Упрощенная HTML-версия
понятно, что здесь сказывается
солидная поддержка государства, но
деньги-то не в песок уходят, есть ре-
зультаты, и они радуют.
Но на самом деле всё не так одно-
значно. Начнём с того, что далеко не
всегда расширение производства, осо-
бенно в экспортных сегментах, идёт за
счёт привлечения кредитных ресур-
сов, — чаще акционеры инвестиру-
ют в развитие собственные средства.
И пусть это не активизирует кредит-
ный процесс, зато позволяет компани-
ям развиваться.
Что касается малого и среднего
бизнеса — то это в основном торговля
и посредничество. И именно они дают,
я думаю, процентов 90 всего спроса на
кредиты, что и понятно: оборачивае-
мость быстрая, деньги, как правило,
нужны «короткие» и не очень большие.
Да и в целом статистика по корпо-
ративному кредитованиюположитель-
ная, рост есть. Но — слабый, особенно
если сравнить с ипотекой, где прирост
превысил 40%.
БДМ:
Ну, об ипотеке разговор особый,
вернёмся к нему чуть позже. Пока
с кредитами не всё ясно: с одной сто-
роны, рост есть, с другой — уж очень
он неприметный, чтобы можно было
говорить о прочной тенденции.
Цифры — штука лукавая. Если су-
дить по крупному бизнесу, то там
в 2014-2015 годах картина была лучше,
но—надо понимать, что за счёт валют-
ной переоценки. Сейчас доля валютных
кредитов всё меньше и меньше, а доля
рублёвых — едва ли не максимальная
за обозримый период.
БДМ:
Это хорошо или плохо?
Это — так. Предпочёл бы обойтись без
оценок. Когда боялись дальнейшей де-
вальвации, перекладывались в рубли,
сейчас рубль укрепляется — есть шан-
сы у валютных кредитов. Это ведь не
ситуация, а процесс, где составляющие
постоянно меняются, с ними меняют-
ся и инструменты. Сказался в пошлом
году и переход многих крупных ком-
паний с западного фондирования на
российское. А это значит, что кредиты
в рублях подорожали, что в целом ска-
залось и на динамике кредитования.
Если же вернуться к вашему во-
просу о том, есть ли оживление кре-
дитования, то да — процесс идёт, мы
сдвинулись с той точки, где находились
в 2015-м. Так или иначе, а бизнес, осо-
бенно средний, вынужден был адап-
тироваться к ситуации, как-то плани-
ровать не только завтрашний день, но
и среднесрочную перспективу. Иными
словами, горизонт планирования уве-
личился. И это уже совсем другая исто-
рия, когда все боялись и всё заморажи-
вали. Тут уже чувствуется некоторое
движение.
БДМ:
В оговорке о «некотором» движе-
нии не чувствуется особого опти-
мизма по поводу развития ситуации.
Его и впрямь нет?
Я бы сказал: больше реализма. Пото-
му что никакого поворота, рывка нет,
и пока не предвидится — слишком
много накопилось проблем, которые
надо было решать давно, но всё откла-
дывали. Поэтому, кстати, и кредитный
рост такой слабый — компании берут
не на развитие, а для того, чтобы под-
держать status quo — перекредито-
ваться, например. Или пролонгируют
прежнюю ссуду. Это, возможно, и соз-
даёт видимость движения, но на самом-
то деле — только видимость… Просто
просрочка — явный признак проблем,
а та же пролонгация — слегка завуали-
рованный.
БДМ:
То есть стрессовых активов у бан-
ков сегодня как минимум вдвое боль-
ше, нежели показанная просрочка?
Примерно так. И это тоже — сегод-
няшняя данность. Конечно, просро-
ченный (пусть и пролонгированный)
кредит — это плохо, но он даёт пред-
приятию шанс выбраться из сложной
ситуации — и это хорошо. И чем боль-
ше компаний «выплывет» с помощью
реструктуризации кредитов, тем луч-
ше для всех — и для банка, и для эко-
номики, и в конечном счёте для регу-
лятора. Потому что банкротство — это
необратимо, и его использовать надо
выборочно, а вообще-то применять
более тонкие механизмы санации пред-
приятия.
БДМ:
У кого сейчас более или менее
прилично идут дела в неторговых от-
раслях? Ведь у кого-то же есть шансы
на подъём?
Если исходить из сценария ослабле-
ния рубля после его кратковременного
укрепления (я здесь не ошоках говорю,
а о плавной девальвации), то преиму-
щество будут иметь как раз те отрасли,
о которых я уже говорил: электроника,
бытовая техника (причём не только
сборочные бренды, но и «родные»),
производство комплектующих для
большого числа отраслей, некоторые
понятные продукты нефтехимии, те
же самые автошины. То есть все сег-
менты, которые уже в 2016-м показали
довольно высокую инвестиционную
активность и которые в том числе ори-
ентированы на экспорт. Вы вот, к при-
меру, знаете, что в России выпускают
очень популярные ударопрочные сап-
фировые стёкла для гаджетов и часов?
И у России на мировом рынке здесь
очень большая доля, между прочим.
Да, мало кто знает, а это так… А экс-
портная составляющая для нашей эко-
номики очень важна, это же ясно.
И здесь есть значимые нюансы.
Для тех же сапфировых стёкол рынок
нужен куда шире, чем наши мало-
населённые просторы, — а если есть
экспортное качество, расширяется
и рынок. И даже там, где у нас не было
технологических преимуществ, мы всё
равно выиграли от ослабления рубля
и даже, в известной степени, от санк-
ций и контрсанкций.
БДМ:
Печалит то, что зачастую и тех-
нологии заимствованные, и оборудо-
вание привозное, и комплектующие
экспортные…
Где-то, возможно, действительно
разумнее было бы обходиться свои-
ми силами, но, с другой стороны, не
превращать же свою экономику в не-
кое натуральное хозяйство — бананы
с ананасами всё равно ввозить при-
дётся. И технологии, и станки — по-
чему нет? Важны пропорции. Пока они
ЯНВАРЬ–ФЕВРАЛЬ 2017
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
35
БИЗНЕС ИЗ ПЕРВЫХ РУК:
МНЕНИЕ
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПАРТНЁР РУБРИКИ