Упрощенная HTML-версия
ЕЛЕНА ОБРАЗЦОВА
ВСЕГДА СУЩЕСТВУЕТ НЕЧТО СЛОЖНОЕ И ТРУДНОУЛАВЛИВАЕМОЕ,
что делает население — народом, страну — государством. Поскольку
вопрос об этом «нечто» не праздный, а весьма важный для этих самых
народа и государства, им занимаются политики и учёные. Они выявляют
роль языка и культуры, роль экономики и самого географического
пространства, в котором пребывают страна и народ. Сам народ
ощущает свою целостность, а порой даже и единство, не столько
на уровне рациональном: в виде карт, таблиц и сведений об устройстве
государства и его истории, сколько на уровне эмоциональном.
«Н
аш Пушкин» — и этого
достаточно для фор-
мирования огромной
силы взаимосвязей между людьми
в нескольких поколениях. «Наши» —
Глинка, Чайковский и Свиридов,
«наши» — Толстой, Достоевский
и Шолохов, «наши» — Шишкин, Се-
ров и Кустодиев… Созданное ими
и десятками неназванных гениев
русской культуры продолжает со-
единять нас в единый народ, в сооб-
щество людей, эмоционально близ-
ких друг другу.
Особая драгоценность, которую
люди научились сохранять совсем
недавно — чуть более столетия, —
это человеческий голос, пение. Нет
звуков, обладающих такой же ма-
гией и глубиной проникновения,
как голос. С тех пор как стало воз-
можным записывать звуки, в этот
важнейший и таинственный про-
цесс формирования народа включи-
лись и голоса прошлого. Шаляпин
наполняет нас печалью, радостью
и гордостью уже второе столетие,
и мы становимся близки и дороги
друг другу, потому что есть общий
«наш Шаляпин».
«Наша Образцова» удерживает
на себе гигантскую ношу всенарод-
ной любви, поклонения, восхище-
ния. Никому до неё не удавалось
нести свою миссию с такой лёгко-
стью и грацией, оставаться всегда
величественной и простой, недо-
сягаемой и доступной, трагичной
и шутовской, страстной и противо-
речивой — как противоречива сама
жизнь! Елена Образцова показала
и нам самим, и всему миру, и мно-
гим будущим поколениям — какова
русская женщина в своей космиче-
ской полноте и стихийности, в своей
мощи и в своей славе. Фамилия «Об-
разцова» стала воистину говорящей.
В 1960-е годы её творчество
вспыхнуло событием в музыкальной
среде, а в последующие десятилетия
Елена Образцова вошла уже в сердца
миллионов. Её голос и её внешность
проникали в душу и оставались там
навсегда. Да, её босоногая Кармен
вихрем ворвалась на сцены мира,
но не потому лишь, что была краси-
ва, обаятельна и хорошо пела. Рас-
сказанная двумя французами исто-
рия из жизни испанцев и испанок
вдруг наполнилась такой русской
страстью, таким самосожжением во
имя любви, какого до Образцовой
не было.
«Я люблю Хозе до послед-
него вздоха! И вчера я поняла, какая
я жестокая. Я мучаю его. Но такой
у меня характер, и я ничего не могу
с собой поделать... А как я ждала
Хозе во втором акте! Когда при-
шёл Эскамильо, он был мне непри-
ятен. Я ждала Хозе. И вот его песня,
я чуть с ума не сошла от счастья.
Бросилась к нему на шею… Когда
офицер ударил Хозе по лицу, тот за-
шёлся от бешенства. Я стояла ря-
дом, хотела погладить его, но я и бо-
ялась его. Он мог бы меня ударить,
и тогда я бы убила его навахой…
А потом было наваждение, я искала
его повсюду. И чтобы не сойти с ума,
стала возлюбленной Эскамильо…
И когда наваха вошла в меня, мне
стало больно. Я простила Хозе всё.
Мне хотелось жить и жить с ним,
чистым, несчастным человеком,
которого я вознесла и уничтожила.
Я его любила, умирая».
Это фрагмент
из дневника Образцовой, её работа
над ролью. И хотя сейчас, прощаясь
с великой певицей, большинство из-
даний пишет о «прощании с лучшей
Она ворвалась в жизнь всей страны
как долгожданный вдох всеобщего счастья!
ЯНВАРЬ–ФЕВРАЛЬ 2015
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
105
КАЧЕСТВО ЖИЗНИ:
ПАМЯТЬ