Упрощенная HTML-версия
Подлинная революция в способах
хранения информации: пресловутый
«кристалл записи», который кто толь-
ко из фантастов не поминал, — теперь
реальность. А это уже достижения
квантовой физики.
Но главное — изменился социум.
Этого мы сами не замечаем, но вот
словечко «фрилансер», плотно вошед-
шее в обиход. И обозначает оно теперь
человека, который может зарабаты-
вать дистанционно, сидя на диване,
не будучи связанным с офисом или
фирмой. Этот качественный переход
мало кто оценил.
БДМ:
Может быть, научная фантасти-
ка актуальна и потому, что людям
(в первую очередь — молодым)
тесно в нашей реальности и хочется
большего?
Научная фантастика, в отличие от на-
учпопа, всегда оперировала идями,
пусть и не противоречащими науч-
ной картине мира, но слишком безу-
мными, чтобы ученые воспринимали
их всерьез. Мало кто знает, что, на-
пример, пульсары были предсказаны
именно фантастом, еще в 1930-е годы,
однако понадобилось еще три десятка
лет, чтобы о них заговорили физики-
теоретики, а потом и открыли астро-
номы. Таких примеров множество,
но фантастическое предсказание за-
бывается, а научное остается. Однако
НФ-идеи остаются почвой, на которой
зачастую произрастает знание. Моло-
дежь, в том числе имеющая отноше-
ние или просто проявляющая интерес
к науке, к технике, отличается более
гибким мышлением, им проще вос-
принять «безумные идеи» и через них
строить прогнозы или размышлять
о будущем. А дети, как известно, —
наше будущее.
БДМ:
Можно ли сказать, что имен-
но сейчас научная фантастика как
искусство предсказания-описания
будущего снова потеснила в массо-
вом сознании футурологию?
Очевидно, это так. Футурологи уже
столько раз ошибались, исполь-
зуя метод прямой экстраполяции и
не учитывая качественные скачки.
А фантастическое допущение — всег-
да качественный скачок.
БДМ:
Поклонников научной фантасти-
ки часто считают достаточно за-
крытой субкультурой. Что нужно для
произведения, чтобы оно, именно
в качестве книги, а не экранизации,
заинтересовало даже людей, отчасти
к фантастике равнодушных?
Произведение должно, при всей воз-
можной необычности, быть внутрен-
не непротиворечивым и опираться на
архетипы. Поэтому фантасты часто
используют и философию, и религию,
а главное — социологию. Мир может
быть сколь угодно экзотическим, но
проблемы должны транслироваться
на современность. Всегда востребова-
на фантастика с сильным социальным
элементом.
БДМ:
Открываешь книгу, а там описа-
ние чужой цивилизации, культуры,
расы. Помогает ли фантастика не
только понять иных, не похожих на
нас, но и, поняв, хотя бы отчасти
решить актуальную сейчас про-
блему ксенофобии? Когда у вас
включается программа «Чужой», вы
это замечаете и вспоминаете тот
«Солярис»?
Именно проблема ксенофобии — одна
из тем, которая приближает научную
фантастику к читателю, особенно в
нашем мире, раздираемом межэтни-
ческими, религиозными и прочими
противоречиями.С другой стороны,
проблему ксенофобииможно, казалось
бы, ставить и вфэнтези, но тут нужного
эффекта не будет. Научная фантастика
это всегда в сознании (и подсознании!)
читателя — «то, что может случиться»,
а фэнтези — «то, чего не может быть».
Понятно, что «гномов дело свято, эль-
фы нарвались сами», но в подсознании
читателя все это на уровне сказки. Фэн-
тези эскапична по сути и в проблемати-
ку (кроме лучших образцов) на уровне
подсознания не вовлекает: в голове чи-
тателя крепко сидит, что все это сказки,
основной упор идет на функцию раз-
влечения, а не обучения и воспитания.
Мир-то — вымышленный от начала и
до конца, нет «якорей», связующих с
современностью. Никакой социальной
прогностики.
В этом плане перед фэнтези и «вам-
пирскими сагами» выигрывает даже
реалистическаяпроза.Например, толь-
ко что вышел роман датского писателя
Нильса Хагена «Охота на викинга», по-
вествующий о приключениях европей-
ского топ-менеджера в Москве. Роман
интересен именно темой столкновения
август 2013
Банки и деловой мир
107
качество жизни:
География души