Упрощенная HTML-версия
БДМ:
АлександрВладимирович, первый
вопрос, конечно, о кризисе. Точнее, о
том, вышли мы из него или предстоят
новые испытания?
Мне кажется, здесь есть смысл вновь
прибегнуть к медицинским анало-
гиям, которые мы порой используем
в наших беседах. Вот, скажите: если
больной перенес, например, инсульт
и врачи его «вытащили», это значит,
что он тут же стал совершенно здо-
ровым? Наверное, все-таки нет. Пред-
стоит долгое лечение, реабилитация,
профилактика осложнений… Эта ана-
логия вполне применима и к экономи-
ке — идет ее выздоровление. Только
чтобы не получилось как в анекдоте,
когда больной пошел на поправку, но
не дошел, нужны внимание, осторож-
ность и здоровый образ жизни. А если
оперировать понятиями из банковской
сферы, то сейчас как никогда необхо-
дим серьезнейший и вдумчивый риск-
менеджмент. Ведь те же «проблемные»
активы никуда не делись, и хотя рост
их фактически прекратился (если быть
точным, то на 0,1% за год они все же
подросли), проблема остается, и про-
цесс ее устранения плавно перетекает
из этого года в следующий.
Словом, в 2011 году продолжится
«реабилитационный период», и все бу-
дет развиваться, думаю, с переменным
успехом.
БДМ:
Давайте чуть подробнее остано-
вимся на этой проблеме. Если пом-
ните, то и в прошлом, и в нынешнем
году сталкивались два взгляда на нее.
Один, можно сказать, благостный:
мол, само рассосется. Другой — пани-
ческий: токсичные активы всех погу-
бят. Ваша точка зрения всегда была,
можно сказать, здравой: катастрофы
нет, однако с решением проблемы
плохих активов медлить нельзя. Но
как ее решать?
Начну с того, что в принципе «рассосать-
ся» эта проблема действительно могла
бы при высокой инфляции. А поскольку
инфляция у нас снижается, то и надеять-
ся на такой выход не приходится. А от-
носительно того, как решать... Конечно,
наиболее эффективный инструмент —
выкуп проблемных активов у банков
государством. Это подтвердила не толь-
ко мировая, но и российская практика.
Но, во-первых, механизм этот слишком
дорог, а во-вторых, когда государство
принимает на себя «грехи» банков, то
это их сильно «расхолаживает», что ве-
дет к обострению проблемы «мораль-
ного риска» (moral hazard). Вот почему
государство отказалось от повального
спасения «всех и вся» таким способом.
В результате банкам пришлось самим
искать выходы — во многих случаях со-
всем небезуспешно. Кстати, доступный
им инструментарий достаточно обши-
рен: от реструктуризации задолженно-
сти до судебного взыскания.
БДМ:
И все-таки правительства всех
стран на пике кризиса предприняли
поистине титанические усилия, что-
бы спасти свои банки. Но если сначала
их хором хвалили за оперативность и
решительность, то сейчас нередко ру-
гают: зачем было тратить такие огром-
ные бюджетные средства?
Ну, общественное мнение вообще весь-
ма неоднородно. А уж по данному во-
просу — в особенности. Да и критика
порой связана с непониманием суще-
ства вопроса или с недостатком инфор-
мации. Вспомним, что в банках, кото-
рые передали агентству на санацию,
было около трех миллионов счетов фи-
зических лиц. А в одном из них «завис-
ли» деньги Пенсионного фонда, еще не
перечисленные пенсионерам, а значит,
не защищенные системой страхования
вкладов. Так что, если бы этот банк
обанкротился, Пенсионный фонд ока-
зался бы в числе кредиторов третьей
очереди, а миллионы пенсионеров во-
время не получили бы причитающиеся
им деньги — со всеми вытекающими
отсюда последствиями.
Порой сетуют и на то, что государ-
ство решило санировать достаточно
крупные банки, но ведь и это логично.
Чем крупнее банк, тем шире его клиент-
ская база, а значит, тем дальше разой-
дутся «волны» от его банкротства и тем
вероятнее, что эффект домино может
привести к коллапсу в экономике. А что
это такое, мы, к сожалению, знаем не
только по зарубежному, но и по своему
горькому опыту.
И наконец, приведу еще один факт:
в ходе финансового оздоровления уда-
лось сохранить на счетах юридических
лиц в санируемых банках 350 миллиар-
дов рублей — эти деньги были сохране-
ны в хозяйственном обороте.
БДМ:
На мой взгляд, аргументы веские…
Но ставить на этом точку было бы не-
верно. Прислушиваться к критике сто-
ит уже хотя бы потому, что кризисы
вероятны и в будущем, и было бы по-
лезно уже сегодня задуматься о том,
как им противостоять, не уповая ис-
ключительно на бюджетную помощь.
И не случайно, что в июле этого года
в США принят так называемый закон
Додда — Фрэнка, который называют
еще законом об Уолл-стрит и защите
прав потребителей. Так вот, этот закон
содержит прямой запрет на использо-
вание бюджетных средств, например,
для вхождения FDIC (американский
аналог АСВ) в капитал банков с целью
их спасения. И устанавливает проце-
дуры «упорядоченной ликвидации».
Именно этот инструмент реструктури-
зации банковского бизнеса мы начали
применять в ходе последнего кризиса,
передавая дееспособную часть бизне-
са рухнувшего банка банку здоровому.
В определенных ситуациях американ-
цы использовали его и прежде, мы —
впервые. И результаты обнадеживают.
Другое дело, что вряд ли можно обой-
тись только этим инструментом, скорее
всего, потребуются и другие меры. Но
время для анализа, размышлений и по-
иска пока еще есть. Хотя затягивать с
определением конфигурации постоян-
но действующей системы санации не
стоит.
БДМ:
Да, тут главное, чтобы, как гово-
рится, быть во всеоружии к нужному
моменту… С другой стороны, как мне
кажется, АСВ за время этого кризиса
приобрело не только лишние хлопо-
ты, но и бесценный опыт. Поскольку
в БДМ есть специальная рубрика, по-
священная деятельности агентства,
читатели журнала всегда в курсе про-
23
декабрь 2010
Банки и деловой мир
Итоги и прогнозы