Александр Калинин: За словом должно быть дело A− A= A+

Нет повести печальнее на свете, чем история российского малого бизнеса. То его тормозят административные барьеры, то чрезмерные налоги и всевозможные сборы, то муниципалитеты вдруг начинают бороться с «ларьками», а арендная плата взлетает до небес. И это всё — в «мирное» время. Что уж говорить о кризисах, которые в первую очередь бьют по малым и слабым. Именно поэтому решения властей, касающиеся помощи малому предпринимательству, вызывают всеобщий интерес. И столь же общее разочарование, если меры поддержки не дают немедленного и наглядного эффекта.

А есть ли на самом деле движение, и в какую сторону? Правда ли, что малый бизнес вымирает, или слухи преувеличены? Обо всём этом мы решили узнать из первых рук — у Александра КАЛИНИНА, президента «ОПОРЫ РОССИИ», организации, вот уже 14 лет представляющей интересы малых предпринимателей в нашей стране.

 

БДМ: Александр Сергеевич, уж извините, но я пришла к вам со своим пессимизмом по поводу малого бизнеса. Не успел он оправиться от прошлого кризиса, как разразился новый, конца которому что-то не видно. Переживут ли его малые предприниматели?

Как бы ни хотелось дать на этот вопрос однозначный ответ, не получится. Потому что ситуация сегодня — очень разнонаправленная. Когда шла общая волна подъёма (не только в России, но и в мире), рос и малый бизнес. А потом, с кризисом 2008–2009 годов, пришла эпоха больших перемен. Не стану перечислять все усугубляющие ситуацию факторы — они общеизвестны, скажу только, что сейчас мы имеем совершенно другой рынок, отличный от того, который был ещё лет восемь назад. И для того чтобы в него вписаться, нужна перестройка не только бизнес-процессов на конкретном предприятии, но и перестройка, если хотите, самого рынка, его сегментов. Кризис — жёсткое время, и с точки зрения конкуренции, и в плане спроса. А если нет спроса — нет и сбыта. Что для любого предприятия, а тем более малого, заточенного часто на один продукт или один вид услуг, смерти подобно.

Отсюда и ответ. Те, кто успел развернуться, занять или даже создать новую нишу, кто воспользовался шансами, которые дало изменение ситуации, продолжают работать. Не думаю, что им легко, но есть главное — перспектива. В то же время есть те, кто оказался, как говорится, не у дел, а перестроиться не успел, вот им-то и приходится уходить с рынка. Или начинать всё с нуля.

Вот и получается, что вместо длинной волны роста мы видим сейчас своего рода «гармошку», где кто-то падает, а кто-то растёт.

 

БДМ: Что здесь главное: направление бизнеса, отрасль или, скажем, географическое положение предприятия?

И то, и другое, и ещё множество разных факторов. Даже в одной и той же отрасли, в одном регионе есть примеры успехов и неудач. Ведь в малом бизнесе, как нигде, важен ещё и человеческий фактор — очень часто команду составляют лишь несколько человек, и если есть лидер, сумевший сориентироваться в пространстве и времени, то и остальные идут за ним.

Но в целом мы видим резкое сокращение деловой активности и потребительского спроса на одних рынках и вполне обнадёживающий рост — на других. То же и по территориям: одни растут, другие падают. Вот такая странная и сложная ситуация — «всё в кучу».

 

БДМ: Но есть же, наверное, ключевые проблемы, с которыми сталкиваются все, а уж как справляются — вопрос отдельный?

Главный вопрос, который сегодня обострился до предела, это — сбыт. Если ты не можешь продать свою продукцию или услуги, твой бизнес несостоятелен. А спрос по большинству рынков резко сократился, так что это — проблема номер один. Но я бы обозначил её шире: как неопределённость экономической ситуации, потому что именно в ней во многом и лежат причины сокращения спроса.

На второе место бизнес ставит проблему, к сожалению, имеющую хронический характер: административный контроль, надзор, бюрократические проволочки и пр. Подвижки к лучшему здесь вроде есть, но уж очень медленные и не повсеместные.

Третья сложность, обострившаяся в последние полтора-два года, связана с доступом к финансовым ресурсам, четвёртая проблема — налоги, по мнению бизнеса, не совсем справедливые, пятая — уголовное преследование предпринимателей, накал которого не только не снижается, но и растёт. Ну и конечно, качество государственного и муниципального регулирования…

 

БДМ: Боюсь, вы можете этот печальный список продолжать, но давайте остановимся на сказанном. Все эти проблемы много раз озвучивались, и на самом высоком уровне принято много хороших решений, чтобы с ними справиться. Тем не менее год от года этот перечень проблем повторяется.

Вы правильно заметили, что и понимание проблем малого бизнеса, и внимание к нему у власти есть. В этом смысле последние два года можно назвать знаковыми: о малом бизнесе говорилось в двух президентских посланиях, в апреле прошлого года было проведено специальное заседание Госсовета по этим вопросам. Так вот, из 21 пункта поручения, которое президент дал по итогам этого заседания, на сегодняшний день выполнено… лишь три! Если точнее, принято только три нормативно-правовых акта, обеспечивающих выполнение этого поручения. По остальным 18 пунктам законопроекты правительством даже не внесены, не утверждены дорожные карты… В том числе по такой больной теме, как подключение к газораспределительным сетям, а ведь президент об этом говорил не раз.

 

БДМ: Как это понять: выходит, поручения президента не выполняются?

Надо понимать: чтобы решить ту или иную проблему, нужны законы, постановления и прочие нормативные акты. Именно этого результата мы ждём, а его нет… Значит, нет и движения в экономике.

Это особенно обидно, потому что мы действительно ощущаем внимание со стороны, например, администрации президента. Говорю об этом по собственному опыту — «ОПОРА РОССИИ» активно участвовала в подготовке и заседания Госсовета, и самих поручений. Согласитесь, кто, как не представители малого бизнеса, лучше понимают и характер, и глубину проблем, и варианты их решения? Это была очень плотная, качественная работа с привлечением знающих экспертов, с поиском необходимых компромиссов. То есть тщательно проведён весь подготовительный этап. И мы вправе ждать конкретных результатов.

 

БДМ: Но почему так происходит, Александр Сергеевич? Ведь всем вроде бы понятно, что каждый день промедления заводит ситуацию в тупик, тогда как реальные решения помогли бы развернуть экономику хотя бы в части малого бизнеса?

Причины разные: и неповоротливость бюрократического аппарата, и безответственность отдельных чиновников, и непонимание остроты проблемы. Есть и другое. Скажем, вот уже два года разрабатывается закон о самозанятости, в нём, казалось бы, заинтересованы все. Но, оказывается, у финансово-экономического и социального блоков правительства — разный взгляд на самозанятость, и договориться между собой они никак не могут. А арбитра нет — и работа буксует.

 

БДМ: И кто может стать таким арбитром? Нельзя же все конкретные вопросы проводить через президента или премьера?

Считаю, что Кабинету министров нужно определить, кто станет арбитром. Ведь есть и сейчас правительственные комиссии, но они собираются раз в год, а при подобной периодичности выполнения оставшихся 18 пунктов президентского поручения по малому бизнесу придётся ждать годами. Здесь нужен как минимум еженедельный режим.

Обнадёживает то, что и поручения президента по малому бизнесу, и предложения «ОПОРЫ РОССИИ» вошли в антикризисный план правительства, — думаю, это поможет ускорить процесс, поскольку в этом документе указаны конкретные сроки. Однако в любом случае нужен какой-то орган, активизирующий принятие решений, даже если на ту или иную проблему существует разные точки зрения.

Мы с этим столкнулись в процессе подготовки закона о контроле и надзоре. Чтобы понять, для чего он нужен, замечу, что за последние два года только в КоАП было принято более 100 поправок, в разы выросли суммы штрафов, добавилось оснований для проверок, а количество проверок (не считая налоговых) — 2 миллиона в год. Думаю, понятно, почему предприниматели выносят проблему контроля и надзора на второе место в числе ключевых? Десятки миллиардов рублей изымаются у бизнеса ежегодно в виде штрафов, и их трудно оспорить в судах.

Так вот, когда началась работа над законом, стало ясно, что если «застолбить» в нём всё, что есть к сегодняшнему дню, то дело будет только хуже. В результате интегратором вместо Минэкономразвития стало Открытое правительство, а к диалогу пригласили представителей и надзора, и предпринимательского сообщества. И только после этого вышла дорожная карта по контролю и надзору, которую недавно подписал премьер. А когда такая карта есть, арбитраж берёт на себя правительство. Ну, вот хотя бы таким путём будем двигаться…

С той же самозанятостью — тут ведь даже не специальный закон нужен, достаточно внести изменения в Налоговый и Гражданский кодексы. Но, как я уже говорил, не сошлись во мнениях два министерства, и дело застопорилось. Выходит, без арбитра никак нельзя.

 

БДМ: Получается, как всегда, «провисает» исполнительский уровень — а ведь именно на этом уровне всё и замыкается?

Не всегда, кстати, «провисает». Вспомните, какой проблемой у нас долгое время было подключение к энергосетям, — так ведь положение изменилось кардинально. Потому что была принята дорожная карта, обозначен конечный исполнитель и обеспечен контроль. И вот прошло три года — и проблема практически решена. А вот газовый вопрос завис, потому что нет ни дорожной карты, ни координатора, ни головного исполнителя. При таком раскладе решить проблему никак не получается. Кстати, то же самое происходит и с водой. В итоге предприниматели, чтобы как-то выйти из положения, по возможности бурят свои скважины и переходят на дизельное отопление. Но так не везде получается, да и недёшево дизельное отопление.

 

БДМ: Конечно, чиновников сейчас только ленивый не ругает, но понять критиков легко — очень уж достала эта неповоротливость и неспешность бюрократов. Но, может, это так и надо принимать — как объективную реальность?

Так ведь бывает и другая реальность, с удовольствием приведу пример. Когда в прошлом году в Банке России создали рабочую группу по финансированию малого и среднего бизнеса, нашлось немало скептиков: дескать, ещё одна говорильня. И к счастью, ошиблись: группа получилась действительно рабочая. Входят в неё, с одной стороны, руководители ЦБ, с другой — представители делового сообщества, причём те, кто «в курсе», кто не только досконально знает проблему, но и имеет свои предложения по её решению. То есть с самого начала предусмотрен диалог. Действует группа постоянно, а раз в квартал председатель Банка России собирает её участников на встречу, чтобы «сверить часы».

 

БДМ: Алгоритм хороший, что и говорить, но каковы результаты?

Сначала скажу, что мы решили избежать крайностей, одна из которых — дать экономике триллион под 1%, а другая — «держать и не пущать». Если говорить о позиции «ОПОРЫ РОССИИ», то она заключается в том, чтобы постепенно, шаг за шагом, приходить к взаимопониманию. Ясно же, например, что банк будет работать с малым бизнесом лишь в том случае, если ему это экономически выгодно. Поэтому для начала мы тщательно изучили ситуацию в банках и их издержки, проанализировали требования регулятора, определили горячие точки. И с этими точками начали работать.

Общая ситуация с кредитованием малого и среднего бизнеса сейчас такая: портфель банковских кредитов МСБ достигает 4,5–5 триллионов рублей. И в этой сумме те 50 миллиардов, которыми оперирует МСП Банк со ставкой 6,5%, —капля в море. Да, для определённых проектов программа МСП Банка хороша, что и говорить, но в целом погоды она не делает. Значит, надо искать варианты.

Начали мы с нормы резервирования — тут была нешуточная дискуссия. Но, в самом деле, почему любой кредит малому предприятию почти автоматически зачисляется в низшую категорию надёжности, что влечёт за собой стопроцентное резервирование? Ведь даже базельские требования предполагают 75%-ный резерв, а европейская практика — лишь 50%. А если кредит обеспечен недвижимостью, то и 30%. Понятно, что западные банки охотно кредитуют малый и средний бизнес, а какой смысл нашим замораживать деньги в резервах?

 

БДМ: Вот уж действительно больной вопрос вы подняли, даже не верится, что здесь возможно решение в пользу банков. И кто здесь может стать тем самым арбитром?

Дискуссия была очень сложной. Началось с категорического «нет» регулятора, но потом процесс пошёл. А арбитром выступила как раз Эльвира Набиуллина, которая с самого начала непосредственно и активно участвовала в этом обсуждении. Да, пришлось искать компромиссы, обмениваться аргументами и контраргументами, где-то соглашаться на половинчатые решения, тем не менее удалось снизить норму резервирования для кредитов МСБ до 75% — это хороший шаг вперёд. К сожалению, пока это решение распространяется лишь на десяток банков (в зависимости от кредитного портфеля), но мы не теряем надежды расширить этот список до 30–40. Да и предельная сумма займов, которые включаются в портфель, по нашему мнению, маловата: всего 50 миллионов рублей; это тоже находится в процессе обсуждения. Работа, конечно, кропотливая, сложная, требует терпения и заставляет, что называется, влезать в нюансы. Но есть движение — и это главное.

 

БДМ: Если не ошибаюсь, именно по инициативе «ОПОРЫ РОССИИ» индивидуальные предприниматели вошли в число тех, кому положено страховое возмещение в случае отзыва лицензии у банка?

Да, это так. Теперь мы добиваемся того, чтобы системой страхования были охвачены и юридические лица. Ведь многие малые предприятия имеют счёт в единственном банке, и его крах становится катастрофой и для них. Сначала мы тоже получили жёсткое «нет» на это предложение, но обсуждение продолжается. Важно понимать, что проблема не только и не столько финансовая, но прежде всего социальная. Речь идёт, по существу, о выживании сегмента малого бизнеса, о занятости. Плюс такое решение помогло бы сохранить небольшие и средние, в том числе региональные, банки — ведь сейчас клиенты уходят из них просто потому, что боятся возможных неприятностей. А банк, лишаясь клиентов, и в самом деле попадает в трудное положение.

 

БДМ: Но ваши «подопечные» работают не только с банками, но и с микрофинансовыми организациями, а здесь, по-моему, проблем ещё больше.

Да, проблемы есть, и это побудило нас добиваться того, чтобы эти организации были разделены на две категории: микрокредитные и микрофинансовые. Право работать с бизнесом имеет только вторая категория, и эти МФО могут быть включены в систему государственной поддержки, получать льготное фондирование и т.д.

Словом, конкретных примеров можно привести ещё немало, но я говорил о них прежде всего для того, чтобы показать: если проблемами МСБ заниматься последовательно, системно, а не от случая к случаю, то они решаются. Да, хотелось бы ускорить процесс, добиться более заметных сдвигов — но сейчас главное, что есть движение.

 

БДМ: Честно говоря, у меня был заготовлен вопрос о том, ощущаете ли вы значение «ОПОРЫ РОССИИ» для решения проблем МСБ, но весь наш разговор уже ответил на него утвердительно.

Могу сказать, что к нам прислушиваются, наши предложения не попадают в долгий ящик, и в этом смысле мы, конечно же, чувствуем свою значимость. Другое дело, что, как я уже говорил в самом начале беседы, какие-то важные решения и поручения на самом высоком уровне могут утонуть в каких-то бесчисленных согласованиях, спорах о терминах и понятиях. Между тем, когда удаётся довести дело до логического завершения, эффект сказывается очень скоро. Смотрите, налоговые каникулы введены не так давно, но мы видим, что число индивидуальных предпринимателей уже растёт, — и это несмотря на кризис и пугающие прогнозы. Так люди отвечают на правильные шаги властей, демонстрируют своё доверие к ним. Потому что за словом последовало дело.

 

Беседовала Людмила КОВАЛЕНКО