Много нянек для диджитализации A− A= A+

Как выяснилось на днях, национальная программа «Цифровая экономика» – на последнем месте по исполнению расходов федерального бюджета. Если в среднем по национальным проектам оно составляет 32,4%, то по «цифре» – всего 8,3%. Лидирует же «Здравоохранение», где расходы исполняются на 54,5%.

Удивительнее всего, что такое отставание происходит на фоне беспрецедентно частого повторения словосочетания «цифровая экономика» в самом разном контексте. По ней издаются постановления и распоряжения, проходят заседания и совещания, конференции и семинары. В одной из колонок я уже писала о своего рода «цифровой оскомине». Да и ладно, пережили бы и оскомину, было бы движение. А его как бы и нет, а того, что есть – маловато будет…

В подобных случаях принято жечь глаголом ответственных за проект и гневно вопрошать: доколе, мол. Но в данной ситуации жечь почему-то не хочется. Да, главным ведомством назначено Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций, более известное публики как Минкомсвязи. А «цифровое развитие» в названии появилось лишь в мае прошлого года – выводы делайте сами. За год перестроиться (если, конечно, не рушить, а строить), довольно затруднительно.

Кстати, не вызывает сомнений и персона министра – Константина Носкова. Не только потому, что по первому образованию он – специалист по автоматизированным системам обработки информации и управления, но и потому, что после некоторого блуждания в коридорах власти пару лет возглавлял в правительстве департамент информационных технологий и связи, а потом там же руководил Аналитическим центром. Для сорокалетнего (к моменту назначения министром) человека – вполне достойная и логичная карьера.

Возможно, если бы «цифровой» министр сосредоточил управление проектом в своих руках, всё бы и получилось. Но вот незадача: такая вкусная, модная и денежная тема, что вокруг неё всё время нарастает круг интересантов – всем хочется попасть в мейнстрим.

Хотя с финансированием тоже как-то не совсем понятно. Первоначально на развитие цифровой экономики в 2018-2021 годах планировалась общая сумма в 520 миллиардов рублей, причём из бюджета – 170 миллиардов, а остальные деньги из внебюджетных источников. После того как программе придали статус национальной, сумма выросла до 2,79 триллиона рублей, из них средств федерального бюджета – 1,267 триллиона. Позже бюджет программы уточнили, подняв общий объём расходов на неё до 3,54 триллионов рублей (бюджетных денег – чуть больше 2 триллионов). Рост предполагаемых затрат объяснили включением в программу дополнительных расходов на информатизацию органов власти и паспортно-визовой системы. Однако уже в нынешнем феврале расходы на программу урезали более, чем вдвое, и теперь она стоит 1,6 триллиона рублей.

…Уф-ф, пока писала, умаялась. А как, интересно, чувствуют себя ответственные, когда уже на старте такая чехарда с финансированием? Я, конечно, понимаю, что советский Госплан – дело прошлое и в либеральной среде непопулярное, но там хоть какая-то ясность была. Сейчас же ясности очень не хватает. Приступая к написанию этой колонки, я прошерстила кучу ресурсов, пытаясь собрать пазл из бесчисленного числа элементов и понять, кто всё-таки и за что отвечает, и когда ждать результатов. Какие-то детали вообще отсутствуют – например, не нашла я упоминаний о развитии отечественной элементной базы в частности и «харда» вообще. Вот, пишут, в Тверской области построят гигантский дата-центр, но не пишут, чьими серверами этот центр оснастят. Не факт, что к тому времени, как они понадобятся в реальности, Россию не придавят очередными санкциями – тут у меня особого оптимизма нет. Надеяться на китайских партнёров тоже нужно с осторожностью: они вон до сих пор с Huawei разобраться не могут. Конечно, есть ещё всякие «азиатские тигры», вот только располагают ли они такой техникой, которая нам понадобится? Правда, говорят, что оборонки оснащена российской элементной базой процентов на 80, и слава Богу. А остальные? Атомные станции, разорванная на лоскуты энергосистема, газо– и нефтепроводы? Как-то неуютно становится, когда вспоминаешь венесуэльские блэкауты – у нас страна-то помасштабнее, и точек риска побольше.

Не стану повторять уже сказанное в прошлой колонке о затянувшемся переходе на отечественный софт государственных и финансовых структур. Собственно, перехода никакого нет, зато есть куча заклинаний, будто здесь у нас «всё схвачено». Позволю себе усомниться – практически все (во всяком случае, гражданские) софтверные компании создают свои продукты на нескольких западных платформах. Теоретически наиболее дальновидные готовы работать с open-sourcesoftware– то есть с открытыми кодами. Не знаю только, получила ли эта готовность практическое воплощение, или разработчики тоже ждут, когда гром грянет?

Из относительно свежих новостей привлекла внимание та, что касается «дорожных карт», написание которых поручено нескольким могучим государственным компаниям: Сбербанку – по искусственному интеллекту, Росатому – по квантовым вычислениям, РЖД – по квантовым коммуникациям, Ростеху– по квантовым сенсорам, блокчейну и интернету вещей, и ему же совместно с Ростелекомом – по 5G. Кстати, докладывал об этом на совещании по искусственному интеллекту вице-премьер Максим Акимов. Тоже, стало быть, ответственный… Любопытно и то, что ранее конкурс на «дорожную карту» по распределённому реестру выиграл Новосибирский институт программных систем, а по квантовым технологиям – МИСиС. Почему в конце концов их обошли, не очень понятно. Можно подумать, будто, кроме Москвы, в стране нет научных центров – казалось бы, их и вовлечь в создание цифровой экономики, которая явно должна выходить за пределы МКАД. Но, видно, действуют какие-то иные соображения…

Итак, сколько «нянек» у цифровой экономики, на глаз не определишь. Быть может, завтра появится информация о новых ответственных и уполномоченных. На самом деле, суть не в их количестве, а всё-таки – в эффективности. Пока все чего-то пишут: программы, проекты, планы, «дорожные карты» и так далее. Из реальных достижений с заявленной датой внедрения – электронный паспорт, да некоторые столичные (опять же московские) новации. Между тем, на кону стоит даже не престиж страны – это уже второе, а её информационная безопасность. В самом широком смысле слова.

И в заключение позволю себе процитировать слова Владимира Путина на совещании, которое уже упоминала: «Если кто‑то сможет обеспечить монополию в сфере искусственного интеллекта, – ну последствия нам всем понятны – тот станет властелином мира». Не уверена, что у России есть амбиции стать властелином мира, но оставаться на вторых-третьих ролях в цифровой трансформации – совсем незавидная перспектива.