Упрощенная HTML-версия
БДМ:
Разумеется, главное, что сейчас интересует всех, —
как выходить из кризиса, главный очаг которого сместился
в Европу? Очевидно, что нужны решительные тактические
шаги. Между тем, похоже, что не найдена пока и стратегия
этого выхода. Как вы считаете, профессор Ли Синь?
Ли СИНЬ:
Я думаю, что Европе выходить
из кризиса будет довольно сложно,
потому что у каждой страны орудие
регулирования экономики осталось
одно —фискальное. Но этого недоста-
точно, и придется снова использовать
монетарные инструменты. В острой
фазе кризиса его «заливали» деньгами, видимо, будут по-
ступать так и дальше. Но это — колодец без дна…
БДМ:
Помнится, в прошлом году на нашей экономической
секции вы сказали, что вряд ли Китай будет брать на себя
обязательства по спасению Европы. Эта позиция оста-
лась неизменной?
Л.С.:
Я и сейчас думаю, что Европу должны спасать сами ев-
ропейцы. Кроме них самих, никто не спасет ЕС. Китай в
меру сил помогает — но мы можем покупать только реаль-
ные активы. А облигации, мне кажется, покупать нереально.
В прошлом году я говорил, что мы делали это в США — и
загнали себя в ловушку. Поэтому не хотелось бы еще раз
попасть в ту же самую ловушку, но уже в Европе.
БДМ:
Николай Петрович, а что вы думаете по поводу страте-
гии и тактики выхода из кризиса в нынешних условиях?
Николай ШМЕЛЕВ:
Для начала я бы сказал
так: никакого кризиса нет — все это
выдумки. Мы его прошли, и все более
или менее нормализовалось. У меня
ощущение, что для Европы две тен-
денции — национальная и наднацио-
нальная—придут к наднациональным
очагам регулирования, в том числе к
единой бюджетной установке, кредит-
ной системе. Это будет где-то в перспективе —жесткой или
мягкой, я не стал бы предсказывать. Но это должно быть
что-то, похожее на Соединенные Штаты.
БДМ:
А ведь многие эксперты предрекают не только кру-
шение еврозоны, учитывая проблемы PIIGS, но едва ли
даже не центробежные процессы в ЕС…
Н.Ш.:
В крайнем случае (хотя я в это не верю) отрежут Грецию
или Португалию… А что до «кудахтаний», что, мол, было
безработицы 8%, а стало 10%, так завтра может быть и 11%,
а потом опять восемь — жизнь-то идет.
Другое дело, что нужно говорить об историческом пе-
реломе в мировом хозяйстве: все-таки ужасно нездорово,
когда 90% мировой экономики — это воздух, а реального
сектора—всего 10-я часть. Вот это— суперзадача для чело-
вечества, и как она будет решаться, я тоже не стал бы пред-
сказывать. Это очень сложно, тут всякое может быть. Как
говорил великий
Никита МОИСЕЕВ
: «Загадывать дальше
чем на 15 лет нельзя, потому что обязательно в мире случит-
ся то, что перевернет все с ног на голову». И я не берусь за-
гадывать. Я чувствую этот процесс переустройства мировой
экономики как таковой — но во что он выльется, не знаю.
БДМ:
А если перенестись с европейской почвы на россий-
скую?
Н.Ш.:
Да и у нас нет никакого кризиса. Есть дурость, есть не-
правильная политика, есть острейшие проблемы, которые
надо решать. Да, кризис нас немного задел, два года мы от
этого страдали, и это плата за нашу сырьевую экономику.
И сейчас нет спасительного средства. На чем вышли из кри-
зиса в Китае? На чудовищных вложениях в инфраструктуру.
А у нас с вами, кроме Сочи и чемпионата мира по футбо-
лу, — ничего. Мы дорогу от Читы до Хабаровска 40 лет не
можем построить…
Это долгий разговор. В том числе о невероятном уровне
монополизации в России (которую США закономШермана
более ста лет назад преодолели). А сегодня есть Саудовская
Аравия, где казна с конечной цены нефти получает 90%, и
компании, которым остается 10%, счастливы. Или Норве-
гия, где в общий фонд уходит 80% нефтяных доходов, ком-
паниям достается 20%—и они тоже счастливы. У нас только
мечтать можно о таком раскладе между частным сектором
и так называемым общенародным.
Это первое, что необходимо, — сломать нынешнюю
монополизацию. Иначе кому нужны все эти инновации («и
так хорошо живем»). Нужен автоматический механизм ин-
новаций, а его нет, не получается.
БДМ:
Это при том, что государство декларирует инноваци-
онный путь развития как единственно возможный. Или
как раз потому, что здесь государства «слишком много»?
Н.Ш.:
Надо, чтобы государство было предпринимателем в тех
секторах, где частный сектор слабенький. А это все пустые
разговоры: больше государства, меньше…Где надо —пусть
будет государство, где не надо — пусть разберет частный
сектор. Я называю это политикой здравого смысла, без вся-
кой идеологии, без всяких предрассудков. Но это то, чего
пока нет, — нет как раз политики здравого смысла.
БДМ:
Валерий Михайлович, ваше мнение в контексте на-
шего разговора особенно интересно. Украина решитель-
но взяла курс на Евросоюз, но кризис, похоже, отодвига-
ет эту перспективу?
Валерий ГЕЕЦ:
Начну с общего. Я считаю, что генеральной стра-
тегии выхода из глобального кризиса сегодня нет. Это будет
вялотекущий процесс, при котором сформируются опреде-
ленные группы глобальных игроков. И условия их взаимоот-
ношений сложатся иначе, чем сейчас. Переход к новому со-
стоянию равновесия будет достаточно сложным, потому что
очень велико желание сохранить status quo и все оставить
ноябрь 2012
Банки и деловой мир
31
Без границ:
Мы ждем перемен...