Упрощенная HTML-версия
эффект роста стоимости вкладов был
менее резким с точки зрения средней
стоимости, но будет более длительным
из-за большей срочности вкладов, од-
нако в I квартале 2016 года будет по-
гашена большая часть самых дорогих
вкладов, привлечённых в кризис. К на-
стоящему моменту обслуживание де-
позитов подешевело, а доходность кре-
дитного портфеля, напротив, выросла,
поскольку банки уже в течение года
кредитуют по относительно высоким
ставкам (дешёвые кредиты, выданные
до декабря 2014 года, постепенно га-
сились). При этом объём кредитного
портфеля вырос по сравнению с сред-
ним значением 2014 года примерно на
30%, поэтому база для получения про-
центного дохода расширилась на треть.
Всё это в совокупности и должно
обеспечить примерно триллион руб-
лей прибыли — до налогов. Впрочем,
эта сумма не означает одномомент-
ного улучшения ситуации для всех
банков: многим потребуется за счёт
этих средств восстановить капитал до
приемлемого уровня, создать недона-
численные резервы по проблемным за-
ёмщикам.
Тем не менее уже в конце I квар-
тала 2016 года маржа восстановится
до предкризисных значений. Вслед за
снижением инфляции ЦБ продолжит
снижать ключевую ставку. В результа-
те к весне банки выйдут на более или
менее устойчивую прибыль.
БДМ:
Означает ли всё сказанное
и улучшение качества кредитного
портфеля?
Уже с середины 2015 года ситуация
с розничным кредитованием улучша-
ется. По счастью, задолго до макроэко-
номического кризиса, ещё с весны 2014
года банки начали закручивать кредит-
ные стандарты. В результате выдача
кредитов в 2015 году даёт поколение
кредитов более качественных, чем вы-
данные в 2014-м, а в 2014-м они были
лучше, чем выданные в 2013-м. Поэто-
му, скорее всего, мы не увидим тут рез-
кого ухудшения.
Основные проблемы, которые
банковская система сейчас имеет
с розничными кредитами, это не проб-
лемы, вызванные ухудшением макро-
экономической ситуации, а проблемы
бизнес-моделей банков с экстремально
высоким аппетитом к риску. Надо по-
нимать, что в России до последнего
времени доминировал тип потребле-
ния, который для большинства стран не
характерен. Основные потребители до-
рогих кредитов у нас — это люди с низ-
кими доходами. Такие клиенты часто
брали кредиты, потому что им реально
не хватало на потребление. После роста
цен стало хватать ещё меньше. Банки,
тем не менее, соблазнялись высокой
маржинальностью операций, считая,
что высокие проценты сумеют «отбить»
риски. Какни странно, эта надежда в не-
которой степени себя оправдала, за ред-
кими исключениями — за два года ото-
звали лицензии у 150 банков, но пока
ни у одного розничного, хотя именно
многие розничные банки считались
первыми жертвами кризиса. Но и изна-
чально влияние розничного кредитного
риска на качество кредитного портфеля
было ограничено небольшой группой
банков. К примеру, для банков, специ-
ализирующихся на ипотеке, макроэ-
кономический удар не оказался таким
сильным, кроме валютных ипотечни-
ков, —но это отдельный разговор.
А реальные жертвы «плохих» кре-
дитов — в сфере корпоративного кре-
дитования. Причём опять же — это
жертвы не макроэкономического кри-
зиса, а жертвы перманентного разво-
ровывания своих банков собственни-
ками и акционерами. Такие банки сами
предопределили свою судьбу.
Нои здесь новому большому негати-
ву, связанному с качеством кредитного
портфеля, взяться особо неоткуда —
весь прежний негатив уже отыграли.
Все публичные проблемные истории,
что сейчас разворачиваются—выход на
просрочку «Мечела», ситуация вокруг
«Трансаэро» и т.п.,—могут являтьсяно-
востью для обывателя. Но банкиры уже
в начале года видели по отчётности того
же «Трансаэро» отрицательный капи-
тал. Кто-то из банков заранее готовился
и создавал резервы, кто-то до упора на-
деялся на поддержку государства — но
о реальном положении заёмщика всем
было известно. И выдача ему кредитов
была личным выбором.
БДМ:
Идея понятна — кредитный риск
угрожает тому, кто сам на него на-
прашивается. А прогнозируете ли вы
риски, так сказать, объективные?
Они, безусловно, есть. На первое ме-
сто я бы поставил риски, связанные
с резким и негативным изменением
внешнеэкономической конъюнктуры,
способные привести не к ожидаемому
восстановлению экономики, а, наобо-
рот, к её резкому падению. Ну, напри-
мер, экстремальное снижение цен на
нефть, если они «пробьют» уровень $40
за баррель и там закрепятся. Это, есте-
ственно, ударит по многим отраслям,
завязанным на внутреннее потребле-
ние: очередной год падения спроса их
подкосит. Это будет и удар по инвести-
циям.
Другой вариант внешнеэкономи-
ческих рисков связан даже не с неф-
тью, а со снижением спроса на другие
наши сырьевые товары, те же металлы,
вследствие замедления экономики Ки-
тая. Это может вызвать очень большой
спектр проблем, который затронет
и металлургов, у которых ситуация как
раз заметно улучшилась за счёт деваль-
вации.
Отдельная проблема — строитель-
ство, которое, как велосипед: педали
всё время должны крутиться — паде-
ние спроса в течение трёх лет очень
трудно переждать в капиталоёмких
и зависящих от кредитования отраслях.
Но даже и без резкого падения эко-
номика может уйти в боковой тренд
без каких-либо перспектив роста. Реа-
лизация сценария L-образного кризиса
с быстрым падением и очень медлен-
ным восстановлением — весьма труд-
ный вариант для всех: и для населения,
и для бизнеса, и для бюджета.
Все эти варианты означают низкие
темпы роста основных банковских по-
казателей, в том числе кредитования—
главного источника дохода.
Впрочем, надо понимать, что мы
уже перенесли серьёзный шок и что
очень многие такого рода риски уже
74
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
ДЕКАБРЬ 2015
АНАЛИЗ:
ОБЗОР