Упрощенная HTML-версия
падение рубля, полуторакратное за год
с точки зрения граждан, в пересчёте на
реальный курс является более скром-
ным — около 12% относительно мак-
симума 2014-го.
Иэтоослабление не сыгралороль ка-
тапультногофактора для экономики. По
итогам I квартала Росстат зафиксировал
спад ВВП в 2,2%. В апреле макростати-
стика стремительно ухудшилась, ипаде-
ние за январь–апрель оценивают в 2,4%,
что означает практический «выбор ли-
мита» годового спада, который пред-
сказывают в диапазоне от 2,8 до 3,8%
(прогнозы экономических ведомств
и независимых институтов разнятся,
к тому же постоянно уточняются).
Структура апрельского спада, пре-
парированная ЦМАКП, показывает,
что основными его «виновниками»
стали сектора, ориентированные на
инвестиционный спрос. Так, выпуск
стройматериалов снизился за месяц
(к марту) на 5,5%, производство машин
и оборудования — на 9,7%, транспорт-
ных средств — на 12,8%. Эксперты ис-
пользовали помесячное сравнение, по-
скольку принятое прежде «год к году»
в связи с существенными за прошед-
ший период изменениями в экономике
адекватного представления уже не даёт.
По всем прогнозам, итоги первого
полугодия окажутся точно отрица-
тельными. К традиционному за по-
следние пару лет понижательному
фактору — спаду инвестиционной ак-
тивности—в I квартале текущего года
примкнул и бывший драйвер роста —
потребительский спрос.
Замедление инвестиционной актив-
ности, начавшееся ещё во II квартале
2013 года, с февраля 2014-го пошло
уже в явный минус, а в 2015-м разо-
гналось до слаломной скорости. Так, по
расчётам ЦМАКП, за I квартал 2015-го
относительно I квартала 2014-го инве-
стиции в основной капитал в металлур-
гии упали на 15,4%, в сфере транспорта
и связи — на 18,7%, в торговле (плюс
сфера ремонта) — на 22,7%, в произ-
водстве стройматериалов — на 22,9%.
Но к этому фактору за пару лет
привыкли. А вот сворачивание потре-
бительского спроса пока в новинку.
По данным Росстата, в апреле 2015-го
растущие цены на товары и услуги со-
кратили долюдоходов граждан, направ-
ляемых на потребление, почти на треть:
до минимального с начала 2014 года
уровня — 66,8%. Что вполне объяс-
нимо: реальные зарплаты в годовом
выражении сократились на 13,2%. По-
купательная способность в январе–
апреле только по продовольственным
товарам снизилась на 10–40%.
Но о факторах пока — пунктиром.
И если политика «уйдёт», он ещё мо-
жет себя проявить, поскольку сжатие
импорта — колоссальное и создаёт
большой избыток валюты, поступаю-
щейот внешней торговли. Стратегиче-
ски девальвация, которая произошла,
даёт довольно солидный запас проч-
ности по сальдо текущих операций
года на два–три. В этот период можно
ждать тренд на укрепление. Правда,
неизбежнысильные колебания вокруг
него, к которым нужно привыкнуть.
А дальше вопрос, насколько рос-
сийская экономика сможет использо-
вать этуфорупорублюдля того, чтобы
заместить импорт и, возможно, даже
нарастить экспорт, допустим, в стра-
ны третьего мира. В этом плане слиш-
ком уж слабый рубль тоже нехорошо,
потому что у нас степень включённо-
сти в трансграничные цепочки очень
высокая, гораздо выше, чем 10 лет на-
зад, не говоря уж о 1998–1999 годах.
Обрабатывающая промышленность,
и в первую очередь машиностроение,
очень сильно «сидит» на импортных
комплектующих и материалах. Поэ-
тому слишком слабый рубль по ней
бьёт, а слишком сильный — не даёт
конкурентных преимуществ. Пожа-
луй, тот уровень рубля, что установил-
ся сейчас, — довольно комфортный
и, наверное, близок к оптимальному.
Думаю, что примерно на этих уровнях
с небольшим трендом на укрепление
он и будет находиться в ближайшие
два года, при условии минимальных
колебаний цен на нефть и неухудше-
ния геополитичекой ситуации.
Примечательно, что Банк России
учится действовать на упреждение.
Так, в мае он возобновил плановые
валютные интервенции. Это позволи-
ло придержать укрепление курса во
II квартале, что, вероятно, сгладит его
ослабление во втором полугодии.
То же и с ключевой ставкой. До се-
редины января ЦБ утверждал, что
важно ориентироваться на текущий
уровень инфляции и действовал со-
ответствующим образом—поднимал
ставку. Теперь он говорит, что нужно
смотреть на перспективу инфляции:
сквозь «туман будущего» регулятор
различил её ослабление и начал сни-
жать ставку.
Мне кажется, этот подход оправ-
дан. Мы действительно имеем сжатие
экономики, сжатие конечного спроса,
а сжатие конечного спроса должно ин-
фляцию приглушать.
Экономика у нас в рецессии, и это
уже ни у кого сомнений не вызывает.
Появилась согласованность между
действиями по ставке и динамикой
экономического роста. И то, что ЦБ
вообще начал снижать ключевую
ставку, — уже само по себе позитив-
ный сигнал, это может ограничить
глубину рецессии. Сейчас уровень
ставок очень высок. Ставки для ко-
нечных заёмщиков не снижаются,
они находятся на запретительном
уровне. И колоссальный рост про-
срочки и по корпоративным, и по
потребительским кредитам был за-
пущен вовсе не спадом, а высокой
ставкой. Именно она вызвала спад.
Цепочка выстраивается следующая:
«ставка — просрочка — проблемы
с оборотным капталом и инвестици-
ями — спад». Ну а дальше уже вто-
ричные эффекты.
Из этой ситуации нужно выхо-
дить. Ставку Банка России нужно
снижать и дальше, и по возможности
быстрее.
ИЮНЬ–ИЮЛЬ 2015
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
71
АНАЛИЗ:
МАКРОЭКОНОМИКА