Упрощенная HTML-версия
Ближе к вечеру в магазинах и лавках стихала суета,
только в кондитерских и булочных продолжали еще какое-
то время выдавать заказанные куличи и пасхи. К десяти
часам в городе становилось совсем тихо.
На Пасху полагалось надевать все новое или по мень-
шей мере самое нарядное. Собираясь в церковь, брали с
собой в узелочке или ридикюле крашеные яйца, чтобы
христосоваться со знакомыми, и после одиннадцати от-
правлялись всей семьей в храм. На пасхальной заутрене
в самом Кремле хотя бы раз в жизни старался побывать
всякий москвич.
Уже к одиннадцати часам Кремль заполняли толпы на-
рода. Бывало много иностранцев и иноверцев, специаль-
но приезжавших взглянуть на русскую Пасху и именно в
Кремль. Как и повсюду в Москве, на Соборной площади
стояла торжественная тишина. На темном фоне Замоскво-
речья там и сям вспыхивали огоньки возле храмов, и в
воздухе висело ожидание и предвкушение чего-то необы-
чайного. Почти темный Успенский собор слегка мерцал
золотом и немногими зажженными свечами. Середина со-
бора была отгорожена решеткой с двух сторон. Посредине
возвышалось место для митрополита и духовенства. По
сторонам стояли все высшие власти Москвы в мундирах
и дамы, нарядно одетые, а вокруг них за решеткой было
полно народу — тех счастливчиков, которым повезло по-
пасть в собор.
Оставшиеся на улице тоже напряженно дали. После
одиннадцати начинали освещать шкаликами колоколь-
ню Ивана Великого, ограду и стены соборов. Ровно в
двенадцать часов в полнейшей тишине раздавался цокот
копыт, и к собору подъезжала карета московского ми-
трополита. В ту же секунду над Кремлем взлетали пер-
вые ракеты, и раздавался густой полнозвучный удар ко-
локола на Иване Великом, за который купцы-любители
платили звонарям по 25–50 рублей. Следом за ним взры-
вались праздничным звоном все сорок соков московских
церквей. Одновременно вспыхивала уличная иллюмина-
ция, и начинался фейерверк, так что прыгающие шутихи
и рассыпающиеся ракеты были видны сквозь церковные
окна молящимся. Вспыхивали все паникадила собора
и раздавалось чудное пение Синодального хора. Если
на Страстной неделе только читали, то всю пасхаль-
ную службу непрерывно пели — радостно, бодро, тор-
жественно и весело. Священник с дьяконом ходили по
церкви в лучших светлых ризах, в руках у священника
крест, украшенный живыми цветами. Кадит, кланяется и
поздравляет: «Христос воскресе!» — а вся толпа дружно
отвечает: «Воистину воскресе!» Многие троекратно цело-
вались — христосовались, и вообще в церкви стояла суе-
та, прихожане переходили с места на место, поздравляли
знакомых, обменивались яйцами, так до половины обед-
ни. В это время из Успенского собора выходил крестный
ход во главе с митрополитом.
После заутрени часть прихожан уходила из церкви, но
большинство традиционно оставались до утра, до конца
обедни, и уже на раннем весеннем рассвете расходились
по домам. Вообще в Москве чаще соблюдалось правило:
опоздать к церковной службе еще можно, но уйти до окон-
чания не положено.
На рассвете возвращались домой, где уже ждал накры-
тый стол с кипящим самоваром. Перецеловавшись, сади-
лись за стол, а разговевшись, ложились спать.
Наутро весь город был заполнен колокольным звоном.
В церковь в этот день ходили уже немногие. Праздничный
стол был вновь накрыт с добавлением спиртного и различ-
ных закусок. Весь день принимали визитеров и в первую
очередь духовенство «со святом», которое служило в зале
короткую службу, кропило всех святой водой и, наскоро
закусив и получив праздничный подарок деньгами, шло
дальше. В этот же день ездили с визитами родственники
и знакомые — мужчины (дамы ездили с визитами по по-
недельникам). Вернувшихся визитеров заставляли расска-
зывать, где какие куличи и пасхи.
Обязательным ритуалом было поздравление прислуги.
В этот день вся домашняя челядь собиралась где-нибудь в
буфетной. Дарились отрезы на платье или рубаху, платки
и шали, незамужним — галантерея и недорогие украше-
ния — перстни, серьги.
По пасхальному обычаю всю праздничную неделю
любой желающий мог залезть на колокольню и звонить в
колокола. Лазили все — и взрослые, и мальчишки — и бес-
конечный перезвон, и неумелое блямканье, и почти про-
фессиональное благозвучие не умолкали в городе с утра
до позднего вечера.
После Пасхи Москва постепенно начинала пустеть:
обыватели перебирались на дачи и в загородные имения,
и может быть, поэтому большинство праздников летнего
цикла проходило в городе уже менее заметно.
114
Банки и деловой мир
апрель 2011
качество жизни:
повторение пройденного