Упрощенная HTML-версия
БДМ:
Светлана Иннокентьевна, как
это судьба ваша повернулась так,
что привела вас к бриллиантам?
Да у меня, по-моему, и выбора не оста-
валось… Так получилось, что после
окончания физико-математического
факультета в Якутском университете
я получила распределение далеко на
север республики, туда, где в горах ко-
пают золото. Тогда, кстати, разрешали
поковыряться в отработанных отва-
лах — найденные кусочки золота мы
сдавали «в окошко» и взамен получали
боны, на которые можно было купить
какой-нибудь дефицит. Так что золото
я, можно сказать, пощупала руками —
все-таки тринадцать лет прожила воз-
ле приисков.
БДМ:
Тогда почему занялись не зо-
лотом, а именно алмазами?
Ну, во-первых, после перестройки зо-
лотодобывающая отрасль, лишенная
финансирования государства, очень
быстро развалилась. А во-вторых, в
1991 году несколько молодых физте-
ховцев под руководством академика
Владимира Ларионова создали компа-
нию «Туймаада Даймонд» и меня при-
гласили туда работать. Если вы пом-
ните, тогда национальные республики
развивались под девизом независимо-
сти от центра, в том числе экономи-
ческой. А какой главный потенциал
Якутии? Золото и алмазы. Но алмазы
«в земле» имеют совсем не такой вид,
как ограненные бриллианты. Значит,
нужно было учиться тому, как превра-
тить алмазы в бриллианты. Для этого
и создали компанию.
БДМ:
А что, в советское время гра-
нильных заводов в республике не
было?
Конечно, нет — все сырье уходило в
центр. Мало того, люди, которые добы-
вали алмазы, по сути, не понимали, что
это такое, что с ними делают дальше…
К слову сказать, противники создания
собственной гранильной отрасли в
Якутии это обстоятельство приводили
в качестве аргумента: мол, не способны
якуты к такой тонкой работе, их дело—
оленей пасти да зверя стрелять.
БДМ:
Глупости какие! Они что, не ви-
дели работ ваших косторезов или
изумительные вышивки бисером?
Я больше скажу: в каждом якутском
клане обязательно был свой мастер
по серебру — ювелир, проще говоря.
Вы знаете, что еще в XVI–XVII веках
якутская невеста на свадьбе была бук-
вально увешана серебряными укра-
шениями — до десяти килограммов
серебра на ней было. И у каждого
украшения — свой смысл, свое назна-
чение. Поэтому способности к тонкой,
тщательной работе у нас, можно ска-
зать, в генах. Плюс северная честность
и упорство: если уж за что-то взялся,
выкладываешься полностью, чтобы
сделать работу качественно.
Короче говоря, тогда же, в 1991-м,
мы создали комиссию из нескольких
ребят и написали концепцию развития
алмазоперерабатывающей отрасли в
Якутии. Как я уже говорила, утвержде-
ние шло непросто, много было против-
ников. В конце концов, я думаю, реша-
ющую роль сыграло то, что с развалом
колхозов местное население, особенно
в отдаленных районах, потеряло ра-
боту, и в первую очередь пострадала
молодежь. Какие-то рыночные меха-
низмы в дальних улусах просто невоз-
можно было применить. Оставалось
одно: переработка местного сырья.
БДМ:
Странно, право, воспринимать
алмазы в качестве сырья…
И все-таки это сырье, хотя и очень доро-
гостоящее.Поэтомуважнобылонаучить-
ся лучшимтехнологиямегопереработки.
Но первым делом мы учились сортиров-
ке — сидели в Москве, в Гохране, по ме-
сяцу, по два, смотрели, как сортируются
алмазы. Следующий этап — оценка, а
вот ее-то на ту пору в нашей стране и
не было, цены диктовал «Де Бирс». Но
справились и с этой задачей и сразу ста-
ли оценивать наши камни по междуна-
родной шкале. Ну а потом пришла пора
готовить огранщиков. Вывозили группы
по тридцать человек вМоскву, Смоленск,
Барнаул, Винницу, Гомель.
БДМ:
И как, охотно делились опы-
том, секретов не таили?
Честно говоря, им и деваться было
некуда — заводы сидели без денег, в
ту пору людям не до драгоценностей
было, а даже те скромные суммы, ко-
торые мы могли платить за подготов-
ку кадров, их спасали. Но не только в
этом дело, конечно. Все-таки мы были
своими, родными, они не только се-
кретов не таили, но, можно сказать,
душу перед нами нараспашку открыли.
Мы это смогли в полной мере оценить
позже, когда стали выезжать в поисках
know-how в Бельгию и Израиль — там
и деньги уже совсем другие брали, но
получили-то мы в итоге меньше, чем
рассчитывали.
БДМ:
Сколько же специалистов вы
успели обучить за те годы?
Ни много ни мало 1100 человек —
огранщиков, технологов, экспертов.
БДМ:
Да куда же столько?
Как куда? За пять лет мы построили в
Якутии шестнадцать гранильных за-
водов, для которых только огранщи-
ков понадобилась почти тысяча.
БДМ:
То есть концепцию реализовали?
Вполне. Конечно, в процессе станов-
ления отрасли выявились проблемы,
которые, кстати, и до сих пор не реше-
ны — наши банки, даже те, что име-
ют специальную лицензию, не хотят
работать с драгоценными камнями,
да и не умеют, честно говоря. Слитки,
монеты — вот все, за что они берутся.
Между тем во всем мире между пред-
приятиями, добывающими и перера-
батывающими алмазы, стоят огромные
финансовые структуры — как буфер,
как гарант. Но для того чтобы работать
здесь грамотно, нужно «влезть» в про-
изводство, понять что к чему. А банки
с производством связываться не лю-
бят, им проще делать деньги «из воз-
духа». С другой стороны, нет у нас еще
культуры, которая за границей веками
складывалась. Достаточно сказать, что
даже отдельно оцененные камни в Рос-
сии не могут служить предметом зало-
га — банки просто не знают, что им с
таким залогом делать в случае чего. Да
и сбыт драгоценных камней у нас пока
март 2011
Банки и деловой мир
85
Качество жизни:
География души