"Razvitie" vs "development" A− A= A+

Владимир ЯКУНИН

Президент РАО «РЖД», доктор политических наук, основатель МОФ «Диалог цивилизаций»

«Стратегические ловушки» и феномен научного манипулирования

Мир вступил в период тектонических глобальных изменений. В их основе лежит сомнительный, но принятый на вооружение Западом концепт истощения ресурсов Земли и перенаселения. В этих условиях борьба за ресурсы жизнеобеспечения в политике США и их западных союзников стала доминирующей — вопреки, кстати сказать, мнению 10 тысяч американских учёных, включая 52 нобелевских лауреатов, которые в 2006 году заявили, что правительство США манипулирует общественным мнением.

К объектам манипулирования относится и вопрос так называемого «катастрофического потепления климата», и использование примата общечеловеческих ценностей с упором на права гомосексуальных меньшинств, и присвоение права одностороннего вмешательства во внутреннюю политику суверенных государств, включая прямую агрессию. Характерны в связи с этим высказывания экс-госсекретаря США Мадлен Олбрайт о «несправедливой» принадлежности Сибири только одной России.

Основной бенефициар проводимой США и Западом политики — глобальная финансово-спекулятивная олигархия. Это в её интересах экономическая политика многих стран сегодня предусматривает не только целевое инвестирование собственной экономики, но и подрыв экономики конкурентов. А один из приёмов — дезинформация, включая в том числе и подсказку ложных стратагем развития.

Россия сегодня оказывается в значительной степени заложницей подобных концептов. Их восприятие на уровне окормляющих власть экспертных группировок заводит государство в «стратегические ловушки», ведёт к снижению суверенности. Одной из таких «ловушек» стала для России теория постиндустриализма, нацеленная на утверждение неоколониализма. Инициированный в связи с этой теорией активный процесс вывода реального промышленного производства был необходим для Запада не только в экономических интересах (дешёвая рабочая сила в странах третьего мира), но и в геоэкономическом смысле, обеспечивая их новую — экспортную — привязку к метрополии.

Для России принятие такого концепта в качестве ориентира государственного целеполагания означает разрушение самого фундамента экономики, неразрывно связанного с отраслями реального производства. Дом без фундамента неизбежно рухнет, утащив за собой и отрасли сервисных направлений. Это уже стали осознавать даже на «родине постиндустриализма»: в США возвращаются к идеям реиндустриализации экономики. А известные российские экспертные группировки — ИНСОР, ВШЭ — продолжают предлагать постиндустриализм для России как единственный и безальтернативный путь. Что это: неосведомлённость о современном состоянии мирового дискурса или идеологическая ангажированность?

Сегодня очень важно уяснить: отказ от промышленного развития равносилен отказу от развития вообще. Путь России — это освоение нового высокотехнологического уклада. Нам уже некогда навёрстывать упущенное на предыдущем этапе. Нужно совершить опережающий рывок — в шестой технологический уклад! Да, это непросто. Но возможно — если будут приняты точные, выверенные государственные решения по поддержке сбалансированных масштабных межотраслевых проектов.

Россия в пространстве смыслов

Наряду с экономикой жизнь общества определяет духовная составляющая. Не только религии, но и весь спектр нематериальной культуры народа — его история, язык, особенности менталитета, представления о справедливости, моральные идеалы. Игнорирование этой — самой главной — стороны жизни при разработке стратегии государства приводит к утрате смысла существования народа и заканчивается, как свидетельствует история, его исчезновением.

Тысячелетнее существование страны, сложные трансформации бытия, апробирование различных моделей, эмоциональная и ментальная память, накопленные материальные и духовные богатства — всё вместе позволяет говорить о России как о самобытной цивилизации. Особо следует выделить последний период. Немногим более ста лет Россия настойчиво движется вперёд, находясь в окружении других четырёх мировых цивилизационных центров: европейского, мусульманского, китайского и японского. Дружественная индийская цивилизация территориально отделена от нас, латиноамериканская на пути складывания, а североамериканскую мы рассматриваем как часть европейской.

Сейчас наступил период, когда Россия должна уяснить это своё положение в мире и — осознанно выстраивать своё будущее в качестве самостоятельного цивилизационного центра. Каким он должен быть? В 2009 году нами была выдвинута идея: Россия должна стать интегратором на Евро-Азиатском континенте (рис. 1 — красный овал), предложить альтернативу распространённому представлению о нашей стране как «яблоке раздора» между конкурирующими центрами. На самом деле нет никакого «между». Россия — самостоятельный субъект, у которого с одной стороны расположена Европа, а с другой — Юго-Восточная Азия. Такой подход закладывает возможности интегрального и солидарного развития всех цивилизационных центров вокруг России как государства-цивилизации.

Мир сегодня стоит перед выбором новых смыслов. Какой экономической моделью будет наполнена идея солидарного развития в Евразии? Каким должен стать механизм взаимодействия между разными странами? На каком языке, на основе каких представлений будут вырабатываться и проводиться в жизнь управленческие решения глобальных игроков в мировой экономике?

Совершенно очевидно, что язык неолиберальной модели больше не работает. Но это означает, что надо пересматривать и ставшую привычной иерархию «развитых и развивающихся стран», которая сложилась на этой основе. Более того, требует нового наполнения сама категория «развитие». И вопрос этот далеко не праздный, не отвлечённо-теоретический.

Все политики — каковы бы ни были их истинные цели — говорят сегодня о развитии, предлагая для этого свои пути и конкретные методы. Но на практике, к сожалению, мы очень часто наблюдаем, как, приняв на веру эти предложения, целые народы пожинают печальные плоды: распад государства и деградацию всех сфер жизни, политическую, экономическую и духовную зависимость от чужих и чуждых интересов.

Причина — в искусственно деформированных подходах и критериях, которые сводят категорию «развитие» к подтягиванию «развивающихся» стран до уровня «развитых». Стоит, однако, ввести другой признак различения стран — например, западные и не западные — как сразу же становится очевидным, что такого рода подтягивание не западных стран к западным стандартам экономики отнюдь не означает для них развитие.

В сегодняшней глобальной экономике «развитие» целиком растворилось в политике экономического роста, которая является краеугольным камнем и основой монетаристского либерализма. Прежде всего потому, что линейный характер роста задаётся денежными показателями количественного увеличения прибыли. Политика развития предполагает выход за рамки денежных показателей к определению действительного предмета преобразований, обеспечивающего качественное изменение сегодняшнего мирового экономического хозяйства.

Мы считаем: обязательным признаком развития может и должно служить движение общества к наиболее полному воплощению и практической реализации своих идеалов, системы ценностей, выработанной социумом на протяжении всего своего существования, и осознаваемого как историческое предназначение.

И если Россия всерьёз рассчитывает восстановить свою глобальную субъектность, она должна предложить принципиально новую для современного мира модель управления. Полагаем, что такого рода экономическая альтернатива может позиционироваться как особый идеологический призыв к миру. В общих чертах новую модель можно охарактеризовать как «экономику духовного типа», в которой хозяйственная деятельность не является самодостаточной, а подчинена высшим духовно-нравственным критериям.

Постановка целей с учётом и на основании ценностей

Категория ценностей — одна из важнейших при анализе общественных процессов. Алгоритм формирования ценностей и целей при принятии управленческих и политических решений можно представить в виде схемы (рис. 2).

Первичным является одновременное возникновение идеала и стремления к нему. На первой, часто инстинктивной, стадии идеал этически нейтрален: не «плох» и не «хорош». Смысловое его оформление возникает на стадии осознания и формулирования цели. И лишь на третьей стадии формируются материальные ценности — качество ресурсов, условия и правила достижения цели, ведущей к идеалу. Алгоритм завершается «инвентаризацией» имеющихся и желательных средств достижения цели.

Все элементы и стадии алгоритма важны, но особо следует обратить внимание на то, что и формирование идеала, и определение цели, и выбор средств осуществляются под влиянием не только потребностей, но и этических норм — «фильтрующих» каждую стадию. Этические, нравственные нормы — это и есть «матрица ценностей», тот духовный мир, которым определяется содержание и смысл жизни.

Специфика предлагаемого подхода заключается в принятии исходной для управленческого проектирования категории — «ценностная цель». Её введение в научный и управленческий оборот совершенно необходимо для преодоления традиционной объяснительной модели экономики, опирающейся на абстрактный образ «экономического человека». Новый подход к экономике состоит в том, что категория «ценность» в явном виде вводится в цепочку проектирования государственной политики.

Это принципиально важно ещё и потому, что на практике именно через блок «ценностей» в последние десятилетия происходит утрата государственной субъектности и цивилизационной идентичности. При этом троянским конём выступает «экономический рост» — как самодовлеющая ценность экономизма, которая задаёт один тип целей, преимущественно — потребительских.

Ценность развития и её основание — качественное усложнение общества и сфер деятельности, его духовный рост — задают другой тип целей, неразрывно связанных с ценностной матрицей и этическим выбором. Важно понимать, что развитие — это внеэкономическая и надэкономическая категория. Будучи вставленной внутрь экономизма и подчинённой экономизму как определённому типу ограниченного мировидения, развитие перестаёт отличаться от понятия роста и отождествляется с ним.

В действительности развитие — это объемлющий оператор, в рамках которого осуществляется рост. Развитие его не отменяет, а задаёт требования на нужный нам рост, в том числе и прежде всего — духовно-нравственный, качественный рост социума. В этом смысле развитие осознаётся как позитивная ценностная категория.

Нам необходимо не зашоренное экономическое мышление, идущее от бухгалтерских показателей бюджета частной корпорации, субъекта Федерации или государства в целом. Необходимо надэкономическое мышление, идущее от реалий усложнения общества, появления его новых форм организации, создания новых индустрий, новых городов, новых проектируемых стилей жизни. Только такое управление способно всколыхнуть российское общество и повести его за собой.

Мегапроекты — как алгоритм развития России

Россия на протяжении своей истории осуществила несколько рывков в своём развитии, каждый из которых можно рассматривать как мегапроект. При этом сфера «проектирования» собственной судьбы всегда выходила за рамки чисто экономического прагматизма. Начиная с принятия христианства — духовного «мегапроекта», через титаническое собирание русских земель — вопреки междоусобицам и ордынскому игу, Россия осуществила грандиозный имперский мегапроект Петра Великого, осознала себя как «Третий Рим», осилила масштабный коммунистический проект, создала развитую промышленность, систему образования, здравоохранения и национальной безопасности.

Мегапроекты — не случайный выбор страны и народа, а глубинное свойство, способ развития. Среди недавних успешных больших инфраструктурных проектов — создание спортивно-рекреационного кластера и проведение зимних Олимпийских игр в Сочи, развитие инфраструктуры на Дальнем Востоке для проведения форумов АТЭС. К крупным инфраструктурным проектам можно отнести стремительное расширение сети телекоммуникаций, развитие Интернета, строительство автомобильных дорог и высокоскоростного железнодорожного транспорта.

Все эти проекты нацелены на развитие страны, улучшение жизни населения. Сегодня Россия готова к следующему шагу — мегапроекту, который позволит вырваться в пространство нового качества жизни, в новый промышленно-технологический уклад. Новое надэкономическое целеполагание, реализующее перспективу развития России как цивилизационного ядра интегрированных с ним ареалов от Тихого океана до Атлантики, воплощено в проекте «Трансевразийский пояс Razvitie».

Чтобы избежать путаницы (английский термин development используется, главным образом, для определения экономического роста и не покрывает содержание категории «развитие»), мы выделяем это русское слово латиницей: Razvitie.

Трансевразийский пояс Razvitie

Проект предполагает формирование на территории Сибири и Дальнего Востока важнейших составляющих нового технопромышленного и социокультурного уклада. Принципиальный его элемент — интегральная инфраструктурная система (мультиинфраструктура). Она объединит транспорт, энергетику, телекоммуникации, транспортировку воды, нефти и газа, обеспечит создание новых отраслей промышленности, а также научно-технологических инженерных городов вдоль БАМа и Транссиба. Это будут новые молодёжные города, центры новых технологий транспорта, энергетики, производства здоровой пищи и материалов. Но одновременно — это и новые перспективные стили семейной жизни, работы, досуга, культурного взаимодействия.

Пояс Razvitie — принципиально новый геоэкономический, геополитический и геокультурный концепт. Геоэкономическая новизна состоит в формировании нового полюса генерации общественного богатства, соотносимого с имеющимися мировыми экономиками. Геополитический аспект предполагает создание новой формы международного сотрудничества — в совместном стратегическом планировании и неоиндустриальном освоении значительных территорий. Наконец, геокультурный аспект заключается в проявлении евразийского мировоззрения, основанного на признании цивилизационной идентичности участников и совместной деятельности на основе диалога.

Реализация проекта предполагает, что развитие понимается как ценность и одновременно предмет кооперации и солидарного взаимодействия различных стран. Суть сегодняшнего момента состоит в том, что только страны, готовые запустить планетарные процессы развития, способны вытащить мир из застоя и кризиса, не допустить перерастания международных конфликтов в новую мировую войну.

Ценностью является не просто преобразование социоэкономических процессов. Это скорее средство, необходимое условие. А собственно сама ценность — резкое расширение возможностей как отдельного человека, так и всего социума. Прежде всего через получение новых знаний о физических, природных и социальных процессах, развитие способностей и компетенций человека, создание новых технологий и социальных институтов.

Расширение доступа к новым возможностям всё большего количества людей — а в перспективе и всего человечества — момент принципиальный. Именно в этом пункте — в контроле за доступом к возможностям развития — ценность развития начинает превращаться в политическую категорию. И это не политэкономическая абстракция. В истории нашей страны имеется масштабный пример абсолютно конкретного и успешно реализованного механизма развития — трансфер институтов фундаментальной науки, образования и промышленности из России в другие республики Советского Союза.

Вместо заключения

Насколько соотносится столь грандиозный и инновационный в полном смысле этого слова проект с сегодняшней реальностью? Чтобы ответить на этот вопрос, следует, прежде всего, обратиться к нашей истории и нашим традициям.

Проект индустриализации России был не менее грандиозным, требовал ничуть не меньших усилий и инновационных по тем временам подходов. Но страна нашла в себе силы и решимость, чтобы этот рывок совершить. Да, с высоты сегодняшнего дня всем очевидно, что без радикальных и комплексных преобразований мы едва ли смогли бы вынести все тяготы Великой Отечественной войны и выйти в ней победителем. Но вот на что хотелось бы обратить особое внимание. Проект превращения крестьянской страны в индустриальную не был придуман. Он зародился ещё в ХIХ веке, начался с освобождения крестьян, был продолжен реформами Александра III, усилиями Витте, Столыпина и многих других наших соотечественников. А завершился тем, что русский человек стал первым в космосе.

Предлагаемый проект «Трансевразийский пояс Razvitie» уходит корнями в ещё более глубокую историю. C XVIII века известны пророческие слова Ломоносова: «Богатство России будет прирастать Сибирью». И страна следовала этому завету — столбила границы острогами, строила Транссиб и БАМ, города на вечной мерзлоте, осваивала нефтяные и газовые месторождения. Но надо было дождаться XXI века с его арсеналом технических и технологических решений, чтобы прийти на эти территории всерьёз — и навсегда.

Поэтому сегодняшняя реальность для России — обустройство и заселение Сибири и Дальнего Востока. К чему непосредственно мы и приступаем. А значит, на первый план выходит вопрос: как решать задачу?

Во-первых, естественно, не в одиночку. Поэтому изначально закладывается требование: проект должен быть привлекательным для иностранных корпораций и правительств — предоставляя им возможности для решения собственных задач опережающего промышленно-технологического развития. Мотивация может быть разной: от отсутствия пространства для крупных инфраструктурных проектов до связанности ресурсов и иных причин, побуждающих рассматривать российскую территорию как площадку для совместной реализации принципиально новых проектов.

Второе важное обстоятельство — интересы молодёжи. Проект должен быть основан на опережающей, а не догоняющей индустриализации. Инфраструктурные решения, формы поселений, не существующие пока нигде в мире, должны задавать следующий шаг развития возможностей человечества. Работать в таких экспериментальных «футурозонах» с удовольствием поедут не только российские молодые исследователи, архитекторы и инженеры, но и их зарубежные коллеги. А это и есть решающее условие превращения Трансевразийского пояса Razvitie в реальную форму мобилизации системной промышленности и практико-ориентированных проектных разработок России, Евросоюза, Японии, Китая, Кореи и других стран.

Наконец, третий момент. Мы не одиноки в своих поисках прорывных вариантов развития. И это касается как смены глобальных сложившихся в последние десятилетия финансово-экономических стандартов и подходов, так и разработки крупных территориальных инфраструктурных проектов. Особо следует отметить экономический пояс Шёлкового пути, с инициативой которого в прошлом году выступил Китай. По ряду параметров он схож с Трансевразийским поясом Razvitie, что, безусловно, добавляет уверенности в правильности избранного нами пути. Но с другой стороны, это ещё и сигнал — времени на раздумья остаётся немного.

Мы живём в период смены картины мира, когда закладываются совершенно новые и непривычные представления о его устройстве и движущих силах. Возникающие на наших глазах новые матрицы и подходы будут определять жизнь людей как минимум в ближайшие десятилетия. Предлагаемый проект не только исключает попытки прервать традицию российской государственности и поместить её в американский музей, но и предоставляет нашей стране реальную возможность занять достойное место в ряду субъектов новой конфигурации цивилизационной карты мира.