Упрощенная HTML-версия
несколько запоздало: со второй по-
ловины XIX века, со времён «вели-
ких реформ» Александра II, Россия
бесспорно — по-европейски устро-
енная страна. Разве только парла-
мент отсутствует — до 1905 года…
Империя моментально усваивает все
новинки европейской общественной
мысли и философии, бóльшая часть
образованного класса просто дышит
ими! И в конце XIX — начале XX века
естественные неудобства пребывания
столичного центра в приграничном
районе, да ещё на окраине коренных
русских земель, могут быть оправда-
ны — вернее, в большей степени объ-
яснены, нежели оправданы, — одной
лишь инерцией прежнего политиче-
ского развития.
Сейчас о Петербурге много го-
ворят как о «культурной столице»
России. Смысл, вкладываемый в это
словосочетание, связан опять-таки
с изначальным предназначением горо-
да. Да, из него, как из колодца, Россия
насыщалась Европой. И пока Европы
в Петербурге было больше, чем где бы
то ни было, пока Россия, отыскивая
европейскую этику и эстетику, евро-
пейское право и европейскую учё-
ность, смотрела на детище Петра как
на кафедру, с которой умудрённый
профессор читал курс европоведения,
он мог безо всяких оговорок рассма-
триваться как «культурная столица».
Но в наши-то дни…
Где у нас нынче не Европа? Что ни
город-миллионник, что ни областной
центр, то всё — Европа. Нынешняя
Европа представляет собой сочетание
большого бизнеса с великими вос-
поминаниями. Большой бизнес вы-
брал для себя новый форпост в Рос-
сии—Москву. Ему тут удобнее: ближе
к власти, а значит, к деньгам. Ближе
к транспортному сердцу страны. Бли-
же к крупнейшим банкам России. Пе-
тербург — самый большой провинци-
альный город России, располагающий
мощным интеллектуальным потенци-
алом и богатейшей коллекцией музеев.
Ничего сверх названного. Соревнова-
ние двух великих городов завершено.
В России ныне одна столица—Москва.
Она всё ещё, по старой памяти, име-
нует «младшим братом» и «второй
столицей» крупный приграничный
региональный центр. Всё-таки экзо-
тичная красота Северной Пальмиры
завораживает русский глаз и русский
ум, а грохочущая биография Империи
беспокоит русское сердце.
БДМ:
Расскажите о тех исторических
материалах — первоисточниках,
которые вы используете в ваших на-
учных исследованиях.
Помимо всех писательских дел, я ещё
и действующий академический исто-
рик, профессор исторического фа-
культета вМГУ. И в этом смысле ничем
не отличаюсь от прочих академиче-
ских историков. Сфера моего научно-
го интереса — Московское царство.
А это значит: летописи, исторические
повести, писцовые книги, жития, во-
инские разряды, записки иностран-
цев и т.п. — вся та источниковая база,
которая накапливалась с XVIII сто-
летия и по сию пору медленно, но
верно расширяется. Никаких лютых
сенсаций здесь не предвидится. В пер-
спективе — огромный труд по осво-
ению того, что уже известно учёным.
Разве что архивы дадут ещё какие-то
интересные находки. Притом, скорее
всего, это будут иностранные архивы,
где хранятся бумаги, связанные с вой-
нами и дипломатией на русском на-
правлении. Последние годы польские,
шведские, немецкие архивы приносят
богатый урожай новых источников по
русской истории.
БДМ:
Вы являетесь составителем (и
одним из авторов) антологий «Ми-
стикон» и «Мистикон-2». Что служи-
ло критерием для отбора повестей
и рассказов?
Критериев было два. Во-первых,
я старался отбирать то, что пред-
ставляет собой хорошую литературу.
Прочее отбирать просто бессмыслен-
но, какой бы идеологией оно ни было
пронизано.
Во-вторых, оба сборника объеди-
няют под своими обложками художе-
ственную мистику. Это предполагает,
что автор рисует действительность, на
которую влияет реально существую-
щая сфера сверхъестественного. А уж
само это сверхъестественное может
иметь самый разный вид: от каких-
нибудь чудовищных и бесчеловечных
подземных сил до Господа Бога. В нашу
жизнь постоянно вторгается нечто
«из-за занавески». Но уж как и почему
оно вторгается, зависит от нас самих.
Конечно, лучше всего такие вещи вид-
но на историческом материале, потому
«Мистиконы» и состоят главным об-
разом из произведений, построенных
на основе истории. В сборники вошли
тексты уже известных авторов: пре-
красные повести супругов Александра
и Людмилы Белаш, отличные вещи
Натальи Иртениной, Эдуарда Гевор-
кяна, Далии Трускиновской. Из новых
имён — пожалуй, Татьяна Беспалова,
в повестях которой соединяются хо-
лодный ум и непобедимая тяга к аб-
сурдизму. Оригинальную, парадок-
сальную вещь дал Сергей Сизарев.
Надеюсь, в следующем году выйдет
«Мистикон-3», а там, глядишь, и «Ми-
стикон-4».
БДМ:
Книгу о ком и о чем вы бы хоте-
ли написать?
В 2005 году я написал первую свою
книгу об Иване Грозном. Тогда мне
казалось, что я знаю о первом рус-
ском царе буквально всё. И нового,
неизвестного мне в ту пору материала
оставалось освоить вроде бы с гуль-
кин нос. Так, пару мелочей…С тех пор
я постоянно занимался грозненской
эпохой, написал ещё несколько книг
и множество статей, и в какой-то мо-
мент начал понимать: первое впечат-
ление было обманчивым. Я всё «знал»
на уровне бойкого младшего научного
сотрудника. Теперь, как мне кажется,
я всё-таки начал понимать… кое-что.
В сущности, пора писать гораздо бо-
лее серьёзную книгу о том великом
и трагическом времени в русской
истории — своего рода «работу над
ошибками». Надеюсь, выйдет умнее.
Беседовал
Алекс ГРОМОВ
82
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
ОКТЯБРЬ 2015
КАЧЕСТВО ЖИЗНИ:
ГЕОГРАФИЯ ДУШИ