Упрощенная HTML-версия
Н
еобычность видна, что называ-
ется, невооружённым глазом.
Во-первых, оба претендента,
мягко говоря, немолоды. Во-вторых, оба
столкнулись с серьёзными трудностями
уже на начальном этапе. Впрочем, для
экстравагантного Трампа сопротивле-
ние своей же партии было ожидаемым,
хотя и не до такой степени, чтобы ре-
спубликанский телеканал начал агити-
ровать против республиканского кан-
дидата. Но ведь и в демократическом
лагере случилось ЧП: как чёрт из таба-
керки, вдруг выскочил Сандерс и доста-
вил немало неприятностейКлинтон, ко-
торая, по общему мнению, должна была
без труда получить первенство.
БДМ:
И что же скрывается в подводной
части этого скандального айсберга?
Как всегда — кризис. Соединённые
Штаты подошли к завершению очень
важного и ярко выраженного полити-
ческого цикла. Поэтому и нынешние
выборы не укладываются в традицион-
ный формат простой смены демократов
республиканцами и наоборот. В этом
году выборы совпали с необходимо-
стью отвечать на вопрос: насколько
целесообразна американоцентричная
модель мира, в которой США после
окончания холодной войны во многом
неожиданно для самих себя заняли
доминирующее место? И хотя вопрос
внешнеполитический, он, как выясни-
лось, глубоко затронул внутреннюю
жизнь американцев, а стало быть, и их
электоральное поведение.
Первую всем очевидную брешь
в модели пробил мировой финансовый
кризис 2008 года, который в отличие от
предыдущего азиатского разразился не
где-то на периферии глобальной эко-
номики, а в самой её сердцевине. При
этом основной негативный эффект для
состоятельности всей системы вызвало
даже не банкротство Lehman Brothers.
Он наступил позже, когда спасать круп-
ные банки и корпорации пришлось за
счёт денег налогоплательщиков. Ины-
ми словами, национализировать стали
не прибыль — а убытки. И сам факт
безальтернативности закачки гос-
средств в индустрию разрушал базовые
принципы предлагаемой миру универ-
сальной модели: доминировать в ней
должна частная экономика, а вмеша-
тельство государства минимально.
Именно тогда стало очевидным,
что всё пошло не так. И предполага-
лось, что период Обамы будет пере-
ходным — нацеленным на устранение
противоречий. Однако не получилось.
Хотя, на мой взгляд, он лучше многих
осознавал задачу и предпринял целый
ряд попыток её решить. Классический
пример—Сирия 2013 года. Решение от-
казаться от вторжения было тогда аб-
солютно здравым. Но восприняли его
в соответствии с политическими прави-
лами поведения: сам провёл «красную
линию», а потом отступил — какая же
это сверхдержава? Время Обамы стало
периодом нарастающего диссонанса
между прежней риторикой — «исклю-
чительность», «лидерство», «незамени-
мость» — и фактической эрозией спо-
собности эту роль исполнять.
ЗА ВЫБОРАМИ В США МЫ ВСЕГДА СЛЕДИМ ВНИМАТЕЛЬНО
и с некоторой опаской. Но никогда так глубоко не погружались в них,
как в этот раз: россияне осознанно болеют за «своего» фаворита
в этой кампании и желают ему победы. А в самой Америке Трампа
уже прозвали «кремлёвским ставленником». Накануне месяца прямых
дебатов между претендентами — заключительного и самого важного
этапа президентской гонки — мы попросили
Фёдора ЛУКЬЯНОВА
,
главного редактора журнала «Россия в глобальной политике»,
профессора-исследователя факультета мировой экономики и мировой
политики НИУ ВШЭ прокомментировать необычность американских
выборов и причины столь пристального к ним интереса.
К ВЫБОРУ —
С ПОВЁРНУТОЙ НАЗАД ГОЛОВОЙ
ОКТЯБРЬ 2016
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
7
ПОЗИЦИЯ