Андрей Емелин: «Мы дали банкам множество направлений по применению биометрии» A− A= A+

Андрей Емелин, председатель Национального совета финансового рынка, в интервью порталу Finversia.ru, рассказал о запуске дистанционной биометрической идентификации, справках 2-НДФЛ из ФНС, о конфликте банков с сотовыми операторами и планах на ближайшее будущее.

- Андрей Викторович, подходит к концу законотворческий сезон. Что удалось сделать Национальному совету финансового рынка?

- За последнее полугодие нам удалось сделать очень многое. Есть повод для гордости. Самое главное, это, пожалуй, запуск Единой биометрической системы (ЕБС). Проделана колоссальная работа, количество людей, задействованных в проекте, исчисляется многими тысячами. В общей сложности в пилотном проекте участвовало более 40 банков. Не без сложностей, не без дискуссий, конечно, но все решения, в конечном итоге, были найдены. Более того, в процессе обсуждения проекта мы существенно расширили сферу применения биометрии.

Все материалы Finversia-TV

- Вы говорите про МФО, например?

- Пока не о них – это тема «на вырост». Но есть уже целый ряд проектов, которые ориентированы на использование удаленной идентификации. Конечно же, прежде всего речь идёт о проекте «Маркетплейс», который пилотная группа банков под чутким кураторством блока Сергея Анатольевича Швецова в Банке России за этот же сезон смогла довести до работающего прототипа. И мы горды, что все участвующие в проекте «Маркетплейс» банки представляют Национальный совет финансового рынка. Так вот для «Маркетплейса» удаленная идентификация является ключевой технологией. И, таким образом, запуск ЕБС и «Маркетплейс» идут в очень органическом сочетании. Более того, к этим проектам плотно прилегает и инициированный Банком России проект по моментальным переводам. Данный проект разрабатывался Ассоциацией ФинТех. Кстати, нам также очень приятно, что недавно НСФР подписал с Ассоциацией соглашение о долгосрочном сотрудничестве. Мы рассматриваем наше партнерство как стратегическое, поскольку у коллег очень сильная технологическая экспертиза, а мы можем оказаться им полезны с точки зрения правового обеспечения инноваций. Началась работа и ещё по одному проекту с Банком России - sandbox.

- Так называемая песочница?

- Да, нам выпала честь войти в состав участников рабочей группы от финансового рынка по данному проекту. Вообще, Банк России в лице Ольги Николаевны Скоробогатовой задает в области финтеха очень высокий темп работы и высокий профессиональный стандарт, давая возможность всем желающим банкам развиваться максимально динамично. Надеемся, что членам нашего Совета работается чуть проще, поскольку значительную часть экспертной работы мы делаем для банков своими силами.

- Давайте ненадолго вернёмся к биометрии. Есть такое мнение, что государство опять проводит реформу «сверху», в то время как у банков были и до этого все возможности внедрить биометрию, ведь у них везде камеры - в офисах, в банкоматах. Почему нужно было дождаться сильную невидимую руку государства в лице ЦБ?

- Дело в том, что это вы говорите о разных по своей сути вещах. У многих банков, действительно, есть весьма обширные базы с фото- и видео данными. Они специально обезличены, чтобы не вступать в конфликт с законом о персональных данных, и в основном служат целям по противодействию мошенничеству. Эти базы функциональны и, более того, в прошлом году мы специально проводили совместный семинар с компанией ВижнЛабс по коммерческому применению такой информации. У нас были презентации семи разных проектов: кто-то контролирует сотрудников, кто-кто - клиентов и так далее.

- То есть у банков уже есть наработанный опыт?

- Несомненно. И рынок был готов к восприятию нового уровня удаленной идентификации. Речь идёт ведь теперь не только о внутрибанковском использовании биометрии, но и о межбанковском. ЕБС интегрирована с ЕСИА. И данный уникальный тандем позволяет осуществлять юридически значимую идентификацию. Это момент принципиальный. Ведь одно дело, когда банк использует собственные биометрические шаблоны и может, например, установить, что Иван Иванов когда-то в банк уже обращался. А если это новый клиент для банка? Здесь внутренней информации оказывается недостаточно. Поэтому в случае с созданием ЕБС речь идёт о совершенно новом качестве системы.

- Андрей Викторович, просчитывали ли вы экономический эффект от внедрения биометрии?

- Для подобных проектов очень сложно просчитать экономический эффект в моменте. Функционирование ЕБС распадается на два этапа. Сначала мы её формируем как массив данных, а потом система начинается работать в обратную сторону – уже для целей дистанционной идентификации.

- А критическая масса когда накопится?

- Использовать её можно с первого дня, как только будут заведены первые шаблоны, человек может начать пользоваться банковскими продуктами удаленно. Другое дело, что для большинства банков требуется накопление в ЕБС шаблонов некого объема потенциальных новых клиентов с тем, чтобы они имели бизнесовую заинтересованность в реализации именно дистанционной идентификации. Еще раз повторюсь, что мы дали банкам сразу несколько направлений для использования биометрии, чтобы они не зацикливались только на счетах. По большому счету это серьезный задел для развития ряда сервисов второго уровня. Ведь банкам теперь придётся перестраивать множество процессов у себя внутри. Поэтому запуск ЕБС в значительной степени направлен в будущее.

- Да, предполагаю, что вам ещё не раз придется говорить про ЕБС, в том числе, в этой студии. Но оставим её на время. НСФР удалось убедить Федеральную монопольную службу, что повышение сотовыми операторами стоимости SMS для банков в конце прошлого года было нарушением закона о конкуренции.

- Мы не переоцениваем нашу победу и понимаем, что пока это очень серьезный, но только первый шаг вперед. ФАС России, рассмотрев дело по поводу согласованного повышения цен на SMS, оценил это как нарушение действующего законодательства о конкуренции. И операторам было выдано предписание об устранении нарушений. Мы понимаем, что, скорее всего, следующим этапом будет судебное обжалование данного решения. И со своей стороны тоже готовимся. Отдельно мы согласовали с банками специальное направление, связанное с постоянным открытым тендером на использование альтернативных технологий для их мониторинга и стимулирования их внесения на финансовом рынке.

- Да, вот как раз об этом и хотел спросить – уйдут ли в прошлое SMS?

- Мы точно должны двигаться в том направлении, которое максимально комфортно прежде всего для потребителя. Мы заинтересованы в том, чтобы найти новые решения, показать и доказать клиенту, что новые решения ему интереснее. Надеемся, что мы найдем в итоге решение, которое будет дешевле для клиентов, создадим рыночные условия для конкуренции с действующими операторами связи. В целом мы рассматриваем сотовых операторов как стратегических партнеров, как источники big data и идентификационных данных. Но в данной ситуации мы солидарны с ФАС в том, что операторы нарушили закон.

- Вы недавно комментировали очень интересное новшество, согласно которому справку 2-НДФЛ вскоре можно будет получить из Федеральной налоговой службы.

- Да, на мой взгляд, это один из ключевых наших пилотных проектов. Теперь, чтобы получить 2-НДФЛ, заёмщику нужно будет всего лишь отправить запрос в ФНС через свой личный кабинет на ЕПГУ.

- Это не слишком сложная схема?

- Это будет автоматически происходить, пусть вас не смущает многоэтапность пути. Клиенту будет приходить SMS с предложением предоставить свои данные о доходах конкретному банку или отказать. На выходе мы получим удостоверенную электронной подписью ФНС справку 2-НДФЛ, которая имеет абсолютную юридическую силу и, по идее, не должна вызывать сомнений ни у банка, ни у проверяющих государственных органов. Сейчас мы ведем тестирование вида сведений. Вот запустим ЕБС и снова погрузимся в этот проект.

- Действительно ли это может снизить стоимость кредитов?

- Мы понимаем, что с учетом нынешней системы сбора информации о налогах (раз в год) актуальность данных по этим справкам высокая только сразу после их внесения, а потом в течение года постоянно снижается. Очевидно, что для ряда продуктов – где требуется точная оценка финансового положения заёмщика – эта информация может оказаться нерелевантной для принятия решения. С другой стороны, другого настолько же достоверного канала пока не существует. У нас уже есть задумки, как повысить актуальность налоговой информации, но об этом я расскажу позднее, когда мы опишем это решение и согласуем его с ФНС и ЦБ.

- Что ещё удалось сделать?

- Я бы отметил принятие Закона № 123–ФЗ о финансовом уполномоченном. Мы принимали участие в его разработке с самых первых дискуссий, когда обсуждалась еще только концепция, и довели дело до финиша. Закон получился достаточно взвешенным, серьезно был переработан на последнем этапе Службой по защите прав потребителей Банка России и благодаря усилиям Михаила Валерьевича Мамуты и его коллег приобрёл необходимую чёткость. Это позволяет надеяться, что его применение окажется эффективным. Принципиально важно, что юридически создан институт финансового уполномоченного для всего рынка. Банки попадут под его действие с 2021 года.

Второй результат – Закон № 167-ФЗ, который касается противодействия мошенничеству, так называемый закон об антифроде. Нам очень приятно, что изначально его идея проходила обсуждение на нашей площадке, и в доработке текста мы принимали участие до самого конца. Хочу выразить искреннюю признательность Артему Михайловичу Сычеву из Главного управления безопасности и защиты информации Банка России, чей профессионализм и сила убеждения позволили закону состояться. Закон получился очень рационально сконструированным. Мы уже запланировали проведение как минимум двух практических семинаров по разъяснению банкам порядка применения положений этого закона и форматов взаимодействия с FinCERT Банка России.

На третий квартал этого года у нас запланировано завершение работ в Центре компетенции «Сколково» по большому блоку законопроектов для реализации программы «Цифровая экономика». Мы курируем несколько проектов, касающихся расширения доступа коммерческих компаний к государственным информационным системам и сферы применения упрощенной идентификации, расширения использования безналичных расчетов в Интернете, развития системы электронных договоров для страховых агентов. Отдельного упоминания заслуживают поправки в Закон № 149–ФЗ об информации по введению универсального института идентификации.

Есть два законопроекта связанных с корректировкой законодательства о кредитных историях - по поручению Анатолия Геннадьевича Аксакова, руководителя Комитета по финансовому рынку Госдумы, мы совместно с Банком России прорабатываем эти документы перед вторым чтением.

Есть большой пакет поправок в Закон № 63–ФЗ об электронной подписи. Там речь идёт об универсальной УКЭП, урегулировании атрибутивных сертификатов и корректировке системы аккредитации частных удостоверяющих центров. Мы считаем, что частные УЦ должны сохраниться – чтобы мы не потеряли основной сегмент рынка электронного документооборота. Количество электронных подписей, которые уже используются сейчас, является безусловным подтверждением, что мы движемся в правильном направлении. Плюс есть еще ряд проектов межотраслевого характера. Основной из них – законопроект о проверке принадлежности телефонного номера, чтобы иметь возможность использовать его как идентификатор личности. Мы рассчитываем в ближайшее время совместно с Департаментом финансовых технологий Банка России найти компромисс с сотовыми операторами, и к осени завершить его подготовку.