Упрощенная HTML-версия
БДМ:
А разве нельзя было и финан-
сы развивать, и промышленность
сохранить?
Привлекать деньги всего мира можно
только одним способом: установив
самую высокую процентную ставку.
Но это автоматически предполагает,
что и деньги внутри страны становят-
ся самыми дорогими, а значит — не-
доступными для собственной реаль-
ной экономики. И она стала умирать.
Это не я придумал — об этом
написано много книг. Но самым
достоверным подтверждением, по-
лагаю, служат 50–60-е годы прошлого
века: США тогда, точно так же, как
и Англия в начале века, постепенно
начали терять свои промышленные
позиции — чтобы стать мировой фи-
нансовой державой. Чуть позже де-
индустриализации подверглась и Ев-
ропа. Мотивация и формат, правда,
были иными, но механизм тот же.
А в 1914-м США по своему эконо-
мическому потенциалу уже намного
превосходили Англию. Но восполь-
зоваться своим превосходством Аме-
рика не могла, потому что место ми-
ровой финансовой державы уже было
занято. Проявлялось это прежде всего
в том, что фунт стерлингов был при-
знан мировой валютой, и, чтобы за-
нять место, доллару предстояло сбить
его с пьедестала.
Однако решение задачи растяну-
лось на десятилетия. Первая миро-
вая нанесла серьёзный удар по фунту
стерлингов, но не завершила процесс.
Потребовалась ещё одна мировая
война, в результате которой Бреттон-
Вудская конференция — через 30 лет
после начала Первой мировой —
уравняла доллар с золотом и зафик-
сировала его в качестве мировой ва-
люты. Фунт через два года полностью
утратил свои позиции.
Понять логику и сложные много-
ходовки финансовых противостоя-
ний невозможно, если не признать
принципиальный момент: американ-
ский доллар только внешне ничем не
отличается от других национальных
валют. Однако в действительности
его судьбу и поведение в тех или иных
ситуациях во многом определяет не-
кий финансово-олигархический ин-
тернационал, который на определён-
ном этапе решил использовать США
как свою базу.
БДМ:
Мне всё же кажется, что
склонность к трансграничным опе-
рациям, а значит, и к подспудному
интернационализму — это всеоб-
щее качество денег, а не только
доллара. Вспомним хотя бы швей-
царских банкиров, для которых
нейтральный статус страны в годы
Второй мировой войны не только
не стал препятствием, но, напро-
тив, был использован — и с боль-
шой выгодой для себя — в финан-
совых операциях с гитлеровской
Германией.
Это правда, но есть ещё и особен-
ности Америки. Её формировали
эмигранты из разных стран Европы,
и практически каждый из них — что-
бы навсегда порвать с родиной и от-
правиться за океан — должен был
обладать внутренней центробежной
силой: большими личностными ам-
бициями, склонностью к эгоцентриз-
му. Такая социальная среда не могла
не сказаться на характере обществен-
ных отношений и вылилась, напри-
мер, в обострённое до болезненности
отношение к частной собственности.
Наглядно эти качества проявились
в истории создания центрального
банка Соединённых Штатов — важ-
нейшего института, призванно-
го обеспечивать государственный
суверенитет. Только в начале прошло-
го века ему удалось обрести оконча-
тельный формат в виде Федеральной
резервной системы.
БДМ:
А до этого, выходит, США
жили без центрального банка?
Не совсем так. Попытки создания цен-
трального банка предпринимались
ещё в конце XVII века, как и в боль-
шинстве европейских государств.
Но в Америке централизация лю-
бых сфер жизни всегда приживалась
с трудом. Потом всё же возник Пер-
вый Североамериканский банк, его
сменил Второй Североамериканский.
А потом пришёл президент Эндрю
Джексон, и в США на многие десятки
лет прекратились даже попытки обра-
зования центрального банка. Это слу-
чилось в начале 30-х годов XIX века.
Причём будущий президент не толь-
ко не скрывал своих намерений, но
прямо вынес их в лозунг предвыбор-
ной кампании: «Или Эндрю Джексон
и никакого центрального банка, или
центральный банк и никакого Эндрю
Джексона!» Избирателю такая пози-
ция пришлась по душе.
Банкирам пришлось смириться
с этой формулой и развернуть заку-
лисную деятельность. Завершилась
она в декабре 1913 года, когда Кон-
гресс проголосовал за закон о Феде-
ральном резерве. До этого мировая
война не могла начаться — именно
ФРС предстояло решать многие за-
дачи финансовой олигархии, ради
которых, собственно, войну и го-
товили.
БДМ:
Но если говорить об итогах
Первой мировой, то мы знаем,
что главными её бенефициара-
ми оказались Англия и Франция.
Россия в результате революций
и Гражданской войны только по-
теряла часть территорий и ничего
не приобрела. А в чём выигрыш
Соединённых Штатов?
Я как раз изучаю сейчас работу Фиска
«Междусоюзнические долги» (1925).
Он был статистиком и экономистом
и досконально изучил состояние
И пройдя
горнило войны
— искренне
надеюсь, холодной, а
не «горячей
», —
Россия
снова сможет
вернуться
на собственный путь
развития
СЕНТЯБРЬ 2014
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
29
БЕЗ ГРАНИЦ