Упрощенная HTML-версия
25 до 35%. Примечательна мотивиров-
ка этого решения: «в этом секторе на-
чинают наблюдаться признаки ожив-
ления».
Сдерживание
кредитования,
конечно, сдерживает внутренний
спрос и, как следствие, экономи-
ческий рост. Снижение инфляции
всегда сопряжено с жертвами, но
в текущих условиях эти издержки,
возможно, будут не столь велики,
как в иных обстоятельствах, а пер-
спектива достижения целей инфля-
ции, напротив, повышается.
В IV квартале экономический
рост всё же начнётся — его уже ни-
что не сможет предотвратить, кроме
очередного сильного внешнего шока.
А Банк России сможет записать рост
в свой актив, так как условия для ро-
ста были созданы именно благодаря
его политике.
БДМ:
То есть кредит доверия к ЦБ
ещё более вырастет. Кто сможет
разобраться в истинных стимулах
и тормозах?
Прежде всего, я не сторонник тех, кто
считает цель снижения инфляции
неверной, хотя ЦБ, на мой взгляд,
делает мало, чтобы объяснить её.
Снижение инфляции — цель, безу-
словно, полезная. Когда именно этим
заниматься — на стадии роста или
падения? — вопрос для дискуссии.
А мы живём в конкретной реально-
сти, и она отличается рядом обстоя-
тельств, которые гораздо важнее для
ответа.
Во-первых, инфляция всё равно
бы упала: после резкой девальвации,
которая всегда происходит с «пере-
хлёстом», и роста цен инфляция
всегда падает.
Во-вторых, снижать инфляцию
в кризис, в условиях и без того низ-
кого спроса гораздо проще, чем
в условиях быстрого роста, когда
сдерживание спроса должно быть
очень сильным, а сама политика
становится очевидным фактором
экономического спада, что делает её
проведение намного более трудным
по политическим причинам.
В-третьих, инфляционное тар-
гетирование не мы придумали, его
уже испытали многие страны. При
этом международный опыт показы-
вает и условия, когда эта политика
может оказаться наименее эффек-
тивной. Самый большой фактор ри-
ска — открытый счёт капитала. Рост
реальных процентных ставок ведёт
к притоку капитала, что укрепляет
национальную валюту, усиливает
импорт, ведёт к «пузырям» на фи-
нансовых рынках и в итоге — грозит
новым финансовым кризисом. Надо
признать, что у нас случилось бы то
же самое — если бы не санкции. Они
сдерживают приток капитала, что
в данном случае замечательно.
БДМ:
Отток, кстати, тоже упал
в 5 раз, и регулятор тут же записал
это в свой актив.
Ну это — как водится. Важно, од-
нако, зафиксировать, что открытый
счёт капитала — главный вызов по-
литике инфляционного таргетирова-
ния. Если бы у нас сохранялись те же
условия, как в 2013-м, но реальный
уровень ставок был бы на текущем
уровне, то в страну притекло бы
столько миллиардов долларов —
даже сказать страшно. Но этого не
случилось, и регулятору удаётся без
труда сдерживать рост денежной
массы. Да и в целом — сложившие-
ся благодаря санкциям отношения
с внешним рынком оказались более
чем благоприятными для реформ:
ограничения на импорт, на движе-
ние капитала и другие помогают
«затыкать дыры» с разных сторон.
При этом инфляция падает сама, по
своим внутренним причинам. И на
таком «подаренном» нам изоляци-
онном тренде издержки дезинфля-
ции становятся не очень большими.
Возможно, и впрямь сейчас — самый
удобный момент для проведения
этой болезненной операции.
БДМ:
Но нужно хотя бы понимать,
ради чего «терпим боль»?
С этим-то как раз всё понятно: от-
крывается, наконец, возможность
привести в порядок всё финансовое
хозяйство. Известно, что главные
факторы роста цен в экономике —
индексация тарифов госмонополий
и необоснованно завышенные со-
циальные обязательства. И только
опустив инфляцию до нормального
уровня и зацепившись за этот якорь,
можно всерьёз заниматься индек-
сацией и пенсий, и тарифов, и все-
го остального. Так вот сегодня этот
свет в конце тоннеля не только ви-
ден, но и выход из него становится
реальным.
Низкая инфляция — это ещё
и намного меньший размах колеба-
ний инфляции. Например, если во-
латильность уровня инфляции будет
25%, то при средней инфляции 10%
это означает разброс от 7,5 до 12,5%
в год, а при инфляции 4% — от 3 до
5% в год. В первом случае немного
сложнее прогнозировать финансо-
вые потоки инвестиционных проек-
тов, договариваться о долгосрочном
финансировании или, напротив,
привлекать долгосрочные ресурсы.
При низкой инфляции становятся
осмысленными накопительные про-
граммы страхования жизни, пенси-
онные накопления, в то время как
высокая инфляция такие накопле-
ния быстро обесценивает.
БДМ:
Вы выстроили очень непро-
стой для понимания путь: от кри-
тической части анализа до оценки
ситуации как дара Божьего, и впору
радоваться, что так крупно повезло.
Но на практике, насколько я пони-
маю, впереди по-прежнему трудные
годы. И если это правда, то как
действовать в таких условиях?
Первое и главное для банкиров
и экономики в целом — с открытыми
глазами понимать, что происходит
и будет происходить в среднесроч-
ной перспективе. Потому что боль-
шинство дискуссий сводится к про-
стому требованию: снижайте ставку
и облегчайте нам жизнь. Скорее все-
го, это не произойдёт.
Но тогда и бизнес нужно вы-
страивать под долгосрочные условия
22
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
ОКТЯБРЬ 2016
СОБЫТИЯ И КОММЕНТАРИИ