Александр Мурычев: Необходима определённость A− A= A+

Александр МУРЫЧЕВ
Исполнительный вице-президент РСПП, председатель Совета Ассоциации региональных банков России

 

БДМ: Александр Васильевич, какие впечатления оставляет по себе уходящий год? Будем его ругать или есть за что и похвалить?

Что и говорить — год оказался и проблемным и тревожным. Да и результаты его не радуют — по большинству показателей экономика в минусе. Некоторым утешением служит то, что самые тревожные предсказания не сбылись. Но вот в рецессию экономика всё-таки сползла… К сожалению, объективные трудности — международная обстановка, падение цен на нефть — усугубились и не всегда внятными и верными действиями денежных властей. Я до сих считаю, что поднимать в прошлом декабре до заоблачных высот ключевую ставку было ошибкой. Последствия её мы всё ещё ощущаем, скажутся они и в будущем. Кредитный коллапс, остановка производства, падение уровня жизни людей — не высока ли плата за преодоление валютной паники? И единственный ли это был способ с ней справиться? Кстати, толком-то и не справились, зато создали кучу дополнительных проблем. Которые мы героически (и не слишком успешно) преодолевали весь этот год.

БДМ: Вроде бы регулятор всё-таки начал отрабатывать назад…

А что толку? Ключевая ставка так и остаётся двузначной, значит, по сути запретительной — кредиты же и сегодня практически недоступны. А если добавить к этому остающуюся неопределённость и явное усиление административного давления на бизнес, то картина получается довольно удручающей. И хотя я противник того, чтобы всё изображать только в мрачных красках, ситуация особого оптимизма не внушает.

Что касается позитива (хотя бы условного), я вижу его в том, что мы наконец нащупали «дно» и начали собирать силы, чтобы от него оттолкнуться. Тем более что эксперты нам предрекают благоприятные сдвиги к концу 2016-го. То есть год обещает быть тоже не из лёгких, но виден уже просвет в облаках. К лету ЦБ планирует выйти на однозначную цифру инфляции и оживление кредитования, а коль скоро так, эти изменения должны сказаться и на реальном секторе, и на потребительском спросе. Хотя, повторяю, быстрого и лёгкого выхода из этого кризиса ждать не стоит.

БДМ: Ну, всегда лучше смотреть на ситуацию открытыми глазами, нежели мечтать о чуде.

Это правда. Быстрый отскок в кризисе 2008 года сыграл с некоторыми злую шутку, и они поначалу думали, будто и нынешний кризис «рассосётся» сам собой. Теперь всем понятно: выходить из ситуации надо системно, а это займёт достаточно долгое время. Но именно системно — не откладывая привычно на потом необходимых структурных реформ, диверсифицируя экономику не на словах, а на деле. Если хотите, сами обстоятельства дают нам очередной шанс для принципиальных перемен. Вспомните, сколько лет идут разговоры о «нефтяной игле» — но экономика так и остаётся завязанной на нефть и газ. А ведь у нас есть и реальные примеры успехов в несырьевых секторах, и их надо закреплять, развивать.

БДМ: А как, по вашим ощущениям, пережила этот год банковская система? У меня, честно говоря, особых иллюзий на этот счёт нет, а есть впечатление, что многие банки (вполне работоспособные, кстати) держатся, что называется, из последних сил.

Тут ведь как посмотреть… Если по формальным признакам, ситуация в секторе — вполне стабильная. Но с точки зрения глубины проблем, которые существуют, — и тревожная, и опасная. Что я имею в виду? За 25 лет в России сложилась универсальная инфраструктура кредитных организаций, расположенных практически во всех её уголках. И это, с какой стороны ни взгляни, благо для экономики и для населения, у которых появился доступ к финансовых услугам в полном спектре. Особенно важно это для малых предприятий, для которых банк — и кредитор, и консультант, и помощник, понимающий специфику дела, проблемы и потребности.

Но вот началась пресловутая зачистка, и эта инфраструктура дала трещину. По сотне отозванных лицензий в год, притом что и на начало процесса количество банков для такой огромной страны не было избыточным, — это болезненно не только для сектора, но и для экономики в целом. Ведь страховое возмещение положено только частным лицам, о малых предприятиях никто не думает. А в результате отзыв лицензии часто становится катастрофой для малого предприятия, для которого и сотня тысяч — принципиальная потеря.

Спору нет, удалять с рынка всякого рода «отмывочные конторы» необходимо. Но ведь в череду «неудачников» гораздо чаще попадают те, кого решили считать «экономически неперспективными» или «проблемными». И тут возникает резонный вопрос: а что, у нас есть стопроцентно благополучные банки без проблем? Ответ очевиден, посмотрите хотя бы, кому пошла многомиллиардная помощь государства… Так почему в одном случае банкам, попавшим в трудное положение, идут навстречу, а в десятках других — легко стирают их надзорным ластиком с банковского поля? Между тем если даже речь идёт о рефинансировании небольших банков, то суммы там несопоставимые с теми, что тратят на «крупняк». А порой и денег им давать не нужно — проще разобраться в ситуации. И тогда окажется, что заёмщик, которого проверка зачислила в низшую категорию, на самом деле — годами проверенный клиент банка, ни разу не нарушавший обязательств. Однако никто в такие глубины не лезет, ограничиваясь чисто формальными признаками. А кто же справится с бизнесом, если едва ли не под все ссуды надо закладывать 100%-ные резервы?

БДМ: Вы считаете, что процесс сжатия банковского сектора будет продолжаться и в будущем году?

На мой взгляд, регулятор чересчур увлёкся расчисткой конкурентного поля, и хотелось бы надеяться, что здравомыслие возобладает. Но для этого надо соотносить цели банковской системы с задачами развития реального сектора экономики — а это пока не получается. Хотя ведь совершенно ясно, что большинство проблем финансового сектора проистекает как раз из глубокого экономического кризиса, и решать их обособленно, по отдельности — значит, ни к какому позитивному результату не прийти. Цепочка-то примитивная: у банка отобрали лицензию — корпоративные клиенты потеряли деньги (а в худшем случае — обанкротились) — их сотрудники потеряли работу — потребительский спрос падает… И так далее, по кругу. Тот же кольцевой эффект и от недоступности кредитов.

Как вы знаете, РСПП каждый месяц готовит так называемый индекс — своего рода рейтинг главных проблем бизнеса. Так вот, уже несколько месяцев подряд компании волнует неопределённость с ключевой ставкой (понизят ли её или оставят на прежнем уровне), а второе — доступ к дешёвому кредитному ресурсу, недостаток оборотных средств. Что и понятно — брать ссуду на «оборотку» по нынешним ставкам мало кому под силу.

БДМ: По вашим опросам можно более или менее определённо судить о доминирующих настроениях в бизнес-среде?

Есть ощущение «мёртвой зыби», в которую попала экономика: нет движения ни туда ни сюда. Отсюда и настроение, которое можно назвать замороженным. То есть ничего не предпринимать и пытаться удержать бизнес на любом, даже самом низком уровне. О развитии думают всё меньше. Само собой, есть тенденция к сокращению персонала или замораживанию (а то и снижению) зарплаты, оптимизации расходов.

Нехорошее настроение, особенно потому, что сегодняшняя заморозка откликнется новыми проблемами завтра. В бизнесе же не получается просто стоять на месте — если остановился, значит, неминуемо будешь откатываться назад.

БДМ: Что-то грустно мы с вами сегодня беседуем, неужели ничем хорошим этот год не вспомним?

Думаю, грустить особо не стоит, а вот видеть проблемы во весь рост — надо. Иначе не справимся. Но точно так же надо видеть и какие-то проблески надежды, тем более что они есть. Посмотрите, как подросли некоторые отрасли сельского хозяйства (зерно, мясо птицы, производство свинины, молочной продукции и т.д.), — и стране хватает, и на экспорт. Загружены предприятия военно-промышленного комплекса — а это, кроме всего прочего, ещё и самые современные технологии, которые необходимо распространять и на гражданские отрасли. Заключённые контракты на 10 лет вперёд в области ядерной энергетики, ТЭК, тоже позитивный фактор. В банковской сфере понемногу возобновили рост частные депозиты, чуть оживилось корпоративное кредитование. Есть успешное движение и в импортозамещении — его нельзя не видеть. Говорю осторожно: понемногу, небольшой рост… На самом деле, такие ростки надо холить и лелеять, как это делает хороший садовод. Именно они дают оптимизм, которого так недостаёт сейчас. И задел на будущее.

БДМ: Если уж заговорили о будущем, задам традиционный для декабря вопрос: чего вы ждёте от наступающего года? Или даже в таком ракурсе: чего хотелось бы в 2016-м?

Прежде всего — глобальной военно-политической стабилизации. Она важна для всех нас.

Второе желание — реанимировать взаимное доверие власти и рынка. И конечно, нужна определённость. По большому счёту, мы всё в состоянии выправить, есть у нас для этого и силы и средства. А ту определённость, о которой я говорю, в состоянии дать только ясная и чёткая экономическая стратегия власти. Надеюсь, в будущем году мы её увидим.

 

Беседовала
Людмила КОВАЛЕНКО