Упрощенная HTML-версия
В середине века разбогатевшие мещане иногда приобре-
тали по дешевке старинные дворянские особняки, и тогда в
их обиходе подержанная барская роскошь самым оригиналь-
ным образом могла сочетаться с привычными вещами. Такой
дом, приобретенный хозяиномизвозного заведения, описал в
одном из своих очерков Глеб Успенский. Старик-хозяин жил
с семьей в парадном этаже, а в цоколе держал работников —
там обычно пахло махоркой, сырыми
полушубками и сапогами. Наверху —
«остатки обоев, золотых багетов и
паркетных полов как-то по-свойски ме-
шаются с деревенскимибабами,шатаю-
щимися в барских покоях с грязными ре-
бятами; ковши с квасом— на каменных
подоконниках, грязныешерстяные носки
у камина, вовнутрь которого вдвинута
клетушка с гусыней, изломанное воль-
теровское кресло с порванной подушкой,
деревянная лавка, чашка с капустой,
громадное зеркало, расколотое в самом
центре и проч.»
(Глеб Успенский).
Жить на окраинах было приволь-
но, как на даче: летом все цвело и зе-
ленело, пустыри и обочины улиц за-
растали травой и полевыми цветами, в ветвях деревьев
возились ищебетали птицы. Особенно хорошо было детям,
которые целыми днями гоняли по пустырям, плескались в
прудах, ловили на мелководье в Москве-реке рыбу, соби-
рали щавель, свербигу, кислицу, лазали по чужим садам и
огородам, играли в бабки, пускали «змея». Зато осенью и
весной все тонуло в непролазной грязи. Улицы почти ни-
кто не убирал. Фонарей было мало, поэтому вечера стояли
темные. Извозчики на дальние окраины ездили неохотно.
Весь окраинный быт долго нес на себе отпечаток дере-
венского происхождения многих жителей. Еще в 1860-х го-
дах здесь по праздникам водили многолюдные хороводы.
Молодежь собиралась в летнее время вместе, играла в го-
релки, а те, кто постарше, сойдясь в кружок, пели хором.
Вставали на московских окраинах очень рано, в 6 часов
утра уже все были на ногах. После чаю мужчины отправля-
лись работать, причем, выходя со двора, непременно кре-
стились и кланялись на все четыре стороны, а женщины
затапливали печи и принимались стряпать, и дым валил
по всей улице, а зимой стоял столбом в морозном воздухе.
Обедали тоже рано, часов в 12, потом ложились соснуть
часика на два, а пробуждаясь, продолжали трудовой день.
Женщины, управившись с домашними делами, садились за
шитье или надомную работу: мотали нитки на шпули, пере-
бирали шерсть для фабрики, вязали чулки и т.п. Работать
постоянно на каком-либо предприятии замужней женщине
(живущей при муже) не полагалось. Даже заводские работ-
ницы, выйдя замуж, обычно оставляли завод, иначе мужа
ждало общественное осуждение, но выживать без второго
заработка большинству семей было трудно, поэтому брали
работу на дом, а летом ходили по часам на прополку или
к какому-нибудь кондитеру, нанимающему баб на лето чи-
стить ягоды для варенья.
Мужчины, работающие вне дома, отсутствовали целый
день и возвращались лишь к ужину. Ужинали часов в во-
семь, ложились зимой сейчас же после ужина, а летом око-
ло одиннадцати. Летними вечерами и стар и млад высыпа-
ли за ворота или сидели под окнами
и щелкали подсолнухи. В малосо-
стоятельных семьях родители спали
на кровати, а для детей и прочих до-
мочадцев обычно на полу расстилали
войлок, на который все укладывались
вместе и укрывались общим одеялом.
Каждодневная еда в этой среде со-
стояла из ржаного хлеба, чая, соленых
огурцов, кислых щей, каши, солонины
и ближе к середине века — картофеля.
Гастрономической роскошью счита-
лись студень, молочная пшенная каша
с маслом, кулебяки, которые бывали
на столе только по праздникам. Долгое
время принято было есть всей семьей
из одной большой деревянной миски,
деревянными же ложками.
Мастеровые и мещане, работавшие далеко от дома, до-
мой обедать не ходили. К их услугам были многочислен-
ные лоточники, которые толклись, как правило, в наиболее
людных местах: на стоянках ломовиков, на углах переулков
и на площадях, а также возле кабаков, особенно таких, в
которых не полагалось своей закуски.
По субботам жители окраин большими компаниями, с
узлами в руках, ходили в баню, а оттуда возвращались с
вениками. «
Бывало, целый день в субботу идет народ, и все
с вениками в руках, словно это праздник веников, как быва-
ет праздник цветов»
(«Московская старина», М., 1989).
Строго соблюдали все посты и на неделе не ели скором-
ного по средам и пятницам. По воскресеньям и на празд-
ники обязательно пекли пироги, а потом наряжались и
шли к обедне. На выходе из церкви раздавали милостыню
нищим. Воскресными вечерами зимой собирались всей
семьей вокруг свечки, и отец читал вслух псалмы и акафи-
сты, а все домочадцы хором пели, как в церкви.
В театры в низовой среде очень долго не ходили, считая
всякий театр «бесовским наваждением». Хотя очень мно-
гим хотелось посмотреть, «что это за штука такая», но —
нельзя было, подобное любопытство совсем не одобрялось
общественным мнением, а о молодой девушке, хотевшей
пойти в театр, могла даже пойти дурная слава. Поэтому из-
редка, на Святой неделе, в Рождество или на Масленицу,
позволяли себе только балаганы и цирк —
«ведь это все-
таки не «всамделишный» театр, и настоящего бесовского
тут самый пустяк»
(«Московская старина»).
Продолжение следует
октябрь 2011
Банки и деловой мир
87
качество жизни:
повторение пройденного