Упрощенная HTML-версия
лежит в политической сфере. Я в этом
не специалист, поэтому вникать
в детали не стану. Но мне очевидно,
что смена экономического курса —
серьёзный стресс, а без социально-
экономической стабильности вообще
никакого экономического роста быть
не может. Отсюда, возможно, и пауза,
стремление дождаться благоприят-
ного момента. Это лишь объяснение,
а не утверждение, что так и надо. Если
действия не будет, то нарастает угроза,
что потенциал роста мы просто прое-
дим. Не физические ресурсы, а прежде
всего потенциал энергии. Да и време-
ни уже почти не остаётся.
Надо понимать, что социальная
стабильность у нас очень хрупкая.
Против неё работает разрыв в уров-
не доходов, а он у нас колоссальный.
Есть простой способ: взяли у этих
и отдали тем. Но мы хорошо знаем,
что это дорога в тупик. Альтернати-
ва — сокращать разрыв через рост до-
ходов. А это возможно только в усло-
виях общего экономического роста.
И именно рост должен стать целью
и главной управленческой задачей,
а вовсе не инфляция.
Второе важное условие — при-
знать, наконец, отечественную эконо-
мику дееспособной и принять простое
правило: любые перемены в ней имеют
право на жизнь только в том случае,
если обеспечивают экономический
рост. Всё, что решает эту задачу, —
правильно, а что мешает — непра-
вильно. Перестаньте придумывать для
экономики будущее. Лучший способ
обеспечить детям благополучное бу-
дущее—быть самому благополучным.
И если сегодняшние обстоятельства
позволяют перейти к нормальному
экономическому росту, надо присту-
пать к этому немедленно.
БДМ:
И что, на ваш взгляд, мешает
принять столь простые и очевидные
правила игры?
В нашем финансово-экономическом
блоке сложился жёсткий перекос в фи-
нансовую доминанту. Но кто сказал,
что рынок отменяет организационную
ветвь управления? Если мы обратимся
к собственному успешному опыту,
то при всех различиях Белгорода и Ка-
зани, металлургии и оборонки—везде
обнаружим общее качество: эффек-
тивно работают обе руки — и финан-
совая, и организационная. И это пра-
вило остается лишь перенести с низов
рынка на его верхний уровень.
И конечно же, отказаться от догмы
бездефицитного бюджета. Даже Фрид-
ман в рамках чистого монетаризма
признавал нормой 3%-ный дефицит,
возникающий, когда денег не хватает.
Но из двух способов от него избавить-
ся — экономить или зарабатывать —
мы выбираем худший. И не в том беда,
что даже в сегодняшнем бюджете со-
храняются расходы, от которых можно
отказаться, и задачи, которые можно
решить с меньшими издержками. Беда,
что магистральный путь к снижению
дефицита — создание источников но-
вых доходов — в нашем бюджете ни-
как не отражён. Есть разные статьи
и разделы, но нет мер, которые долж-
ны обеспечить экономический рост.
И в этом — главный его дефицит.
БДМ:
И какие же это меры?
Инвестиции. Когда ставится только за-
дача экономить, но при этом очевидно,
что социальные расходы и безопас-
ность трогать нельзя, то под нож пер-
выми попадают инвестиции. Но денег
ведь Минфину и в «тучные» годы не-
доставало. А всё потому, что ресур-
сом этим мы дурно распоряжаемся.
Эмиссия у нас под категорическим за-
претом. Но что ещё в принципе умеет
делать Центральный банк? Разумеется,
эмитировать деньги надо с умом. Если
вы потратили их на дело и завтра по-
лучили дополнительный доход, то это
и есть обеспеченная эмиссия. А если
вы выручку обратили в валюту, по-
ложили в зарубежный банк, а потом
выпустили под неё рубли, да ещё часть
и разбазарили, это что—обеспеченная
эмиссия?
Коренное слово сегодня — «ин-
вестиции». И не вообще, а в кон-
кретные проекты, которые обе-
спечивают экономический рост,
а в идеале — кумулятивный эффект.
Кто этим должен заниматься? Макро-
и мегапроектами — власть. А всеми
остальными — бизнес. И ресурсами
для этого его должна обеспечить бан-
ковская система, которую рефинанси-
рует регулятор. Его ответственность не
в том, чтобы не давать банкам деньги,
а в том, чтобы они тратились на дело.
Для этого у него достаточно инстру-
ментов и квалифицированных кадров.
Однако все эти процессы в стране
должны регулироваться и направлять-
ся. Но сегодня это невозможно, пото-
му что налоги и бюджет у нас в одном
ведомстве, денежно-кредитная по-
литика — в другом, а экономическая
политика — и вовсе сама по себе.
И у каждого — своя аналитика, свои
прогнозы и ориентиры, которые дово-
дятся до экономических субъектов, по-
рождая в умах сумятицу. А управлять
этим единым неразрывным комплек-
сом можно только с единых позиций.
БДМ:
И что, на ваш взгляд, должно
произойти, чтобы назревшие пере-
мены стали реальностью?
Думаю, что всё уже случилось, —
власть не устраивает результат. Пред-
лагаемые темпы роста, а по сути это
стагнация, не позволяют сохранить
социально-экономическую стабиль-
ность. И по любой логике из этого
вытекает неизбежность грядущих
перемен. Для аналитиков это означает
только одно: быть готовыми дать ответ
на новые вопросы, когда у власти воз-
никнет на них спрос. Поэтому в начале
будущего года нашинститут завершает
новую работу, в которой мы намерены
реабилитировать понятие структурно-
инвестиционной политики. Главная за-
дача сейчас —поднять эффективность,
то есть качество экономики. А его опре-
деляет структура. Но поскольку она не
может измениться без инвестиций, то
речь фактически идёт о структурно-
инвестиционной политике, как стерж-
невом способе добиться качественного
экономического роста. Убеждён, мыра-
ботаем не «на полку».
Беседовал
Виталий КОВАЛЕНКО
12
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
ДЕКАБРЬ 2016
ПОЗИЦИЯ