Эрик Брегис: Книга будет востребована всегда A− A= A+

Эрик БРЕГИС — создатель и руководитель издательства «Книма». Выпускает художественную: произведения как уже  заслуженных писателей, лауреатов и призёров престижных литературных наград, так и новых перспективных авторов,— и документальную литературу.

БДМ: Как, по-вашему, изменилось книгоиздание в России за последние годы?

Всё всегда меняется, и это хорошо. Перемены — жизнь. И только смерть есть перемена к худшему. В ряду всяких психологических градаций людей есть и определение по типу восприятия информации: визуал, аудиал, кинестет. Аудиалы с замиранием сердца ждут новых книг в аудио-формате. Визуалам всё равно, откуда считывать информацию. А кинестету для полноты усвоения информации необходимы тактильные ощущения. Это природа, никакое воспитание действенно повлиять на неё не может. Поэтому книга будет востребована всегда.

В докомпьютерные времена у людей не было выбора (разве что устные предания, но это статистическая погрешность), теперь же те, кому тактильное неважно, перестали покупать бумажные книги. Вот, собственно, основа нынешнего кризиса в книгоиздании, а остальные казусы — лишь следствие принятия ошибочных судорожных мер по восстановлению «старого порядка». Ну, а дальше работают обычные механизмы рынка по завоеванию покупателя: улучшение качества товара, перенос части продукции в эксклюзивный сегмент и так далее.

Конечно, это не описывает ситуацию в абсолюте, только тенденция. Остаются ещё консерваторы, которые принципиально читают с бумаги — пусть это даже дешёвый покет. Но всё равно это какая-нибудь классика, скорее всего, а не современный боевик или фантастика. Так получилось, что книга в современном мире должна стоить дорого — ведь тиражи падают, основные затраты остаются прежними, а то и вовсе растут, что серьёзно повышает себестоимость. Но пока живы наши любимые ретрограды, кинестеты и коллекционеры, книга будет жить и развиваться, пусть даже эволюционируя от контейнера для переноса информации в праздничную упаковку. Отсюда и будем широко шагать в светлое будущее.

Так как я пришёл в книгоиздание со стороны и недавно, мне было хорошо видно, куда летят эти разогнавшиеся сани. Ещё в 2010 году, когда мы с Глебом Гусаковым открывали издательство в Москве, у нас была возможность печатать большие тиражи, как делали тогда уже разогнавшиеся средние издательства, вроде «Лениздата». Но мы не стали, сойдясь во мнении, что приходит время, когда 3000 экземпляров станет крупным тиражом. Тогда над нами посмеивались коллеги и читатели, но прошло всего пару лет и оказалось, что наши подвисшие складские остатки значительно меньше, чем у других, и на дно нас не тянут. Хотелось бы ещё отметить одно изменение, действительно больно ударившее по малому книгоизданию — монополизация розничной книжной торговли. Но и этому можно сопротивляться, интенсивнее работая в интернете и с небольшими частными магазинами (такими как московский «Гиперион»).

 

БДМ: Вы начинали свою издательскую деятельность в Прибалтике. Чем отличается тот русскоязычный книжный бизнес от российского?

Чистая математика: в Латвии около полумиллиона читающих по-русски, а в России более 100 миллионов. Не знаю, как сейчас (я уже семь лет как ушёл с латвийского рынка), но тогда я не встречал никаких препятствий со стороны книготорговли, даже наоборот — торговая наценка розницы на местные издания не поднималась выше 50%. Книга малого издательства в России по дороге от издателя к читателю дорожает в 2-4 раза.

 

БДМ: Кому нужны сейчас дорогие, по-настоящему эксклюзивно оформленные издания? В чём их преимущество перед обычными, не говоря уж о текстах, бесплатно доступных в интернете?

«Эксклюзив» подразумевает узкую прослойку заинтересованных в приобретении. Есть коллекционеры, собирающие эксклюзивную библиотеку, есть коллекционеры, гоняющиеся за редкими изданиями, рассчитывая на выгодную инвестицию. Каких-то особенных преимуществ перед простыми книгами нет, кроме условной редкости и более высокого качества исполнения.

Я тоже попытался освоить этот сегмент. Далия Трускиновская профессионально пишет уже более 30 лет, за это время вышло огромное количество её книг в разных оформлениях и разных издательствах — мне захотелось всё это собрать воедино, в результате чего появился совершенно некоммерческий проект собрания сочинений. У проекта появился спонсор, и вот уже у некоторых коллекционеров на полках стоит 18 толстых томов (по несколько романов в каждом) с именным автографом. И конца этому проекту не видно, дай бог здоровья Далии Мееровне! С подобным собранием Генри Лайона Олди успеха не случилось, так как не нашлось спонсора, а на самоокупаемось такой проект вывести очень сложно, да еще и в современных тяжёлых условиях.

 

БДМ: Помогают ли авторам и издателям литературные премии?

Как единственный инструмент продвижения — однозначно нет. Получение премии есть лишь информационный повод, который можно использовать в PR-кампании с большими вложениями. А можно и не использовать — тогда издатель получит трёхпроцентный прирост продаж за счёт того небольшого числа читателей, которые следят за литературными премиями в поисках новых имён.

 

БДМ: Для вас издательство — это только бизнес (и ничего личного) или всё же стремление «продюсировать разумное, доброе вечное»?

Наоборот: для меня издательство — очень личное, а если получается прибыль, то это приятный бонус. Но в то же время за прошедшие годы я научился разделять свою профессиональную деятельность на хобби и бизнес. Как хобби я издаю своих любимых авторов: Владимира Данихнова и Далию Трускиновскую. Как бизнес я издаю книги, обещающие продажи (Михаил Костин) и оказываю издательские услуги другим издательствам, компаниям (разовые корпоративные издания) и частным лицам.

Наиболее интересным и перспективным направлением мне видится помощь в издании книг, у которых есть спонсор или частный инвестор — это хорошее поле для творчества за чужой счёт, иногда приводящее и к коммерческому успеху, как, например, книга Юрия Ревича «История информационных технологий в СССР». Это яркий пример того, что хорошая книга, издать которую за свой счёт я не рискнул бы, спонсируется крупной компанией, заинтересованной в донесении до читателя и сохранении важной и интересной информации, оказывается действительно востребованной.

 

БДМ: Такой бизнес, как у вас, в состоянии изменить мир?

Мир меняется и без нашего желания, и в истории очень мало людей, способных мир менять. Предвидеть эти изменения, подстраиваться под них — вот удел простых смертных. Но хочется верить, что иногда удаётся немного подталкивать эти изменения в правильном, с моей точки зрения, направлении. Хотя бы в узком сегменте.

 

БДМ: Всегда ли в начале работы над книгой для вас важен её потенциальный коммерческий успех?

Нет, почти никогда. Дело в том, что я работаю с неизвестными, малоизвестными и известными низким коммерческим потенциалом авторами. Лет 10-15 назад можно было пытаться угадать, какая книга — не заведомый бестселлер — «выстрелит», в те времена считалось, что «выстреливает» каждая десятая книга. Сейчас, наверное, каждая десятитысячная. Читатель перестал доверять «новым» авторам, в какой-то момент его просто завалили тоннами неудобоваримых текстов, штампуемых на бумаге в угоду оборачиваемости средств. В итоге сложился пул доверенных авторов, которых будут покупать, пока они не начнут халтурить, плюс переводные издания, плюс иногда взлетающие за счёт сарафанного радио действительно выдающиеся тексты. Разумеется, речь о художественной литературе, в нон-фикшн — другие правила игры.

 

БДМ: У вас разнообразие проектов – как в области художественной литературы: «Единственные» Далии Трускиновской, «Видения» Сергея Галихина, так и в документальной — «История информационных технологий в СССР. Знаменитые проекты: компьютеры, связь, микроэлектроника». Вы заработали себе право выбора?

Право выбора есть всегда и у всех, так почему бы им не пользоваться? Что-то делается для души, что-то — для денег, что-то — за деньги. Есть движение, значит, есть жизнь. Мне кажется скучным закостенелое клепание одного и того же, потому что где-то когда-то это принесло какой-то профит. До 2000 года у меня была постоянная стабильная работа, но я её бросил, потому что стало скучно. Я тогда совершенно серьёзно подумал, что мне уже 33 года, а я никто и не стану уже ни кем, так и буду до пенсии ходить в море боцманом. Без права выбора, а значит — без перспектив. И испугался, что просто умру за ненадобностью годам к 50. Последующие годы были сложными, насыщенными взлётами и падениями, но я выдержал — мне скоро 50, а я всё ещё жив и мне всё ещё бывает интересно жить. Так что, думаю, да, заработал. А если кому-то кажется иначе… это моя жизнь, делаю что хочу. И чтобы делать что хочу, не завися ни от кого, я в одиночку создал издательство «Книма».

 

БДМ: Многие завидуют предыдущим поколениям, считая, что все темы, в том числе и книжные — уже обыграны, использованы, ничего нового не придумаешь… Так ли это?

Это скорее вопрос к писателям. Мне кажется, им действительно тяжело, если хочется написать что-то выдающееся. Все «темы» обыграны много веков назад, но слово меняется, люди меняются, времена меняются — и с этим можно работать, из этого даже можно создавать шедевры, если таланта достанет. Я люблю именно такие тексты и таких авторов. Они есть, и это хорошо.

 

БДМ: Позволяют ли книги предвидеть будущее?

Книги — нет. Предвидение — это из области мистики, а вот прогнозирование — вполне реальная вещь, и многим умным людям удаётся представить изменения в обществе, анализируя ход истории. Некоторым из них дан талант литератора, и тогда можем получить довольно точное представление о том, что нас ждёт. За это фантастов XIX-XX веков и любим. Современные? Не знаю — вот наступит предсказанное ими будущее, тогда и посмотрим. К слову, «Видения» Сергея Галихина кажется мне таким прогнозированием, которое может стать явью в недалёком будущем. Да в чём-то уже и сбывается (роман был написан восемь лет назад), только достижения технологии оказались несколько другими, попроще.

 

БДМ: Вы издали целый цикл — пять книг — Михаила Костина. В чем его уникальность и своеобразие, позволяющее продлевать читательский интерес?

В цикле «Хроники Этории» меня подкупил сложный мир: досконально проработанный и выписанный, и задекларированный изначально рост персонажей. Первая книга рассчитана на совсем юных читателей — простая мотивация, банальная с точки зрения взрослого человека мораль, увлекательные приключения и сказочные повороты. Но, по задумке автора, с каждым томом персонажи взрослеют, взрослеет и читатель. Сюжет становится сложнее, выбор, предлагаемый героям, — всё более неоднозначным, их поступки всё более жёсткими и спорными. Один из рецензентов окрестил последние книги цикла так: «Эдакий «Мартин»-лайт для юношества».

Пятая книга цикла завершила историю, но с миром Этории мы решили не прощаться — сейчас готовится к изданию книга «Сфера преображения», в которой события происходят в том же мире, 300 лет спустя. Это опять будет роман для юного читателя, но мы решили изменить подход к процессу издания: текст будет выкладываться частями в сеть бесплатно, а для фанатов бумажных книг мы подготовим небольшой тираж в подарочном исполнении — красиво и дорого. Такой вот эксперимент.

 

БДМ: Чем для вас как издателя отличаются зарубежные авторы?

Для меня — сложностями. Юридическими, техническими, финансовыми. Других отличий не вижу. Да, они живут в других условиях, другом культурном слое, но это такие же писатели, делающие те же вещи теми же инструментами. И их больше, а процент хороших авторов наверняка тот же. Никогда не понимал культа «импорта», особенно в литературе.

 

БДМ: Ваши любимые авторы — в чём кроются их достоинства?

Их тексты пробуждают эмоции. Самая любимая — удивление. Самая будоражащая: «Да что ж ты со мной делаешь! Встречу — убью!», но при встрече всё равно требую ещё (это про Данихнова). Очень люблю стильное письмо, когда наслаждаешься течением текста, правильно и неожиданно использованными словами и оборотами. Это как гурманское кушанье, когда ешь не для насыщения, а для наслаждения процессом. А как издатель ценю верных, обязательных и креативных авторов.

 

БДМ: Какая книга сегодня имеет больше шансов привлечь внимание?

Честно — не знаю. По-моему, даже скандальные уже набили оскомину. Наверное, та, которая вызовет широкое обсуждение в интернете. Только не в плане «хорошая-плохая», а именно обсуждение восприятия текста и его посыла: кто как понял и к чему это привело. Сходу вспоминается феномен «Дом, в котором» Мариам Петросян — это настоящий народный успех выдающегося произведения.

 

БДМ: Каких именно изданий, на ваш взгляд, сегодня не хватает? В чем причина?

А я думаю, что всего хватает. Если говорить об изданиях, то опробовано всё на сегодня возможное, даже «живой текст» и «текст со свободным сюжетом». Но высокотехнологичные издания сложны и дороги в производстве, что не позволяет им приживаться на рынке. Всё равно остаётся что попроще: бумажная книга и электронный текст. Что касается текстов… Человечество уже нечем удивить, кроме Третьей мировой или инопланетных кораблей в небе. Литераторы и кинематографисты до такой степени задрали планку шока, что дальше — только какая-нибудь страшная, прекрасная или невероятная реальность. Но очень буду рад ошибиться!

 

Беседовал Алекс ГРОМОВ