Упрощенная HTML-версия
БДМ:
Банк России призывает банки
к укрупнению. В том числе, путем
процедур слияния–поглощения.
Действительно ли процессы M&A
являются панацеей для российской
банковской системы?
Не хотелось бы комментировать чью-
то логику, а тем более регулятора,
но, безусловно, проще регулировать
сферу (какой бы она ни была), когда
в ней меньше игроков и переменных.
Поэтому стремление к консолидации
понятно. По статистике, у нас удель-
ный вес ведущих 50 банков — при-
мерно 95% всей системы. Остальные
900 — не самые крупные институты.
Но если даже 300 человек потеряют
свои деньги в банке из восьмой сот-
ни, это все равно неприятно, это все
равно — расходы на компенсацию
депозитов.
БДМ:
С точки зрения регулятора все
понятно. А с точки зрения потреб-
ностей самой системы, экономики
в целом?
Однозначного ответа на вопрос о
правильности какой-то одной модели
банковской системы не существует.
Так, в США действует более восьми
тысяч банков, в Канаде — сопостави-
мой экономике — всего около 70–80.
И там и там банковская система, в
общем, эффективна.
С точки зрения нашей банковской
системы, думаю, укрупнение было
бы логичным. Маленькие банки дер-
жатся на рынке, выигрывают в своих
регионах в основном за счет знания
клиента. И не только его банковской
истории, а в логике «я с ним ходил в
один детский сад, рос в одном дворе,
он меня не кинет». Поэтому процеду-
ра одобрения кредита в таком банке
происходит примерно на уровне «ты
пришел — на тебе кредит». Но с раз-
витием технологий такие банки никак
не могут конкурировать с коллега-
ми — просто потому, что технологии
стоят денег. Сейчас и расходы на IT, и
операционные расходы выровнялись,
они одинаковы и для Сбербанка, и
для небольшого банка. Поэтому быть
маленьким банком — накладно.
БДМ:
Но небольшие банки зачастую
конкурируют, устанавливая супер-
привлекательные ставки по депози-
там. Тоже способ.
Меня это всегда возмущало. Потому
что если вы привлекаете под 20%, зна-
чит, выдолжныкредитоватьминимум
под 27–28%. Если это еще возможно в
рознице, то в малом и среднем бизне-
се такие кредиты зачастую берут те,
кто, скорее всего, не планирует его
отдавать. Понятно, что такие банки
зарабатывают на чем угодно, только
не на кредитовании. Теоретически
есть возможность поправить дела за
счет средств собственников. Но сред-
ства и вкладчиков и собственников
зачастую направляются в весьма эк-
зотические сферы — выращивание
роз, каких-то водорослей… Я на-
смотрелся на разные чудеса, когда в
должности директора по интеграции
активов помогал Промсвязьбанку
выбирать объекты для покупки. Хо-
рошо, если такой бизнес идет вверх,
тогда деньги людям возвращаются.
Но если бизнес вверх не идет… Со-
ответственно, с вкладчиками за риск
конкретного товарища расплачивает-
ся государство.
Сейчас Минфин готовит поправ-
ку в закон о страховании вкладов,
в соответствии с которой вклады,
открытые за месяц до банкротства
банка, не будут покрываться стра-
ховкой до 700 тысяч рублей. Причин
для такого ужесточения достаточно.
Но следствием, скорее всего, станет и
то, что люди начнут более вниматель-
но выбирать банк, перестанут поку-
паться на очень уж высокие ставки
по депозитам. Это вряд ли приведет
к привлечению вкладов в маленькие
банки.
С этой точки зрения — движение
в направленииM&A правильное, оно
приведет к большей цивилизованно-
сти рынка.
март 2012
Банки и деловой мир
69
анализ:
Макроэкономика