Упрощенная HTML-версия
БДМ:
Екатерина Владимировна, эко-
номика России всё ещё испытывает
трудности, но, похоже, наметился
поворот от стагнации к росту, пусть
поначалу и небольшому. Насколько,
по вашему мнению, готова к тако-
му повороту финансовая система
страны?
Финансовая система России достаточ-
но развита, чтобы одной из первых чув-
ствовать на себе все тонкие изменения
в экономике страны. Банковский сектор
будет продолжать обеспечивать кредит-
ными ресурсами медленно растущую
экономику. Мы ожидаем слабый рост
активов банков в 2017 году (примерно
на 2% по сравнению с 2016-м) и плав-
ное восстановление кредитования как
корпоративного сектора, так и насе-
ления. В том, что касается остаточных
явлений кризиса, мы наблюдаем повы-
шенные уровни просроченной задол-
женности, которые будут постепенно
«размываться». В целом же финансовая
система уже почти год работает в более
или менее нормальном режиме, о чём,
например, свидетельствует индекс фи-
нансового стресса АКРА, который мы
отслеживаем ежедневно на нашем сайте
www.acra-ratings.ru.
БДМ:
В прошлом году Банк России
вышел с долгожданной, но, по
мнению немалого числа банкиров
(особенно тех, кому «грозит» базо-
вая лицензия), спорной инициати-
вой: ввести в банковском секторе
пропорциональное регулирование.
Как вы её оцениваете? Поможет
ли её реализация выравниванию
конкурентной среды или, наоборот,
оставит небольшие банки на обочине
экономического процесса?
В целом мотивы построения трёхуров-
невой банковской системы понятны:
регулятор, с одной стороны, стремит-
ся к снижению рисков по отдельным
типам операций, с другой — пытается
стимулировать кредитование в сег-
менте малого и среднего бизнеса за
счёт снижения регулятивной нагрузки.
С точки зрения конкурентоспособ-
ности совершенно очевидно, что не-
большим банкам в ближайшие годы
будет нелегко. В своих прогнозах мы
ожидаем, что поляризация банков-
ской системы продолжится, и доля
крупнейших банков будет расти.
Небольшим региональным банкам
предстоит пройти серьёзный тест на
прочность — фактором успеха ста-
нет способность сохранить (а во мно-
гих случаях и впервые определить)
бизнес-модель, которая позволит не
просто существовать, но и зарабаты-
вать прибыль акционерам. Это ключе-
вой фундаментальный фактор, когда
мы говорим про оценку конкуренто-
способности.
Для нас, как рейтингового агент-
ства, прежде всего важно, чтобы при
смягчении регулятивных требований
не произошло излишней либерали-
зации надзорных подходов к банкам
с базовой лицензией. Это может при-
вести к росту рисков в системе в це-
лом и снижению кредитоспособности
отдельных банков.
БДМ:
Наверное, вы правы, надзор дол-
жен оставаться надзором. С другой
стороны, и банки находятся в слож-
ном положении. Несмотря на то что
прошлогодняя цифра инфляции не
может не радовать, регулятор дер-
жит ключевую ставку на достаточно
высоком уровне. А это негативно
отражается на кредитном процессе.
Разумно ли в нынешних условиях
продлевать столь жёсткую денежно-
кредитную политику? Почему Россия
даже во время кризиса не включила
механизм количественного смяг-
чения, как это сделали западные
экономики?
Количественное смягчение — это ме-
ханизм стимулирования спроса через
снижение номинальных процентных
ставок, альтернативный дешёвому ре-
финансированиюбанков первого уров-
ня. Выкуп БанкомРоссии ценных бумаг
с большой дюрацией позволяет пони-
зить процентные ставки на дальнем
конце кривой доходности. Эта мера мо-
нетарной политики эффективна, когда
в экономике есть безработица (или мал
уровень участия в рабочей силе трудо-
способного населения) и не загружены
какие-то мощности, а короткие ставки
и так уже почти нулевые. Тогда более
низкие «длинные» ставки могут транс-
формироваться в конечный спрос
за счёт кредитных или собственных
средств. В процессе удовлетворения
спроса незанятые ресурсы удаётся за-
нять и увеличить выпуск без повышаю-
щего давления на уровень цен.
Во-первых, условия в России сей-
час совсем не те — безработица низка,
мощности более или менее загруже-
ны. Рецессия была не циклической,
а структурной — почти без выпаде-
ния факторов производства из оборо-
та. Монетарный стимул не вернёт нас
к потенциалу, потому что мы практи-
чески и так находимся на его уровне.
Как не вернёт и фискальный. Пробле-
ма в том, что на экономику уже тре-
тий год действует достаточно мощный
вынужденный фискальный стимул
в виде дефицита федерального бюдже-
та. Роль и миссия денежно-кредитной
политики сейчас как раз в том, чтобы
вынужденный стимул не превратился
просто в инфляцию. Из-за этого мы
наблюдаем относительно высокую
ключевую ставку, которая призвана
абсорбировать избыточную ликвид-
ность из банковской системы, возник-
шую из-за расходования Резервного
фонда (фактически — эмиссионное
финансирование дефицита). В бли-
жайшие два года мы ожидаем сохране-
ния такой же ситуации с постепенным
выходом в нормальный режим после
достижения 1%-ного дефицита феде-
рального бюджета.
БДМ:
Так ведь банкам сложно жи-
вётся не только на корпоративном,
но и на розничном направлении —
а оно было и остаётся ключевым:
и для пополнения ресурсной базы,
и для заработка на потребительском
кредитовании. Но падение реальных
доходов изменило поведение рос-
сиян — теперь они не спешат брать
кредиты и предпочитают сберегать
средства. Насколько долго продлит-
ся, по-вашему, такая ситуация?
Наше агентство в наступившем году
ожидает роста во всех сегментах
МАРТ 2017
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
7
ПОЗИЦИЯ