Упрощенная HTML-версия
становились мировыми. В целом же
жизненный цикл технологического
уклада, а стало быть, и периодич-
ность кризисов проявляется в форме
длинной волны Кондратьева.
БДМ:
Но как знание этих закономер-
ностей поможет нам противосто-
ять рискам, которые несут кри-
зисы?
Можно противостоять, а можно вос-
пользоваться переломным момен-
том, как это сделали американцы
в 70-е годы прошлого века. Им тогда
удалось перенаправить разруши-
тельную энергию кризиса в кон-
структивное русло — на развитие
побочного продукта гонки вооруже-
ний в космосе. И в результате родил-
ся современный информационно-
коммуникационный уклад.
В момент зрелости укла-
да наступает период макси-
мального роста — с середины
1980-х сегмент информационно-
коммуникационных технологий
устойчиво рос с темпом 25% в год
и тянул за собой всю экономику
передовых стран. Но одновременно
это и период установления жёсткой
технологической и организацион-
ной структуры, что, в частности,
позволяет поставщикам энергоре-
сурсов взвинчивать цены. Но са-
мое главное — в экономике падает
инновационная активность, насту-
пает торможение, а затем и депрес-
сия. Капитал уходит из отраслей,
теряющих рентабельность, и как бы
зависает в финансовой сфере в виде
«пузырей». Сейчас мы как раз про-
ходим очередной такой переходный
период, условно называемый «зоной
родов» нового технологического
уклада. Суть его — в переходе на но-
вую длинную волну роста, которая
начнётся после того, как оставшиеся
после обесценения «пузырей» день-
ги пробьют себе дорогу к освоению
новых технологий.
В действительности это — са-
мый сложный этап развития. Во-
первых, мешают стереотипы: лю-
дям непонятно, почему то, что ещё
вчера было успешным, сегодня не
работает. Вторая причина связана
с первой: людей пугают принципи-
ально иные направления деятельно-
сти — прежде всего, из-за высокой
неопределённости новых техноло-
гических траекторий. Ведь уклад —
это не прорыв на отдельном участке,
а целый комплекс взаимосвязанных
производств, которые развиваются
синхронно, создавая по сути новую
сферу хозяйствования и проникая
во все остальные. Риски здесь чрез-
вычайно высоки, и рынок в таких
условиях плохо работает.
Чтобы помочь бизнесу пробить-
ся к новым технологиям, требует-
ся поддержка государства: путём
резкого увеличения ассигнований
на НИОКР, поддержки инноваци-
онных проектов, создания новых
инфраструктур. Но в рамках неоли-
беральной модели у государства нет
мотивов вмешиваться в экономику,
кроме как в интересах националь-
ной безопасности. И совсем не слу-
чайно научно-технические прорывы
до последнего времени происходили
именно через милитаризацию, через
гонку вооружений, которые финан-
сируются непосредственно государ-
ством, а рынок включался уже на ста-
дии конверсии и масштабирования.
БДМ:
Но мы неоднократно заявля-
ли, что не позволим себя втянуть
в новую гонку вооружений. Зна-
чит ли это, что и прорывов нам
не видать?
Позиция правильная, и она согла-
суется с особенностями нынешнего
переходного периода. Очень похоже,
что смена укладов в этот раз не бу-
дет происходить, как прежде, через
оборонную сферу. Во всяком случае
роль ВПК не станет безусловно до-
минирующей.
Ростки нового уклада уже про-
сматриваются, и технологическое
прогнозирование позволяет смо-
делировать его структуру, а также
определить основные траектории
нового экономического роста. Преж-
де всего, это дальнейшее развитие
потенциа ла
информационно-
коммуникационных
техноло-
гий. Второй прорыв происходит
в комплексе нано- и биоинженерии.
Оба эти сегмента растут с темпом
примерно 30–35% в год. Их доля
ещё не столь велика, чтобы выта-
щить всю экономику, но в отдель-
ных странах она уже достигает 5%
ВВП. Очевидно, что именно эти на-
правления определят рост на новой
длинной волне.
БДМ:
И где в этом ряду находится
наша страна?
Россия существенно отстаёт, хотя
ещё 15 лет назад мы занимали не-
плохие позиции. Но мир с тех пор
шагнул вперёд, а мы — остались
в лабораториях. Наглядный при-
мер — ситуация со светодиодами.
Это одна из ключевых технологий,
которая позволяет на два порядка
поднять эффективность источников
света. Мы были в числе первых, но
так и не сумели решить задачу мас-
штабирования. Инициативу в итоге
перехватили американцы и уже вы-
пускают светодиоды миллиардами,
а мы застряли в тысячах.
БДМ:
Но это наша, можно сказать,
родовая беда: ещё в советские
времена мы об неё ушибались,
а теперь, выходит, и рынок
не помог?
Рынок тут не при чём, он тоже бы-
вает разным. Но гибкость, способ-
ность к перенастройке — обязатель-
ные черты современной экономики,
которые, собственно, и позволяют
сохранять высокие темпы роста
в меняющихся условиях. И эти важ-
нейшие качества непременно долж-
ны быть заложены в новую экономи-
ческую модель.
Если же продолжить мысль об
особенностях уклада, в который мы
сейчас входим, то следует в первую
очередь выделить гуманитарную
направленность технологий, состав-
ляющих его каркас. Нагляднее всего
это уже проявляется в революци-
онном расширении возможностей
8
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
ИЮНЬ–ИЮЛЬ 2016
ПОЗИЦИЯ