Капитал нужен на будущее A− A= A+

Правительство и Центробанк предложили программу докапитализации банков объёмом в один триллион рублей. Адекватность и потенциальную востребованность этой меры оценивает заместитель директора группы «Финансовые институты» Standard & Poor’s Ирина ВЕЛИЕВА.

БДМ: Достаточно ли выделяемой суммы? Оцените, пожалуйста, механизм в целом.

В настоящий момент банковский сектор испытывает умеренную потребность в капитале — если мы посмотрим, например, на простое соотношение капитала и активов, российские банки по-прежнему обгоняют своих европейских коллег. Но дополнительные средства в капитал нужны не столько для того, чтобы срочно привести достаточность капитала в соответствие с требованиями регулятора. Речь скорее идёт о перспективе. Во-первых, необходимо обеспечить покрытие будущих убытков, которые неизбежно будут возникать в связи с ухудшением качества кредитного портфеля. Во-вторых, нужен определённый запас капитала для того, чтобы банковская система могла расти и кредитовать экономику. Без государственной поддержки в состоянии кризисного стресса банки закрываются и прекращают кредитование, потому что кредитовать в тяжёлой операционной среде очень рискованно, это может обернуться потерями. То есть капитал нужен скорее на будущее.

Теперь о сумме. Насколько я понимаю, цель этой программы докапитализации — поддержать не столько сами банки, сколько конечного заёмщика. Чтобы банки не прекращали кредитовать, чтобы кредитные ресурсы поступали в приоритетные отрасли. До этого функцию кредитования приоритетных отраслей и направлений, указанных государством, выполнял Внешэкономбанк — в этом смысле, участвуя в новой программе докапитализации, любой банк приобретает сходство с государственной корпорацией развития. Такое кредитование очень похоже на директивное, и оно, безусловно, сопровождается повышенными рисками для банка.

Другая проблема этого механизма в том, что речь не о «живых» деньгах, а об ОФЗ. А прокредитовать предприятие нужно не облигациями, а «живыми» деньгами. Это означает, что, скорее всего, банки эти ОФЗ понесут закладывать в ЦБ, что ещё больше усилит зависимость банковского сектора от средств регулятора. И уже существующий дисбаланс между активами и пассивами по срокам будет только усугубляться.

Из положительных моментов — коэффициент достаточности капитала у всех получателей господдержки, безусловно, в краткосрочном периоде улучшится.

БДМ: В 2008–2009 годах предлагался похожий механизм с использованием ОФЗ, но он тогда оказался не востребован. Ваш прогноз по востребованности на этот раз?

В прошлый раз похожий механизм предлагался после того, как была осуществлена серия других мер по докапитализации: крупнейшие госбанки получили большие суммы по индивидуальной программе, плюс была запущена программа Внешэкономбанка. И только потом был предложен механизм с использованием ОФЗ. Но все, кому нужно было, к тому моменту докапитализировались из других источников.

Второе отличие. Тогда банковские собственники были в другом состоянии: у многих были лучшие возможности докапитализировать банк за счёт собственных средств. До 2008 года все привыкли считать, что банк — это достаточно доходный и рентабельный бизнес. К сожалению, после 2008-го не было ни одного года, когда традиционным банковским бизнесом было бы реально выгодно заниматься. Рентабельность уже была не очень высокая. Сейчас возможности у собственников довнести капитал очень ограничены.

Поэтому мне кажется, что сейчас этот механизм будет востребован.

БДМ: Доступ к нему сопровождается рядом ограничений. В частности, по объёму собственного капитала получателя — не ниже 25 миллиардов рублей. Выходит, это механизм для первой тридцатки банков. А как провести докапитализацию средним, малым банкам?

Во-первых, смысл этого механизма — помощь не банкам, а реальному сектору. Чем крупнее банк, тем масштабнее он может обеспечить эффект прироста кредитования. Государство в данном случае преследует не альтруистические цели.

Во-вторых, у небольших банков уровень капитализации выше, чем у крупных. У них проблема капитала стоит менее остро. В принципе, им можно в этот период не наращивать бизнес, а заниматься чисткой портфеля, сокращать издержки и как-то стараться пережить трудные времена. Может быть, у собственников что-то привлечь. Посмотреть возможности слияния с кем-то. Ситуация пока не катастрофическая. Всё будет зависеть от того, как мелкий или средний банк жил в 2012–2014 годах, насколько рискованную политику он вёл. Если он был разумен в своих аппетитах, вполне сможет этот сложный период пройти самостоятельно.

БДМ: По вашим прогнозам, какая-то острая ситуация с «плохими» долгами случится ли? Если да, то когда?

Ситуация с качеством кредитного портфеля уже напряжённая. С середины прошлого года наблюдаются проблемы в розничном кредитовании. В корпоративном секторе уже с конца лета начали возникать громкие истории с неплатежами. В 2015 году ситуация, безусловно, будет только усугубляться. Весь вопрос в степени остроты.

БДМ: Когда ожидать пика?

По ощущению, это будет даже не пик, а плато — достаточно продолжительный период сохранения высокого уровня просроченной задолженности в банковской системе. Наверное, если никаких новых отрицательных факторов не проявится, примерно к лету мы выйдем на пиковые цифры.

Насколько долго мы пробудем на этом плато, всё-таки будет зависеть от того, как макроэкономика и геополитика будут развиваться: от цен на нефть, от того, насколько глубоким будет спад и как долго продлятся санкции, насколько сильной будет волатильность валютного курса.

Беседовала Марина ТАЛЬСКАЯ