Упрощенная HTML-версия
фику — лишь до обеда. По всему городу звонили колокола, а
в храмах шли торжественные службы. В табельные дни еще
стреляли из пушек с Тайнинской башни Кремля, вывешивались
(после 1860-х годов) государственные флаги, а в доме генерал-
губернатора вечером происходили торжественные приемы.
Большинство московского населения считало своим дол-
гом в любой праздник рано утром сходить в церковь. Вставали
часа в четыре утра и шли к ранней обедне. Особенно этот обы-
чай был распространен в средней и низшей городской среде,
преимущественно среди серых купцов и мещан.
После обедни выходящие из церкви здоровались друг с
другом, поздравляли друг друга с праздником и толковали о
новостях. Затем шли домой и садились пить чай часов до девя-
ти утра. После этого деловая часть населения шла на работу,
а неделовая просыпалась и отправлялась к поздней обедне.
С утра по городским улицам распространялся запах праздни-
ка — пекли пироги. Их непременно подавали к обеду и к чаю.
После обеда следовал традиционный дневной отдых, часов
до четырех. Потом пили чай и, если было лето, отправлялись
гулять в Нескучное или на Даниловское кладбище, а кто по-
богаче — в Петровский парк или Сокольники.
Зимой послеобеденное праздничное время посвящали
чаще всего карточной игре, особенно преферансу, который
был в Москве в большой моде начиная с середины века. Теа-
тры долгое время в праздничную программу большинства на-
селения не входили — вообще страсть к зрелищам возникла
в Москве ближе к концу столетия. Время от времени ходили в
гости к кому-нибудь из родни.
С наступлением темноты в табельные дни (также как на
Рождество, Пасху и Новый год) на улицах устраивалась иллю-
минация, а иногда фейерверк. До появления электричества
иллюминация составлялась из плошек (небольших керамиче-
ских блюдечек) и шкаликов (разноцветных стеклянных буты-
лочек). В них горели конопляное масло, бараний или тюлений
жир, а также скипидар, и они больше воняли и чадили, чем
светили. Плошки расставлялись преимущественно по ров-
ной, защищенной от ветра поверхности, а шкалики размеща-
ли в ветреных местах, их связывали в гирлянды и развеши-
вали на оградах, решетках и фасадах домов. Такие гирлянды
требовали ежедневного ухода, и если праздник был долгий
(к примеру, по случаю рождения наследника или во время
коронации, а также на Рождество и Пасху, когда празднич-
ные огни жгли по нескольку дней), каждое утро специальные
рабочие, нередко верхолазы, очищали шкалики от нагара и
заново заправляли их к вечеру. Чтобы зажечь иллюминацию,
применяли специальный шнур — стопин, пропитанный вос-
пламеняющимся веществом. Стопины подводили к фитилям,
концы собирались в общий пучок и достаточно было поджечь
его конец, чтобы огоньки быстро разбежались во все сторо-
ны и включили всю гирлянду Подобным образом зажигались
люстры на балах и в храмах на Пасху. Помимо иллюминации
город украшали транспарантами. На деревянный каркас, ско-
лоченный из планок, натягивали холст с каким-нибудь изобра-
жением: вензелем, датой, лозунгом, портретом и т.п., а с из-
нанки в проволочных петлях закрепляли шкалики. Когда они
горели, изображение светилось изнутри…»
Реклама
106
Банки и деловой мир
январь–февраль 2011
качество жизни:
повторение пройденного