Упрощенная HTML-версия
озвучивает, зато такую философию
успешно доносят до общества через
средства массовой информации не-
которые политические партии Герма-
нии. Сходные идеи витают и в других
северных странах, например, в швед-
ских элитах. При этом, как правило,
ссылаются на «плавильный котёл»
США, показавший всем пример такой
денационализации. Думаю, Европа го-
това идти по такому пути, но вопрос:
единственный ли и предпочтитель-
ный ли этот путь?
БДМ:
Мне он представляется, по мень-
шей мере, спорным… Может быть,
потому, что я представляю страну,
где почти две сотни националь-
ностей с давних времён живут бок
о бок и смешиваются в браках, но,
тем не менее, не теряют националь-
ного самосознания. И не думаю, что
всем европейцам придётся по душе
идея денационализации и отказа от
традиционных ценностей.
Согласен с вами, и мне эта идея не
слишком близка. Однако надо смо-
треть на ситуацию открытыми гла-
зами. И отказаться от наивной идеи,
что африканские и арабские мигран-
ты готовы принять европейский об-
раз жизни и разделить наши идеалы.
Уже хотя бы потому, чтобы не испы-
тать потом горькое разочарование.
А такая наивная вера присутствует,
несмотря на множество опровергаю-
щих её примеров. Совершенно оче-
видно, что на этом пути нас ждёт ещё
много открытий (не всегда приятных)
и много работы. «Просто так» ничего
не получится…
БДМ:
Как мне кажется, на фоне ми-
грационного кризиса как-то сглажи-
вается конфликт с Россией — или
я ошибаюсь? Во всяком случае, мне
хотелось бы услышать ваше мнение,
как человека, несомненно, симпати-
зирующего нашей стране.
По поводу моего отношения к Рос-
сии — я внук русских эмигрантов
первой волны, выросший в русской
культуре, так что я России, конечно,
симпатизирую, и всё, что происходит
в стране и вокруг неё, мне не безраз-
лично.
Что касается причин конфликта
между Западом и Россией, то мы уже
об этом говорили. Суть его в том, что
в отличие от большинства восточно-
европейских стран Россия не хочет
жить по предложенным, а точнее —
навязанным ей Западом условиям:
принимайте наши ценности, нашу
демократию и будьте такими же, как
мы. Для начала станете «младшим
партнёром», а дальше посмотрим…
Альтернативные точки зрения не при-
нимаются.
Здесь, как мне кажется, проблема
не России, а как раз Запада. Смотрите,
к Китаю таких требований не предъ-
является: он далеко, он непонятен
и может быть другим. Россия — нет,
и на Западе абсолютно уверены, что
у страны лишь один, уготованный им
путь. А события 1990-х годов и под-
чинённая позиция России в то время
только утвердили Запад в своей не-
погрешимости. Поэтому он оказался
не готов к переменам и не понял (да
и до сих пор по большей части не по-
нимает) сути происходящих в стране
процессов.
БДМ:
Но, по-моему, о смене россий-
ской парадигмы говорилось откры-
то — вспомните хотя бы мюнхенскую
речь Путина. Что здесь непонятного?
Мы выбрали свой путь — и наме-
рены вернуть себе статус великой
державы. Исторически задача за-
кономерная, и столь же исторически
оправдано стремление к мирным
отношениям с соседями…
В восприятии Запада это мало что
меняет, поскольку он ощущает себя
победителем в холодной войне и в со-
ответствии с этим ощущением счи-
тает себя вправе диктовать условия
«побеждённому». Стоит вспомнить
Фукуяму с его «Концом истории» —
в нём квинтэссенция нынешней за-
падной идеологии. Это некое упоение
своим триумфом: наши экономика,
демократия, мораль — идеальны,
лучше не придумать. Поэтому осталь-
ные должны подстраиваться под них.
И ещё один важный момент: Запад
воспринимает Россию с 1991 года,
с развала СССР. Сама же Россия смо-
трит на свою историю вглубь на тыся-
чу лет. И находит в ней не только тра-
гические страницы, но и свои победы,
и своих героев.
В Германии — по-другому,
ибо она исчисляет свою историю
с 1945 года, стараясь забыть о том,
что больно и стыдно вспоминать.
Думаю, во многом на этом основано
и нынешнее отношение к мигрантам:
Германия готова всех их принять
и обласкать, чтобы показать миру
«новое немецкое лицо». Даже если
ради этого придётся идти на жертвы.
Слишком болезненна историческая
травма, это тоже стоит понять…
БДМ:
Вы, Александр, очень доходчиво
объяснили глубинную природу про-
тивостояния Запада и России. Тем не
менее его обострение на фоне укра-
инского кризиса кажется несколько
искусственным. Все эти обвинения
нашей страны в агрессии не вяжутся
с реальностью. Те же санкции из-за
присоединения (а всё-таки не аннек-
сии) Крыма — нонсенс, к тому же не
соответствующий международному
праву.
На самом деле украинский кризис стал
катализатором, усугубив множество
более мелких моментов взаимного
непонимания, начиная с памятного
газового конфликта России и Украи-
ны, где Запад — вопреки очевидности
В отличие
от большинства восточно-
европейских стран
Россия
не хочет
жить
по предложенным
, а точнее —
навязанным ей Западом
условиям
НОЯБРЬ 2015
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
9
ПОЗИЦИЯ