Анатолий Аксаков: ОСАГО, финомбудсмен, личное банкротство, банковское регулирование – в повестке дня думского комитета по финансовому рынку A− A= A+

«Ближние цели» финансового законодательства – ОСАГО, институт финансового омбудсмена, пенсионные деньги, банковское регулирование, безналичные платежи, частные инвестиции. В интервью порталу Finversia.ru об актуальных проблемах финансового рынка говорит председатель Комитета Государственной Думы по финансовому рынку Анатолий Аксаков.

- Прошло два месяца с момента формирования новой Государственной Думы и вы унаследовали от предыдущего парламентского созыва весьма сложную тему. В сфере финансового законодательства до сих пор многое в работе, многое - на повестке дня, и, видимо, многое будет меняться в связи с изменениями самого рынке. Если ранжировать законопроекты или потенциальные законотворческие инициативы по актуальности - что сейчас на первом плане?

- Есть задачи текущие, которые необходимо максимально быстро решать. Например, очень сложная ситуация сложилась на рынке ОСАГО. С одной стороны, граждане из регионов России жалуются на то, что очень трудно получить полис ОСАГО или, если даже ты имеешь полис ОСАГО и случилась авария, то трудно получить услугу по ремонту автомобиля. Это одна сторона проблемы. С другой стороны, страховые компании не хотят работать на этом рынке, поскольку бизнес становится убыточным, прежде всего, из-за лазеек в законодательстве. Появились так называемые «автоюристы», среди которых, к сожалению, очень много мошенников, которые зарабатывают, причем нечестно, используя прорехи в законодательстве. Например, случилась авария. «Автоюристы» тому, кто пострадал, выдают сумму ущерба, на глазок определив этот ущерб. У них есть прикормленные оценщики, есть, и возможно, к сожалению, прикормленные судьи. Эти оценщики увеличивают сумму ущерба, например, в 10 раз, а суд акцептирует эту оценку. Далее страховая компания получает извещение о том, что она должна оплатить сумму, признанную судом. И, к сожалению, такие случаи происходят практически сплошь и рядом. Этот бизнес оценивается уже в десятки миллиардов рублей. И страховые компании, терпя убытки, просто не хотят работать в некоторых регионах, поскольку там этот «бизнес» очень развит.

- В некоторых регионах теперь даже наценку на полисы ОСАГО из-за этого делают…

- Да. И поэтому предлагается ввести вместо денежной выплаты на ремонт осуществление натурального ремонта за счет страховой компании. Таким образом хотят обить охоту у «автоюристов» зарабатывать на этом рынке. Правительство очень долго обсуждало эту тему с Центробанком, до сих пор законопроект не внесен в Госдуму и поэтому попробуем вариант оперативного решения проблемы - через проект Емельянова, нашего коллеги, который еще в июле внес законопроект, заменяющий денежную форму страхового возмещения на натуральную – в виде ремонта. Теперь важно понять, поддержит ли его правительство. Мы могли бы доработать в ходе второго чтения этот законопроект.

Вторая проблема, которая тоже, на мой взгляд, безотлагательна, причем тоже, числе прочего, в связи с ситуацией на рынке страхования. Это принятие закона о финансовом омбудсмене. В первом чтении закон принят, уже два года дискутируется, к сожалению, воз и ныне там. Сейчас президент страны во время встречи с представителями Народного фронта озвучил, что надо принимать соответствующий закон. Надеюсь, это даст толчок к его принятию уже в декабре, в крайнем случае - январе, и сейчас мы над этим активно работаем. Рассчитываю, что в скором времени закон будет принят и подписан президентом.

- Институт финомбудсмена будет универсальный или всё-таки будет отраслевое разделение, как, например, как в Германии, на страховых, банковских омбудсменов…

- Закон посвящён универсальному институту, хотя возможна его поэтапная реализация, поскольку не все сегменты рынка готовы оплачивать услуги финансовых омбудсменов. Для них определённые накладные расходы. Страховщики готовы, поскольку они столкнулись с проблемой «автоюристов». Для них лучше, чтобы не «автоюрист» проблемы взаимоотношений страховой компании и ее клиента решал, а финансовый омбудсмен. Они полагают, что он будет более адекватен и более объективен при принятии решений. Есть некоторые банки, которые тоже готовы финансировать институт финансового омбудсмена. Они уже это делают на пока нелегитимной основе. Если появится закон, они более активно включатся в эту работу.

Еще в числе актуальных вопросов - тема переходов из одного негосударственного пенсионного фонда в другой. При переходе из одного пенсионного фонда в другой, если вы хранили свои средства менее пяти лет в первом пенсионном фонде, вы теряете все доходы, которые накопили в этом пенсионном фонде.

- «Пенсионное рабство»?

- Проблема даже не в этом – люди не знают, что теряют накопленные доходы. Скажем, вас поймали на улице или в офисе и уговорили перейти в другой пенсионный фонд для обслуживания. Вы подписываете договор. И потом только узнаете, что, перейдя в другой пенсионный фонд, вы потеряли свои доходы в первом фонде.

Поэтому надо урегулировать эту проблему законодательно. Обязать фонды, которые принимают клиентов, переходящих к ним, чтобы они информировали о потере доходов. Да и "предыдущие" фонды тоже должны знать о том, что их клиент уходит в другой пенсионный фонд. Есть лакуна, есть проблема. Ее надо урегулировать.

Если же говорить о стратегических задачах, которые нам придётся решать в ближайшее время, то это создание новой конфигурации банковской системы, когда будут банки с так называемой базовой лицензией, с универсальной лицензией и системнозначимые. Концептуально идея уже поддержана президентом, подготовлена, оформляется в виде законопроекта. Думаю, что все начало следующего года мы посвятим законодательному регулированию данной задачи.

- Этот законопроект о пропорциональном банковском регулировании будет в будущем году внесен?

- Вполне возможно, что он в декабре будет уже внесен и вполне возможно, что это сделают депутаты - для того, чтобы ускорить принятие этого документа…

Еще одна стратегическая тема – создание фонда консолидации банков. ЦБ будет создавать специальный институт, который займется санацией и оздоровлением кредитных организаций, в том числе - будет принимать на себя миссию, скажем так, развития и функционирования тех банков, собственники которых устали от банковского бизнеса, хотят от него избавиться, при этом их банки вполне могут находиться в устойчивом положении, иметь неплохие балансы, неплохие активы. Поскольку банковский бизнес сейчас стал низкомаржинальным, он становится неинтересным для многих собственников, он часто непрофильный для них и они готовы от него избавиться даже за один рубль, отдать иному собственнику. Например, передать в фонд консолидации, который займется управлением такими банками. Фонд будет привлекать специальные управляющие компании, эффективных менеджеров, которые займутся развитием таких банков.

- Принцип банковской «комиссионки»?

- Да. Возможно, туда будут аккумулироваться и банки, имеющие определённые проблемы, но проблемы, не связанные с нарушением законодательства. Например, проблемы с качеством активов на данный период времени. К примеру, банк вложился в недвижимость. Недвижимость сейчас в стагнации, естественно, эти активы оцениваются в полтора, а иногда в два раза дешевле. Но как только конъюнктура рынка изменится, эти активы вырастут в цене, соответственно, эти банки, владеющие такими активами, тоже станут интересны инвесторам.

Предполагается, что специальный институт ЦБ будет заниматься развитием таких банков. И в какие-то привлекательные с точки зрения рыночной конъюнктуры моменты – продавать их инвесторам, но уже по более выгодной цене.

- Закон о банкротстве физических лиц… О нем многие говорят, что сам закон-то хороший, но механизм банкротства оказался достаточно проблемным. По нему могут быть какие-то изменения?

- Закон О банкротстве физических лиц сейчас накапливает определенную историю, опыт. Видны прорехи, которые возникают в процессе его реализации. Например, стоимость услуг финансового управляющего при банкротстве – зачастую, она неподъемна для должника. Закон будет дорабатываться. Предусматривается возможность человека, попавшего в сложную долговую ситуацию, без финансового управляющего осуществлять все банкротные процедуры.

- А интересы банков это не нарушит? Злоупотребления при оценке активов должника не начнутся?

- Думаю, что нет. Потому что кредитные организации обладают хорошим штатом юристов. Финансовые управляющие все равно эту миссию вряд ли будут добросовестно выполнять. Они все равно должны работать на стороне банкрота. Поэтому для банка нет особой разницы, с кем он будет иметь дело – с самим банкротом или с его представителем. В любом случае, ответственность за недостоверную информацию об активах должника несет не финансовый управляющий, а банкрот. Поэтому кредитору надо будет вникать в ситуацию и определять, есть ли активы у банкрота для того чтобы погашать свои обязательства. Есть довольно грамотные заемщики, юридически подкованные, которые хорошо знают законодательство и хорошо знают свои права. Зачем им навязывать финансового управляющего, если они сами могут все процедуры пройти и стать либо банкротами, либо попасть под реструктуризацию?

- В этом году еще два сегмента финансового рынка были взволнованы потенциальными изменениями. Это, во-первых, аудиторы - в связи с изменением в законодательстве, во-вторых, бухгалтеры, в связи с достаточно громкими заявлениями заместителя министра финансов и с обсуждением возможностей изменения в бухучете. По этим направлениям какие планы у комитета Госдумы по финансовым рынкам?

- По бухучету пока трудно что-то говорить. Тем более все-таки мы не регулируем законодательство, связанное с бухучетом, с планами счетов. Но очевидно, в связи с ранее принятыми решениями, наши финансовые организации будут переходить на международные стандарты финансовой отчетности. Я, правда, не понимаю, зачем это надо для кредитных кооперативов, которые работают по простым схемам. Зачем там применять эти международные стандарты, создавая для них дополнительную материальную нагрузку, они и так сейчас нелегко живут в условиях кризиса. Но решения приняты и они будут выполняться.

А что касается аудиторского рынка, то здесь, во-первых, 1 января 2017 года количество СРО должно значительно уменьшиться. Их сейчас пять. Будет одна или две СРО. Лучше две, потому что две – это хоть какая-то конкуренция, и соответственно, стремление к лучшему обслуживанию своих участников, членов СРО. Но, с учетом быстро сокращающегося рынка на два СРО участников аудиторского рынка может просто не хватить (в законе есть требование по численности аудиторских СРО). Поэтому может остаться только одна СРО. Это проблема, которую сейчас все обсуждают. Но здесь есть и масса других вопросов. Например, по поводу достоверности аудиторской отчетности. Для того, чтобы здесь было больше прозрачности, предлагается законодательно закрепить обязанность аудиторов информировать Центробанк о нарушениях, недобросовестном поведении аудируемых организаций. В свою очередь, ЦБ должен давать информацию, которая позволила бы более объективно оценивать работу организаций, которые проходят аудит. Это одна из норм, которые сейчас будут законодательно рассматриваться. И вторая норма: уполномоченный орган должен будет осуществлять более жесткий внешний контроль за качеством аудита. Предлагается, чтобы ЦБ вёл реестр аудиторских компаний, которые осуществляют аудит финансовых институтов, и сам осуществлял регулирование, причем довольно жестокое, этого рынка. Есть желание навести порядок, в принципе - понятное, правильное желание, поскольку, к сожалению, сейчас многие аудиторские организации либо очень некачественно проводят аудит, либо вообще его не делают. Просто формально подписывают аудиторское заключение, не осуществляя соответствующую проверку финансовых документов организации…

- Есть ощущение, что в целом закон о СРО на финансовых рынках не полностью сработал, что на практике всё-таки пошла асимметрия, на каждом рынке - своя специфика.

- Это не только на финансовых рынках. Здесь есть куда двигаться. Очевидно, надо выстраивать четче требования к этим СРО. И контролировать исполнение этих требований. Я как-то был в банковской СРО в США – это практически регулятор с огромными правами, полномочиями, решения которых для его членов являются фактически законом. При этом этот регулятор очень жестко сам себя регулирует и под жестким надзором государственных организаций находится. Это такое промежуточное звено, которое позволяет снять с государства многие ненужные функции. Но при этом оно достаточно структурированное и жёстко регулирующее работу своих членов. Выход из СРО – смерть для участника, то есть он уже не сможет работать на рынке. Вот такая угроза должна быть и у нас в стране. И все должны понимать, что если СРО приняла решение, то его надо исполнять. У нас этот рынок только формируется. Но все равно за ним - будущее.

- То есть сейчас копится практика?

- Да, накапливается практика, формируется опыт регуляторов. Я думаю, что мы все равно придем к необходимости усиления этого института.

- По поводу планки страхования вкладов. Вы сами всегда были сторонником ее поэтапного повышения. Но в нынешней ситуации есть ли на это шанс?

- Сейчас шансов особых нет. Фонд страхования вкладов находится в сложном состоянии, живет на кредиты ЦБ. Те деньги, которые кредитные организации перечисляют, на его пополнение пока не хватает, слишком большие средства привлекались от Центробанка в последнее время. Поэтому сейчас говорить об увеличении суммы возмещения по вкладам не приходится. Но в будущем, если мы заинтересованы в том, чтобы крупные вкладчики шли в банки и не бегали по банкам, разбивая свои вклады (что, в конечном итоге, приводит к увеличению выплат из фонда страхования, поскольку, разбивая вклады, вкладчики несут деньги в том числе и в ненадежные фининституты), вопрос повышения планки страхования все равно рано или поздно встанет. Но сначала надо наполнить фонд. Я думаю, что большая волна отзывов банковских лицензий уже заканчивается. В основном уходят с рынка те, кто уже не то, чтобы нарушает грубо антиотмывочное законодательство, скорее, неправильно выбрали бизнес-модель, концентрировали крупные кредитные риски и сейчас просто испытывают сбизнес-проблемы. Поскольку отзывов будет меньше, соответственно, будет меньше выплат из фонда страхования и он начнет заполняться.

- Сейчас государство опять выступило с инициативой привлечения россиян к внутренним инвестициям. Индивидуальные инвестиционные счета – интересный продукт. Ощущение, что в 2017 году он станет популярным. Желание привлечь частный капитал на рынке, законодательная база этого тренда - какие актуальные вопросы стоят на повестке дня?

- Индивидуальные инвестиционные счета - привлекательный продукт. Уже 150 тысяч счетов таких открыто. Это много вроде, с другой стороны, хотелось бы, чтобы миллион таких счетов было.

- В сравнении с активностью частных лиц на нашем рынке – это довольно много.

- Да, достаточно много и самое главное, что здесь есть налоговый вычет. Те, кто понял, что есть такой бонус, такая льгота, начинают этим инструментом пользоваться. Но всё-таки подавляющее число наших граждан пока не знают об этом инструменте. Если бы знали, то открыли бы такие счета и сразу получали бы доход 52 тысячи рублей, положив 400 тысяч на индивидуальный инвестиционный счет. Я думаю, что мы в первой половине следующего года увеличим эту сумму до 1 миллиона рублей, но при этом льготу по налоговому вычету всё-таки сохраним на уровне 400 тысяч рублей, поскольку Минфин не поддержит нас в части увеличения суммы налогового вычета, интересы формирования бюджета не позволяют. Но увеличение самих индивидуальных инвестсчетов до 1 миллиона рублей – это увеличение базы, а значит, и потенциала средств, которые могут инвестироваться в разные инструменты, в акции, облигации, паи.

Еще одна задумка в этой же сфере связана со страхованием средств инвесторов, работающих как раз на небанковском рынке, инвестирующих в разные ценные бумаги. Создать институт наподобие Фонда страхования вкладов. Причем мы предлагаем такой фонд сформировать также под управлением АСВ. Но, конечно, это должен быть отдельный от ССВ фонд, используемый для компенсации определённых рисков тех, кто работает на рынке.

- Участники рынка интерес к этой идее испытывают?

- Профучастники заинтересованы в этом. Мы считаем, что государство не должно ничего вкладывать в такой фонд - сами профучастники должны накопить в течение определённого промежутка времени определенную сумму компенсационного фонда и начать работать. Они подтверждают, что им это интересно, и они готовы отчислять часть средств на эти цели.

- Какие-то еще актуальные вопросы в повестке думского комитета по финрынку на среднесрочную перспективу?

- Мы будем активно работать над стимулированием безналичных платежей. Это магистральный путь на финансовом рынке. Сейчас торговые точки либо предприятия сферы услуг, имеющие оборот 120 миллионов рублей и больше в год, должны иметь соответствующие терминалы для приема платежных карт. Мы считаем, что сумму оборота можно уменьшить, поэтапно, сделать на втором этапе 60 млн. рублей, дальше 40 млн., 30 млн. и т.д. В Южной Корее есть закон, по которому торговые точки с оборотом 20 тыс. долларов в год уже должны иметь терминал для приема платёжных карт. Мы тоже должны в этом направлении двигаться. Это будет стимулировать безналичные платежи. К сожалению, у нас оснащённость POS-терминалами в разы ниже, чем в Европе, в США и других финансово развитых странах. Даже в Москве! Поэтому мы должны законодательным путем стимулировать развитие безналичных платежей. Дальше - покупки крупных объектов, например, жилья. Законодательно закрепить, что они должны осуществляться в безналичной форме. Может быть, начать с планки в 1 млн. рублей…

​Развитие безналичных платежей – очень важный момент. Это увеличение ресурсной базы наших финансовых институтов. Безналичная форма платежей укрепляет их, увеличивает ресурсную базу. С другой стороны, это борьба с коррупцией, с теневым оборотом денег, с уходом от налогов. Безналичные платежи - это сокращение государственных расходов на эмиссию, транспортировку, хранение и утилизацию наличных.

Так что здесь мы тоже будем принимать решения, которые позволят решить эти вопросы.

Ян Арт, Finversia.ru