Упрощенная HTML-версия
БДМ:
Честно говоря, я с трудом
представляю сегодняшнюю жизнь
без гастарбайтеров. Боюсь, что
Москва по уши увязла бы в грязи,
и нашему мэру было бы совсем
не до конкурсов на лучшее об-
устройство дворов. Но главное
даже не в этом. Есть объективное
технологическое отставание — от
медицины до электроники. И без
гастарбайтеров — но уже с Запа-
да, без западного капитала — нам
вряд ли удастся его преодолеть…
Спорный вопрос. Японцы, во всяком
случае, сумели, и во многом — имен-
но потому, что не стали фетишизиро-
вать экономический рост. А вот наши
недавние союзники по соцлагерю
решили пойти более лёгким путём.
За 20 с лишним лет они накопили
очень любопытный и неоднозначный
опыт. Для нас, как мне кажется, он
представляет исключительную цен-
ность и совершенно незаслуженно
обходится вниманием.
Присоединение новых членов ЕС
происходило в самых благоприятных
условиях. Им выделили серьёзные
деньги, оказали техническую помощь,
более того, для каждой страны вы-
строили дорожную карту: что и когда
нужно сделать, чтобы поэтапно войти
в Европейский союз. И что же полу-
чилось?
С точки зрения современной эко-
номической статистики — всё пре-
красно: есть рост, идёт модерниза-
ция, внедряются новые технологии,
происходит облагораживание струк-
туры экспорта. А люди недовольны.
И я даже не беру такие страны, как
Болгария и Румыния. Недовольны
в Словакии—признанном лидере все-
го интеграционного проекта. Потому
что как таковой национальной эконо-
мики в стране не осталось. Есть одна
отрасль, к тому же «отвёрточная». Иот
того, что это автомобилестроение, а не
нефть, так хорошо знакомые нам пре-
лести «иглы» никуда не делись. Сло-
вакам сейчас приходится с тревогой
осознавать новые реалии: их благопо-
лучие теперь всегда будет зависеть от
малейших колебаний конъюнктуры.
Назвать такой результат успешным
экономическим развитием язык не
поворачивается.
По существу, над Центральной
и Восточной Европой был поставлен
масштабный эксперимент: кандида-
там в новые члены ЕС предложили
добровольно отказаться от сувере-
нитета — сняв для иностранного ка-
питала все ограничения. В результа-
те транснациональные корпорации
с самого начала получили полную
свободу рук: назначали одни страны
лидерами, а другие отбрасывали на
обочину, вкладывали средства в одни
производства и закрывали другие.
Капитал перестраивал национальные
экономики в той логике, которая ему
присуща, то есть в интересах получе-
ния максимальной прибыли. Неваж-
но, что тысячи польских инженеров
в итоге остались без дела и вынужде-
ны отправляться в другие страны на
заработки. Зато теперь их называют
лучшими сантехниками Европы.
Человек с точки зрения капитала не
имеет права на национальность, веру,
культуру и пристрастия. Это всего
лишь обезличенный «хомо экономи-
кус», задача которого — увеличивать
вложенный капитал. И на этом конеч-
ном уровне теория экономического
роста понятна и логична. Но когда её
разворачивают на всё многообразие
экономики и, более того, совершают
подмену, ставя «рост» на место го-
раздо более масштабной категории
«развитие», мы получаем то, что по-
лучаем: в благополучной Венгрии (в её
экспорте 60% приходится на машино-
строение!) недавно опять победили на
выборах те, кто демонстративно снял
с правительственного здания флаг Ев-
ропейского союза.
Светлана ГЛИНКИНА
Заместитель директора Института экономики РАН
ИЮНЬ 2014
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
13
БЕЗ ГРАНИЦ