дале-
ко идущие взаимосвязи, но они есть,
и вместе создают многогранные и запу-
танные проблемы.
И вот здесь стоит сказать о факторе
регулятивноговоздействияна ситуацию.
Отом, что борьба с болезньюдолжна ле-
чить организм, а не усугублять общее
недомогание. Проще всего пояснить
ДЕКАБРЬ 2015
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
37
ИТОГИ И ПРОГНОЗЫ