Упрощенная HTML-версия
переродился — приобрёл принципи-
ально иной вес и влияние. И по факту
стал международным финансовым ре-
гулятором. Но при этом сохранил ста-
тус национальной структуры, а стало
быть — право и обязанность прово-
дить национальные интересы.
В этом корень противоречия.
Чтобы быть международным регуля-
тором, ФРС должен учитывать и от-
ражать интересы других финансовых
систем. А для этого как минимум
включать в себя их представителей,
как принято в МВФ, Мировом банке
и ВТО, куда разные страны делегиру-
ют своих директоров и специалистов.
Можно спорить, каким реальным ве-
сом они обладают, но ведь вот какой
удивительный факт: даже формаль-
ным представителям иных нацио-
нальных финансовых систем доступ
к «кухне» ФРС наглухо перекрыт.
Суть же сегодняшнего момента
усугубляется тем, что США столкну-
лись с проблемой, которая в 1944 году
никому и в голову не приходила. Тогда
доля экономики США превышала 50%
мировой. Сегодня, по разным данным,
Штаты производят только 16–18% ми-
рового валового продукта, а потребля-
ют существенно больше. Этот разрыв
неуклонно нарастает и стал дамокло-
выммечом, не позволяющим в том чис-
ле и перераспределять эмиссионные
деньги в безинфляционном формате.
С точки зрения баланса доходов и рас-
ходов финансовая система США —
планово-убыточная. И не может стать
иной, потому что выстроена под пере-
распределение эмиссионных — то
есть дополнительных денег. А значит,
«нормальная» прибыль (то есть поло-
жительная разница между доходами
и расходами) по определению отсут-
ствует уже в базовой её конструкции.
Таким образом, на первый план
выходит извечный вопрос: кто даст
деньги? Эта всегда непростая задачка
усугубляется тем, что сегодня в Со-
единённых Штатах продолжают наду-
ваться «пузыри» и нарастает перекос
баланса — прежде всего из-за разры-
ва в доходах и расходах домохозяйств.
Поэтому в практической плоскости
ответ сводится к двум взаимоисклю-
чающим системным вариантам: либо
поддерживать мировую финансо-
вую систему — за счёт экономики
США, либо поддерживать экономику
США — за счёт мировой финансовой
системы.
БДМ:
С учётом двойственного ха-
рактера нынешнего глобального
финансового регулятора выбор,
как говорится, неуместен, и реше-
ние может быть только одним —
в пользу США. А в чём это прояв-
ляется на практике?
Переломным, на мой взгляд, можно
считать 2011 год. Тогда была ликвиди-
рована попытка превратить ФРС в ре-
альный наднациональный регулятор
и создать таким образом «центробанк
центробанков». При этом операцию
провели исключительно жёстко и де-
монстративно — через «дело Стросс-
Кана». А ещё через год вопрос был за-
крыт окончательно — после того как
по инициативе Обамы из ФРС вывели
представителей крупнейших между-
народных банков, не будем показы-
вать пальцем, все знают каких.
БДМ:
Можно сделать вывод, что си-
туацию американцы прекрасно по-
нимают и, естественно, пытаются
развернуть её в своих интересах.
Им это неоднократно удавалось,
может, и на это раз получится?
Понимают-то они её давно, и тен-
денции правильно выстраивают.
Но ведь — не боги. Во-первых, они
недооценивают масштабы дисбаланса,
а во-вторых, не осознают его структу-
ру и реальное наполнение. Традици-
онно в Штатах хорошо отслеживают
финансовые потоки. Считают они
и межотраслевые балансы, но посколь-
ку все там — сплошь монетаристы, то
и расчёты эти используются исклю-
чительно для выявления тенденций,
а вот при решении практических за-
дач и выстраивании реальных моделей
развития ими просто пренебрегают.
Масштаб дисбаланса доходов и рас-
ходов мы оценили в своей работе ещё
в 2001 году, и это, кстати, лишний раз
подтверждает, что российская эконо-
мическая наука в этой сфере как ми-
нимум на шесть–семь лет опережает
зарубежных коллег. Что же касается
реальных программ развития событий,
на мой взгляд, существует три вариан-
та. Самый страшный — общий хаос:
долларовая система неуправляемо рас-
сыпается, вызывая неизбежный обвал
торговли, и мир погружается даже не
в 1930-е, а куда-то в конец XIX века.
Вариант второй — оптимистиче-
ский, который мы ещё тогда пред-
лагали. Он исходит из того, что ори-
ентиры рынка определяют конечные
потребители, и при отсутствии спро-
са домохозяйств исчезает поддерж-
ка инвестиционной деятельности,
поскольку рынок утрачивает чёткие
ориентиры, позволяющие определить,
куда нужно вкладывать деньги, чтобы
вернуть их с прибылью. Быстро вос-
становить этот механизм в случае ис-
чезновения доллара можно только на
уровне регионального объединения
экономик — на основе единой для
них валюты и своего эмиссионного
центра. У таких центров две основные
задачи. Направлять инвестиции в ин-
фраструктуру там, где, как в России,
её недостаёт. А для развитых стран
главным направлением становится
полная перестройка всей промыш-
ленности.
БДМ
: Но какая в том необходи-
мость?
Во-первых, нынешние производ-
ства выстроены под глобальный ры-
нок с его сверхбольшими объёмами,
а нужда в них исчезает в результате
регионализации экономики. Второй
фактор — переход к изменившейся
модели получения прибыли. Не бе-
русь судить, какой она будет в дета-
лях. Но хочу напомнить, что в период
классического капитализма в основе
модели лежал простой баланс между
доходами и расходами. Однако сегод-
ня в большинстве случаев этот ба-
ланс — отрицательный. И неслучайно
мы наблюдаем, как, подстраиваясь под
эту реальность, быстро растёт практи-
ка перекредитования — под будущую,
НОЯБРЬ 2015
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
27
БЕЗ ГРАНИЦ