Борис Воронин: «Криминальные взыскатели стараются не оставлять никаких следов» A− A= A+

Борис Воронин, директор СРО НАПКА, рассказал порталу Finversia.ru о проблеме черных коллекторов, деятельности антиколлекторов, необходимости уточнения понятия «психологическое давление» и планах ассоциации на новый деловой сезон.

- Борис Борисович, более года коллекторы работают по новому закону. Как изменился рынок взыскания, что он в настоящее время из себя представляет?

- Все, кто хотел работать легально, зарегистрировались, состоят в реестре и работают, не нарушая закона. Всё, что касается каких-либо нарушений со стороны легальных коллекторов, о которых мы иногда слышим, относится к незначительным техническим вопросам – позвонили второй раз за неделю, упустили какое-то важное слово из длинного списка, когда представлялись должнику по телефону и так далее.

Тем более что не все эти вещи досконально прописаны в профильном законе 230-ФЗ. Скажем, в свое время одно из региональных подразделений ФССП заявило, что нарушением является разделение одного смс-сообщения, отправляемого должнику, на несколько частей. При этом сообщение должно содержать массу обязательной информации и, чисто технически, из-за того, что число знаков в смс ограничено, коллекторы были вынуждены отправлять не одно, а два или три сообщения. То есть, в точности выполняя закон, ты становился нарушителем закона. Эта проблема через несколько судебных инстанций дошла до Верховного суда, который признал правоту коллекторов.

Поэтому сейчас такое интересное время, когда происходит «отвердевание» закона, его, я бы сказал, самоопределение. Постепенно спорные вопросы доходят до Верховного суда, который окончательно определяет те или иные нормы.

Как я, в принципе, и ожидал, ФССП достаточно успешно наводит порядок на легальном рынке. В этом году впервые за нарушения профильного закона из реестра было исключено агентство – «Константа».

Все материалы Finversia-TV

- В конце июня контрольный комитет СРО НАПКА отметил, что деятельность нелегальных коллекторов стала одним из основных трендов 2018 года. При этом, общаясь с коллекторами, я уже не первый год слышу от них жалобы на «чёрных» взыскателей долгов. Что все те жуткие истории о деятельности коллекторов, появляющиеся в СМИ, связаны именно с нелегалами. Почему именно эта проблема была выделена ассоциацией, как один из основных трендов этого года?

- В этом поле ситуация гораздо хуже, чем казалось законодателям изначально. Если раньше это была одна из проблем, то сейчас это проблема номер один. Сегодня, когда все профессиональные коллекторы работают в соответствии с профильным законом, с деятельностью подозрительных лиц, действующих нелегальными методами, надо бороться особенно активно. В соответствии с законом у ФССП есть полномочия по определению штрафов для компаний, которые занимаются этой деятельностью незаконно. Криминальные взыскатели стараются не оставлять никаких следов. Даже при звонках должникам они скрывают название реального кредитора, чтобы нельзя было бы доказать, что эта организация причастна к случившемуся, если должник будет обращаться с жалобой в ФССП или Банк России. В принципе, при наличии полномочий ФССП на проведение расследований, ситуация должна улучшиться. Но прежде службе надо будет научиться работать с этими полномочиями, то есть именно расследовать дела.

Надеюсь, что такого «махрового» криминала на рынке будет меньше, потому что не вижу причин для его расширения.

Что же касается указания на эту проблему, как основной тренд, то закон четко разделил легальный и нелегальный рынок взыскания. И сейчас эта сомнительная публика стала более заметной. Стало очевидно, что проблемы именно там. Рынок профессионального взыскания огромен – счет идет на десятки миллионов контактов в год. При этом он генерирует не очень большое количество жалоб. Рынок же «чёрных коллекторов», к услугам которых прибегают отдельные кредиторы, небольшой по объемам, но порождает значительное количество громких случаев, каждый из которых, безусловно, нельзя терпеть. Это та самая ложка дёгтя, которая делает бессмысленным вкус всей бочки мёда.

- Но эта ложка дёгтя приводит к тому, что довольно популярными стали услуги так называемых антиколлекторов, которые обещают избавить граждан от долгов. За определенную плату, разумеется. Однако в последнее время наметилась тенденция к тому, что граждане, обращавшиеся к услугам подобных организаций, все чаще начинают с ними судиться. Какова позиция СРО НАПКА по деятельности антиколлекторов?

- Это довольно сложный вопрос. Дело в том, что антиколлекторы заманивают граждан двумя путями. Некоторые обещают избавить от долга, погасив его за должника, другие же якобы оказывают юридические услуги. Мы уже видели уголовные дела о мошенничестве в отношении первой группы, вторые же проявляют большую осторожность, но их пытаются засудить сами граждане, попавшиеся им в руки. Самое удивительное для меня в этой ситуации – это поведение должника, который не может вернуть, скажем, 50 тысяч рублей, но легко поддается на уговоры «раздолжнителей», отдавая им сравнимую с задолженностью сумму. Вместо того, чтобы договориться с кредитором или профессиональным взыскателем, должник платит за пустые обещания и ничего не значащие бумажки. Эти бумажки, как правило, просто типовые обращения, где перечислены нормы закона, зачастую – в одиозной трактовке.

- То есть, антиколлекторы, всё-таки, пытаются отталкиваться от действующего законодательства?

- Нет. Я не вижу в их деятельности понимания реальных возможностей, которые гражданам дал 230-ФЗ. Когда я говорю, что они оказывают юридические услуги, мои знакомые просят «не обижать юристов». Действуют по принципу: чем больше ссылок на разные правовые нормы, тем наша позиция крепче. Человек пользуется их «услугами» из-за страха или из-за веры в то, что за малые деньги сможет разобраться с большими долгами. При этом Уголовный кодекс не нарушен – человек сам отдал деньги за какие-то обещания.

- Но закон, на который вы ссылаетесь, даёт право должнику отказаться от общения с коллектором или делегировать эти полномочия своему представителю.

- Да, но ни в одном законе – 230-ФЗ, Гражданском кодексе, Конституции – нигде нет права должника не платить по своим обязательствам. Профильное законодательство усложняет для нас общение с должником. В итоге, это означает, что он просто получит повестку из суда, и, вместо того, чтобы договориться о списании части долга или замораживании процентов, должен будет вернуть всю сумму долга, возместить судебные издержки и, возможно, сбор ФССП – 7% от суммы долга.

- По вашим оценкам, значительная доля должников пытается воспользоваться услугами антиколлекторов?

- Нет, это довольно незначительная доля, не влияющая на общую картину.

- Вы постоянно упоминаете ФЗ-230, говорили о том, что он «отвердевает», при этом в сторону закона с самого его появления звучала критика. В частности, о том, что многие важные моменты в нём не уточнены. Например, вопрос о том, что именно считать контактами с должником, которые теперь ограничены. Вы предпринимаете попытки диалога с Минюстом, с ФССП о внесении изменений в законодательство?

- На самом деле, плоха была бы наша ассоциация, если бы только пыталась изменить конкретные нормы закона. Всё гораздо сложнее и интереснее. Во-первых, нас интересует совершенствование законодательства об исполнительном производстве. Там есть много моментов, которые можно улучшить, позволив приставам собирать больше средств. Второй важный момент – это электронный документооборот, связанный с системой межведомственного электронного взаимодействия. В эту систему допущены, в частности, банки. Коллекторские агентства также рассчитывают на допуск, что позволит облегчить процедуру исполнительного производства. И третий вопрос – это совершенствование 230-ФЗ.

Безусловно, у нас есть собственные предложения, рекомендации по его изменению. Понятие контакта, думаю, в итоге будет уточнено практикой и Верховным судом, но есть более сложный момент – понятие психологического давления. С одной стороны, норма правильная. Людей, действительно, запугивают. Была довольно распространенная практика, когда даже крупные, что называется, уважаемые банки, звонили своим должниками и говорили, например: «Вы слышали в новостях, что случилось с должником в таком-то регионе? Страшное дело! Гасите долги вовремя…». Очевидное психологическое давление. Нужно его запрещать? Конечно! Но сейчас это понятие слишком расплывчатое. Достаточно сообщить человеку о том, что на него подают в суд, тут же оказывается, что это психологическое давление. Необходимо либо более четкое определение, либо перечень исключений.

- Совершенствование законодательства – одно из направлений работы НАПКА. Что еще значится на повестке дня на новый деловой сезон?

- У нас активно работает несколько комитетов. Судебный комитет – это практика работы по 230-ФЗ и по исполнительному производству в части вопросов, возникающих при работе с гражданами. Комитет по цессии, который в этом году определил новый стандарт передачи данных от кредитора коллектору, в котором содержатся рекомендации по конкретным передаваемым данным.