Упрощенная HTML-версия
равнозначных. Не в обиду будь
сказано малым государствам, но
они в такой структуре особой роли
играть не могут. Речь идёт имен-
но о цивилизационных общностях,
внутри которых существуют эконо-
мические и культурные центры, до-
минирующие на довольно обшир-
ном географическом пространстве:
Северная Америка, Европа, Китай,
Индия и Россия. Возможно, со вре-
менем ещё одна общность сложится
в Латинской Америке, но пока стра-
ны этого региона переживают труд-
ный процесс самоопределения.
БДМ:
Теоретически такая картина
мира выглядит достаточно строй-
ной, более того, можно заметить
даже некоторое движение в сторону
многополярности. Но согласитесь,
шаги очень робкие, а сопутствующие
явления — болезненные.
А как вы хотели? Никто просто так
«места под солнцем» не уступит.
К тому же речь идёт о глобальном
финансовом управлении, поэтому
на практике создание многополярного
мира выливается в формирование так
называемых валютных зон, границы
которых почти совпадают с предела-
ми гипотетических субъектов. Услов-
но говоря, зоны доминирования аме-
риканского доллара, евро, китайского
юаня, индийской рупии, российского
рубля и, возможно, британского фун-
та стерлингов.
БДМ:
Из нашего разговора о много-
полярной модели как-то выпал мир
мусульманский. Или говорить о нём
в этом контексте — не ко времени?
Боюсь, что так. Мусульманский мир
мало того что огромен, но и крайне
неоднороден. И противоречив. И лю-
бые попытки взять на себя лидерскую
роль в этой части планеты заканчива-
лись печально, достаточно вспомнить
Ирак или Ливию. Предположим, Иран
по своей истории и своему развитию
вполне бы заслуживал роль ислам-
ского центра, но может ли шиитское
государство возглавить сообщество,
большинство которого составляют
сунниты? Ответом служат происходя-
щие сегодня на Ближнем Востоке со-
бытия. Пока не получается здесь более
или менее однородной цивилизации,
и эта головная боль для человече-
ства — надолго.
БДМ:
Вернёмся тогда к миру, который
вроде бы готов к многополярности.
Да и готов ли? Вот ведь Фрэнсис
Фукуяма ещё в 1990-х объявил
«конец истории», констатировал
монополярность до скончания веков
и приобрёл массу адептов, которые
до сих пор верны этой идее, хотя
сам её автор и признал, что погоря-
чился.
Ну, насчёт России, полагаю, сомне-
ний нет: многополярность мироуст-
ройства — наша почти националь-
ная идея. Но должен сказать, что
в этом смысле российские интересы
совпадают с интересами группы, ко-
торая привела к власти «внесистем-
ного» президента США. Группе же
этой Трамп нужен прежде всего для
того, чтобы пробить брешь в опло-
те Федеральной резервной системы.
По крайней мере — лишить ФРС ми-
ровой монополии на доллар. Такую
попытку в своё время предпринял
Джон Кеннеди, подписав 4 июня 1963
года знаменитый указ 11110, которым
восстанавливал право правительства
США (заметьте, конституционное
право) на выпуск денег. Ему ответили
меньше чем через полгода, в Далласе.
БДМ:
Но вроде бы Трамп ничего по-
добного не предлагает, даже в пылу
предвыборной борьбы он обошёл
этот вопрос…
Что и понятно — атака на него ста-
ла бы ещё яростнее. И сейчас помал-
кивает, потому что власть его пока
очень зыбкая. Хотя его и провоциру-
ют к решительным высказываниям на
эту тему. В любом случае из нынеш-
ней ситуации, по мнению многих экс-
пертов, существуют лишь два выхода:
либо демонополизация ФРС, либо
мировая война.
БДМ:
То есть разговоры об опасно-
сти третьей мировой — не досужие
страшилки для публики? Звучит,
честно говоря, страшновато.
Тем не менее политика демократиче-
ской администрации США вела пря-
миком к войне, причём началось это
не в Сирии, а гораздо раньше, и горя-
чие точки вспыхивали то тут то там.
Это даже не «злой умысел», а просто
отсутствие альтернативы— ведь пер-
спектива демонополизации ФРС не
просматривалась, а государственный
долг США всё нарастает — каждый
следующий президент за два своих
срока его удваивал. Это — статисти-
ческий факт.
БДМ:
Ну да, а если вспомнить исто-
рию, то именно мировые войны
позволяли Штатам выходить из
кризиса и, более того, становить-
ся богаче. Но почему сейчас речь
всерьёз зашла об альтернативе,
что изменилось?
Есть объективная потребность в бо-
лее гибкой политике — взамен поис-
тине ослиного упрямства демократов.
А что изменилось? Да мир изменился,
как поменялась ситуация и в самих
США, где явно нарастают кризисные
явления и где сейчас можно говорить
уже не о небольшой группе «изоляци-
онистов», но, пожалуй, о движении
в этом направлении. Хотя вообще-то
Многополярность
мироустройства —
наша почти национальная
идея
. И здесь
российские
интересы совпадают с инте-
ресами группы, которая привела
к власти
«
внесистемного
» президента США
8
БАНКИ И ДЕЛОВОЙ МИР
МАЙ 2017
ПОЗИЦИЯ