Упрощенная HTML-версия
почему-то убеждена, что зависимость
российской экономики и рубля от цен
на нефть снижается. Хотя на всех графи-
ках, в том числе начала года, видно, что
эти показатели — цена на нефть и курс
рубля—идут ноздря вноздрю. ВАльфа-
Банке, например, выявили январскую
корреляцию: изменение цены на нефть
на один доллар за баррель даёт измене-
ние курса на один рубль к доллару.
Дальнейшие перспективы рубля
аналитики оценивают, конечно же,
в привязке к нефти. Так, в ЦМАКП не
исключают, что российская валюта мо-
жет «сходить» и до значения 90 к дол-
лару. При этом особенно драматичным,
вследствие экспортно-импортных осо-
бенностей российского баланса, ви-
дится второе полугодие. Собственно,
все знаковые обвалы рубля обычно
и случались в августе–сентябре, это
только в последние пару лет деваль-
вационно опасными стали также де-
кабри и январи. В Альфа-Банке также
не исключают, что при падении цен
на нефть до уровня $15–20 за баррель
курс рубля к доллару может двинуться
к отметке 90. Однако в ситуации без
дальнейших радикальных сырьевых
обвалов всё-таки видят естественные
В
новой реальности видятся три
варианта развития событий.
Первый — худший. Цены на
нефть сохранятся в текущем году
в районе $20–25 за баррель с лёг-
ким ростом до $30–35 в следующем.
Предпосылкой к такому сценарию
является замедление роста в Китае,
что обусловит снижение физическо-
го спроса на ту же нефть, а также на
уголь и металлы. Этот вариант га-
рантирует уход экономического ро-
ста в минус, вопрос лишь в том, на-
сколько глубокий, а также проблемы
с платёжным балансом. Ситуация
минуса в экономике вызовет тор-
можение импорта, что в сочетании
с масштабным провалом экспорта
обеспечит верную девальвацию
и в этом, и в следующем году.
Реакция предприятий будет со-
ответствующей: замораживание
номинальной, снижение реальной
заработной платы. В перспективе не
исключено, что уже во второй поло-
вине этого года — сокращение пер-
сонала (хотя возможности для мас-
штабных действий тут достаточно
ограничены), плюс сжатие инвести-
ций до «пока ситуация прояснится».
В такой ситуации бюджет балан-
сируется с трудом уже в этом году,
а возможно, и в следующем. Власти
придётся пойти на ту или иную фор-
му эмиссии, например, в виде вы-
нужденной покупки Центробанком
каких-нибудь ценных бумаг — этакое
заметание сора под ковёр. Но без сек-
вестра, включая гособоронзаказ, всё
равно не обойтись. Вопрос, что менее
болезненно резать и замораживать —
не так уж много в бюджете «лишне-
го». В таких ситуациях «крайними»
оказываются госинвестиции, и боюсь,
что именно по ним и будет основное
сокращение, причём не очень акку-
ратное. Плюс кредитное сжатие и де-
капитализация банковского сектора.
Не исключена и возможность
ввода дополнительных санкций про-
тив России в логике «добить слабо-
го». Повод найдётся.
Вот такой классический «чёрный
лебедь».
Второй, базовый вариант осно-
вывается на достаточно реальной
возможности начала «отжатия» цен
на нефть до уровня примерно $35
за баррель уже в этом году с даль-
нейшим лёгким ростом до $40–50
к 2017–2018 годам. Инвестиции ско-
рее всего продолжат сокращаться, но
более медленными темпами, пред-
приятия будут стараться сохранить
занятость, хотя реальная зарплата,
видимо, скорректируется. В итоге
мы также получаем экономический
спад в этом году, хотя и не такой
жёсткий, и все шансы в следующем
году выйти из спада, правда очень
низкими темпами — с низкими ин-
вестициями, слабым балансом и об-
щим непониманием что делать.
Наконец, не исключён и «высо-
кий» сценарий. В этом году цены на
нефть вернутся на уровень $30–35,
вряд ли выше. Но дальше произойдёт
их отскок до $50 в следующем году
и до $60 — через год. Это не такой
уж и фантастический вариант. Надо
понимать, что нынешние очень низ-
кие цены— отчасти результат спеку-
ляций, отчасти — ручных действий.
И такое положение дел достаточно
сильно бьёт и по темже сланцевикам,
и по нефтяным монархиям. Поэтому
у них может возникнуть сильное же-
лание закончить «зачистку рынка»
и выйти в высокие диапазоны. Если
этот сценарий реализуется, это будет
означать рост российской экономики
уже со следующего года.
В ситуации худшего сценария
у правительства может возникнуть
соблазн ввести жёсткую регламен-
тацию, контроль по целому ряду
позиций. Возможен запуск различ-
ных неприятных реформ. Хотя то
обстоятельство, что 2016-й — год
парламентских выборов, а 2017-й —
предвыборный президентский, воз-
можно, станет препятствием для
слишком радикальных мер. Скорее
всего, власти будут действовать
в логике стабилизационного сце-
нария — он наиболее безопасный
и соответствует бюрократической
парадигме, поскольку это сценарий
избегания рисков. Возможны другие
варианты, связанные со стимулиро-
ванием роста через поддержку кре-
дитования в той или иной мере, но,
похоже, власти к этому не готовы.
Дмитрий
БЕЛОУСОВ
Ведущий эксперт
ЦМАКП
СЦЕНАРИЙ
ДЛЯ «ЧЁРНОГО ЛЕБЕДЯ»
ЯНВАРЬ–ФЕВРАЛЬ 2016
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
53
АНАЛИЗ:
МАКРОЭКОНОМИКА