Упрощенная HTML-версия
К
онъюнктурный институт при
Наркомфине был создан в 1920
году. Совсем не ко времени: стра-
на в разрухе, только что отбилиДеникина,
который уже подобрался кТуле и вынудил
столицу готовиться к переезду в Вологду.
Но власть — наплевав на безвременье —
закладывала будущий прорыв. Возглавил
институт Николай Дмитриевич Кондра-
тьев. Он уже тогда мыслил глобально
и, опираясь на законы статистики и ци-
клической динамики, заложил основы
научного прогнозирования. А«большими
циклами Кондратьева» и по сей день опе-
рируют разные экономические школы…
2015-й порадовал нечаянными сюр-
призами. Первый зародился годом рань-
ше — когда в ответ на санкции тысячи
россиян стихийно отказались ехать в Ев-
ропу.Многие полагали, что всё дело в цене
вопроса, инадеялись, чтопорыв также бы-
стро и угаснет. Отнюдь. Пятимиллионный
десант в Крым, заполненные под завязку
отели в Сочи, а главное —Интернет запе-
стрел фотографиями удивительных угол-
ков нашей страны, где, оказывается, мож-
но замечательно провести отпуск. Зимние
каникулызакрепили тренд, иможно смело
говорить об экономическом феномене —
бурном росте внутреннего туризма.
Но главным открытием, безусловно,
сталаармия. Всчитанныеднионаразверну-
лаполноценнуюбазувСирииипревратила
войну с ИГИЛ в эффективную высокотех-
нологичную работу. Как тут удержаться от
восхищения?Нуиразумеется—фантасти-
ческийзалпКаспийскойфлотилии.Онтот-
час отозвался на всех континентах и в одно
мгновение вернул России былое уважение.
В стране он тоже вызвал поворот в со-
знании. И наплыв мигрантов в Европу
выметал уже остатки почтения к Запа-
ду. Как бы само собой стало очевидным
жульничество с присвоением победы
в холодной войне и нелепость требова-
ний, чтобы наша жизнь подчинялась их
стандартам, а наша экономика — их за-
конам. На Западе, конечно, есть чему по-
учиться. Но ведь фокус в том, что давние
и главные беды страны словно специаль-
но консервировались: и неэффективный
менеджмент, и неумение коммерциали-
зировать знания, превращая их в техно-
логии, да и та же зависимость от нефти.
Игры с нефтяными ценами в 1980-х
во многом предопределили развал Совет-
ского Союза. Но с тех пор наша сырьевая
зависимость выросла втрое! Аспросить—
не с кого. Исегодня, объясняя уже нынеш-
ние кошмарящие экономику прыжки руб-
ля, финансово-экономические гуру только
вальяжно разводят руками: дескать, мы-то
тут при чём — таковы законы рынка, вот
дойдёт нефть до «дна»…Подобного рода
мантры стали удобным «алиби», выводя
управленцев из-под ответственности.
А ФРС не побоялась принять на себя
риски«количественного смягчения». Враз-
гар мирового кризиса они были особенно
высоки, и многие тогда посмеивались, что
американцы«заливаютпожаркеросином».
Аони «керосином» управляли—грамотно
направляя кредитование на переформа-
тирование своей экономики. В считанные
годы была создана сланцевая индустрия,
и США вдруг предстали крупнейшим экс-
портёром нефти. Нашим гуру теперь оста-
ётся толькообвинитьих в величайшей глу-
пости — ведь они собственными руками
посадили себя на «нефтяную иглу».
Впрочем, даже такое умозаключение
им не по силам. На Гайдаровском форуме
министр финансов назвал приватизацию
одной из важнейших антикризисных
мер: она даст бюджету целый триллион.
А когда ему возразили, что главная задача
приватизации — эффективность управ-
ления, а доход только четвёртая в ряду,
искренне удивился. Всё, что умеют наши
управленцы, — делить деньги. И поэтому
им недоступна логика академика Виктора
Ивантера: когда есть деньги, на них гуля-
ют, а когда нет, собирают последнее и ин-
вестируют в развитие. Другого способа
увеличить богатство, увы, не придумано.
…Долго сомневался: упоминать ли
о третьем нечаянном сюрпризе — фе-
номене Серова. Бесспорно, это событие.
С советских времён Москва не помнит
таких очередей к искусству — тогда при-
ходили на иностранцев: на «Джоконду»
Леонардо или на того же Дали. О тепе-
решних очередях сообщали, как бы из-
виняясь: никто не мог объяснить, с чего
вдруг ажиотаж и откуда взялось столько
почитателей таланта художника.
Половина ответа очевидна: этомода—
только ей под силу выстраивать такие
очереди. Но почему она возникла сейчас,
стихийноиименно кСерову? Рискну пред-
положить, что ответ лежит там же, где
и природа спокойствия, с которым люди
отказались от пармезана, поездок вЕвропу
и привычки менять машину каждые три
года. Наелись. А после Крыма ещё и по-
вернулись к корням. Так что выборСерова
понятен: замечательный русский худож-
ник, а вдобавок — ещё и импрессионист.
Есть, однако, и идеологическая подо-
плёка. Так поступают только личности—
получившие классическое образование
и самостоятельнопринимающие решения.
Они противостоят легкоуправляемому
потребительскому стаду, которое забот-
ливо взращивает глобальный капитализм.
Оттого-то его адептыи бесятся, срывают-
ся на крик, обзывают наших сограждан
«дауншифтерами». И это хороший знак.
Значит — на правильном пути.
128
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
ЯНВАРЬ–ФЕВРАЛЬ 2016
POST SCRIPTUM
О
циклах Кондратьева,
экономических мантрах и феномене Серова
Виталий КОВАЛЕНКО