Анатолий Аксаков: Ключевое звено — стратегия развития A− A= A+

Кризис, как известно, заставляет больше работать, в том числе — мозгами. И за два года мы существенно продвинулись в понимании собственной страны. Оказывается, наши аграрии способны на чудеса. А промышленность умеет выпускать вполне себе конкурентоспособные вещи. Просто разбросано это умение по стране отдельными кусками и не сведено в единую сбалансированную систему. Оттого, собственно, и кризис, и напряжение, в котором сейчас пребываем. Так, может, всего-то и нужно — растиражировать уже имеющийся опыт? Насколько реальна такая задача? Поразмышлять на эту тему мы попросили Анатолия АКСАКОВА, председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству, президента Ассоциации региональных банков России.

 

В принципе, я согласен с такой оценкой. Ростки нового встречаются повсеместно, и российская экономика вполне готова к тому, чтобы быстро «выстрелить». Недавно ездил в Чувашию и посетил десяток небольших предприятий. У всех — технологичная и качественная продукция. Плюс амбициозные планы вывода её на экспорт. И на этой особенности хотел бы заострить внимание.

Сейчас, например, весь Израиль щёлкает русские семечки — мода такая. А краснодарский завод, который их выпускает, завершает подготовку к экспорту своей продукции в США и Германию. Экзотика, скажете? В какой-то мере — да. Но для меня принципиально важно, что очень многие небольшие и средние предприятия сегодня уже мыслят в рамках глобального рынка. И это не фантазии, не маниловщина, а абсолютно прагматичное позиционирование.

В очень трудном прошлом году у нас существенно увеличились продажи за рубеж несырьевой продукции. В том числе сельхозтехники, железнодорожных вагонов и другого высокотехнологичного оборудования. В результате произошли очень важные изменения в структуре нашего экспорта: на энергоресурсы теперь приходится меньше половины валютной выручки. Разумеется, во многом это объясняется обвалом цен на нефть. Но и внутренняя тенденция очевидна. И она, безусловно, носит стратегический характер.

 

БДМ: И как, на ваш взгляд, эту тенденцию закрепить? А точнее, сделать настолько массовой, чтобы она стала необратимой?

Чтобы совершить такой рывок, требуется грамотная и последовательная политика государственной поддержки малого и среднего бизнеса, а также — в целом реального сектора экономики.

 

БДМ: Извините, Анатолий Геннадьевич, но мы так много об этом уже писали, что повторяться, честно говоря, совсем не хочется.

А мы и не будем повторяться. Помимо разговоров и многочисленных обещаний о помощи, так и повисших в воздухе, за последнее время сформировалось довольно много реальных инструментов государственной поддержки. Но часть этих институтов развития работают с недостаточной эффективностью — те же проекты Сколково, Роснано, Российская венчурная компания. Вроде бы и идеи в них заложены хорошие, и средства выделены немалые, а результативность — ниже ожиданий. У других, прежде всего связанных с ВЭБом, механизмы вполне работоспособные, но тормозят внутренние проблемы, а в итоге — львиная доля выделяемых средств тратится на непрофильные активы и собственное содержание. Есть, наконец, третья категория инструментов, которые хорошо себя зарекомендовали, но их возможности ограничены. В первую очередь это Фонд развития промышленности. Его объём — 40 миллиардов рублей. По нашим меркам, это копейки. Потому что прорывных проектов, которые уже прошли экспертизу фонда, и их спокойно можно кредитовать на длительные сроки и под умеренную ставку, — уже на сотни миллиардов.

Сегодня эта ситуация понятна, и совершенно очевидно, что требуется инвентаризация существующих институтов развития. Нужно определить, в каких случаях мы имеем элементарную болезнь роста, в каких — неэффективна сама модель, а в каких нужно просто подвести под работающий механизм нормальное финансирование. Но уже сейчас понятно, что во всех случаях нужно включать жёсткий контроль над целевым использованием средств.

 

БДМ: Интересно. Но если отжать сухой остаток, то мы опять возвращаемся всё к тому же рефрену: «приходите завтра». А хоть один эффективно действующий сегодня механизм вы могли бы привести?

Я с большим интересом и удовольствием наблюдаю, как набирает обороты Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства. Тем более что у нашей ассоциации с ней — партнёрские отношения, заключено соглашение о сотрудничестве. Корпорация совсем ещё молодая, но результаты вызывают уважение. О том, что работа ведется эффективно, говорит в том числе тот факт, что Банк России увеличил с 50 миллиардов до 75 миллиардов рублей лимит рефинансирования банков по льготной ставке под гарантии Корпорации МСП. Думаю, однако, что с учётом взятых темпов и ожидаемого расширения числа банков-партнёров и этот лимит будет выбран достаточно быстро.

Секрет — в конкретизации главной задачи. Корпорация МСП призвана ускорить инвестиции в развитие предприятий малого и среднего бизнеса. И задачу эту она замкнула на конечный спрос в их продукции крупнейших отечественных компаний. В программе на данный момент участвуют 35 компаний, и они до сих пор зачастую ориентировались на зарубежные поставки. А теперь их практически обязали осуществлять определённую долю закупок у отечественных малых и средних производителей, с сохранением, естественно, существующих требований к качеству товаров и услуг. Отсюда и возникли инвестиционные проекты, связанные с модернизацией и развитием прошедших конкурс предприятий. А поскольку сбыт продукции гарантирован, то и кредитование таких проектов становится низкорискованным.

На этот рынок кредитования и сориентирована «Программа 6,5». Суть её в том, что банки могут получить средства по программе рефинансирования ЦБ РФ по ставке 6,5% под поручительство Корпорации МСП, сроком до трёх лет — по ранее выданным на определённых условиях кредитам малым и средним предприятиям. Эти компании должны работать в определённых программой приоритетных отраслях, отвечать ряду финансовых и нефинансовых требований. Размер кредита при этом составляет от 50 миллионов до 1 миллиарда рублей,а стоимость денег для конечных заёмщиков не должна превышать 10% для субъектов среднего и 11% для субъектов малого предпринимательства. Так что маржа банков (с учётом комиссии Корпорации МСП в 0,5%) здесьневелика — 3–4%.

Такая модель поддержки малого и среднего бизнеса, судя по всему, попала в точку. И проявляется это не только в росте выданных кредитов. Если в прошлом году за шесть последних месяцев удалось довести общий объём прямых закупок у крупных компаний с госучастием до 62 миллиардов рублей, то только за два первых месяца нынешнего он уже составил 64 миллиарда. Но особо я бы отметил тот факт, что в среднем на долю МСП в общем объёме закупок компаний приходится почти 25%, а у некоторых этот показатель превышает 80%. На мой взгляд, есть основания, чтобы сделать два очень важных вывода. Во-первых, крупные компании действительно разворачивают свой спрос на продукцию отечественного производителя. А во-вторых — нашему производителю есть что им предложить на конкурентоспособном уровне. И это, конечно, радует.

 

БДМ: Не могу не порадоваться вместе с вами, тем более что и рынок внимательно следит за тем, как Центробанк впервые, наверное, так глубоко влезает в дела реального сектора. А смущает, пожалуй, только одно: участвуют в программе только 12 крупнейших наших банков. А где остальные?

Думаю, что упрёк в данном случае справедлив. Но механизм только проходит первую обкатку, и предлагать его сразу на широкий фронт вряд ли оправданно. Нужно понять и выстроить взаимосвязи, определить точки и инструменты контроля и только после этого предлагать всей банковской системе. Я нисколько не сомневаюсь, что участие в программе должны принимать не только крупные, но и средние, и небольшие, прежде всего региональные, банки. Более того, руководитель Корпорации МСП Александр Браверман придерживается такой же позиции. Мы договорились, что Ассоциация региональных банков должна предоставить список устойчивых кредитных организаций, заинтересованных в участии в программах Корпорации МСП.

 

БДМ: Но сегодня-то дела у них идут не лучшим образом. Кредитование схлопывается— как розничное, так и в сфере среднего и малого бизнеса. Как вы оцениваете ситуацию?

Кредитование банками экономики снижалось весь прошлый год, и первые месяцы нынешнего показывают, что эта тенденция сохраняется. В результате естественно уменьшилась доля кредитов в их активах: если ещё пару лет назад она превышала 60%, то сейчас упала до 48%. Почти в полтора раза снизился и удельный вес кредитов в общей сумме инвестиций в основной капитал — с недавних 9% до нынешних 6,5%.

К сожалению, совет директоров Банка России 18 марта принял решение оставить ключевую ставку на августовском уровне 11%, и это не только сохранило негативный тренд в кредитовании, но и придало ему определённое ускорение. На мой взгляд, произошла ошибка. Уже на момент принятия решения инфляция составляла менее 8%, и сейчас продолжает падать. Иными словами, были все основания для понижения ключевой ставки. В прошлом году, в условиях гораздо большей неопределённости, регулятор действовал решительно, достаточно быстро снижая ставку с запретительных 17%. Теперь же его решение не только не добавило стабильности, но, по сути, работает на сдерживание начавшегося оживления в экономике.

Для банковской системы это оказалось особенно болезненным, поскольку в последнее время она пребывает в разбалансированном состоянии. Кредитование, как я уже говорил, падает, а новые источники дохода не в состоянии восполнить потери. Поэтому уровень прибыли на капитал балансирует у нулевой отметки, и банковский бизнес в целом становится малопривлекательным для инвесторов. К этому следует добавить затянувшееся усиление надзорных требований. В итоге возникла очень тревожная ситуация взаимного недоверия: регулятора к банкам, а кредитных организаций — к действиям регулятора.

На мой взгляд, это сегодня ключевой фактор, угнетающий банковский бизнес. Необходимо восстановить нормальный диалог между двумя уровнями банковской системы. Чтобы решить эту задачу на практике, наша ассоциация предложила провести своеобразную «амнистию». Исходим мы из того, что не стоит отрываться от реальности и забывать, что формировалась наша банковская система не столетиями, как на Западе, а за какие-то два десятка лет. И сегодня мало найдётся кредитных организаций, за которыми бы не тянулся шлейф «грехов» из 1990-х. Связаны они, главным образом, с формированием капитала, и по сей день закрываются так называемыми техническими кредитами. Суть же предложения проста: банки раскрывают свои «шкафы со скелетами», а регулятор вводит на какой-то период запрет на наказания, которые вытекают за такого рода нарушения из сегодняшних нормативных требований. В итоге появляется возможность списать технические кредиты, освободиться от этой тяжёлой гири и начать, что называется, работать с чистого листа.

Но главный результат, ещё раз подчеркну, состоит в том, что в ходе проведения такой процедуры можно будет восстановить взаимное доверие. А оно, как известно, всегда опирается на готовность и умение обеих сторон правильно оценить ситуацию и принять решение, которое в равной степени учитывает как необходимость, так и возможность тех или иных действий.

 

БДМ: А насколько эффективными в сегодняшней ситуации могут оказаться меры, предусмотренные антикризисным планом правительства?

В плане заложены решения, которые могут реально поддержать экономику: субсидирование процентной ставки, выделение денег для автопрома, экспортноориентированных производств и несырьевого экспорта, для развития малого и среднего бизнеса через Корпорацию МСП. Но их недостаточно, и с точки зрения структурной перестройки экономики они погоды не сделают. Но это и понятно, бюджет ограничен. Поэтому задача сейчас — ничего не урезать, поскольку это сразу же усилит нестабильность.

Важно, однако, понимать, что ключевая проблеманашей экономики — не в низкой цене на нефть и не в высокой инфляции. Главный дефицит в стране — отсутствиевнятной экономической стратегии. И никто, кроме правительства, закрыть его не в состоянии. Два года назад был принят закон о стратегическом планировании. И завис. Потому что требуется нормативная база к нему, а у правительства до неё руки не доходят. Вот и недавно срок опять передвинули на год, отложив тем самым наступление определённости в развитии бизнеса и экономики в целом.

 

БДМ: Но для развития нужны инвестиции, а они не идут, хотя деньги в стране есть.

А как они могут пойти, если нет внятно очерченных перспектив? Не понимая действий правительства, люди с апатией относитсяк громким заявлениям и призывам и никак не проявляют себяв предпринимательской деятельности. Поэтому мы и сидим в норме накоплений в 18%, в то время как для прорыва она должна быть вдвое больше.

Ключевое условие для роста инвестиций — определённость. Когда инвестор понимает, что собирается делать власть — федеральная, региональная, муниципальная, — тогда ему легче определиться: стоит ли вкладываться в те или иные проекты или нет. А для этого нужно разработать стратегию развития экономики на долгосрочный период, увязав её с отраслями и регионами. Разбита она должна быть на этапы, и самый детализированный — краткосрочный, на ближайшие три года.

Вторая важнейшая задача стратегии — зафиксировать неизменность правил игры. Разумеется, они не могут не меняться — жизнь идёт. Однако новации не должны иметь обратной силы — по уже реализуемым проектам. Для бизнеса это важнейшее, ключевое условие.

И третий момент — надо показать пример инвесторам, что само государство активно участвует в реализации этой стратегии как организационно, так и в финансовом плане. Разговор наш мы начали с институтов развития. Да, не всё здесь благополучно, но важнее другое: уже понятно, что конкретно нужно делать. Работа Корпорации МСП, Российского экспортного центра, Фонда развития промышленности — это долгосрочные, а значит, стратегические перспективы. Более того, уже наработаны конкретные и вполне эффективные процедуры отбора перспективных проектов.

Плюс к этому у нас есть довольно большой задел несырьевыхэкспортноориентированных предприятий. Они уже поставляют свои товары на экспорт, но им нужны деньги, чтобы расширить производство заведомо конкурентоспособной продукции. Иными словами, в стране уже имеется существенный массив проектов, риски кредитования которых минимальны. Особенно если подвести под них механизмы рефинансирования и иных видов государственной поддержки.

Разумеется, сложить все эти пазлы в единую картину —большая и серьёзная работа. Но она видна и понятна, а значит — исполнима в рамках формирования стратегии нашего развития. И если мы не побоимся эту работу выполнить, то уже через два–три года увидим совершенно другую страну с новой, конкурентоспособной экономикой.

 

Беседовал Виталий КОВАЛЕНКО