Минфин меняет курс A− A= A+

Никаких «вечных займов».

Только в ноябре прошлого года Минфин России ратовал за исключение из Уголовного Кодекса статей 193 и 193.1, устанавливающих наказание за «вывод средств на Запад», т.е. за уклонение репатриации рублей и/или валюты в Россию (ст. 193 УК) и за перечисление рублей и/или валюты за границу России по подложным документам (ст. 193.1 УК РФ). Позицию по отмене данных статей Минфин, в принципе, логично обосновал тем, что деяния, описанные в этих статьях, не совершаются сами по себе, а являются составной частью иных преступлений – кражи, растраты, коррупции, уклонения от уплаты налогов или легализации денежных средств, полученных преступным путем

Однако, как заметили в Минфине, когда об обсуждении данного вопроса стало известно прессе, против отмены статей выступили Центробанк и «некоторые другие ведомства».

И вот теперь, спустя менее полугода, Минфин выходит прямо с противоположной инициативой – не только не отменять статьи 193 и 193.1, но и наоборот – установить конфискацию денег, являющихся объектами деяний, описанных данными статьями.

То есть, например, сейчас если кто-то «выведет» средства по подложным документам из России, скажем в сумме 1 миллион долларов, то ему будет грозить лишение свободы на срок от 5 до 10 лет (поскольку речь идет об особо крупном размере – свыше 45 млн. рублей) и штраф до 1 млн. рублей или годового дохода.

Кстати, именно эту – 193.1 – статью вменяют господину Петрову, владельцу Группы Рольф.

А в случае, если поправки будут приняты, то такому лицу, наряду с лишением свободы и штрафом, будет грозить также и конфискация этого самого 1 млн. долларов.

Ссылка на законопроект: https://regulation.gov.ru/projects#npa=100097

Что случится, если поправки будут приняты?

1. Обратная сила: возможна ли конфискация по уже возбужденным делам по статьям 193 и 193.1 или в случае, если сами деяния были (или будут) совершены до того, как поправки вступят в силу?

Любой юрист скажет, что «уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет» (пункт 1 ст. 10 УК РФ).

И хотя конфискация имущества, установленная статьей 104.1 УК РФ, в которую, собственно, Минфин и предлагает внести поправки, строго говоря, не относится к видам уголовного наказания, а является «иной мерой уголовно-правового характера», очевидно, что такая мера явно ухудшает положение лица (подозреваемого, обвиняемого). По общей логике закона она не может быть применена к деяниям, если таковые совершены до вступления в силу «конфискационных» поправок.

2. А как, собственно, будет проходить конфискация денег, если поправки вступят в силу?

Действительно, по смыслу статей 193 и 193.1, исходя из их объективной стороны, деньги же должны быть за границей, т.е. не под российской юрисдикцией – собственно в этом и есть преступность деяния – либо «невозврат», либо «вывод» средств. Т.е. деньги находятся на счетах в иностранных банках. Разве может Россия их конфисковать? Отдаст ли их иностранный банк?

Сегодня существует два международных правовых механизма, и Россия участвует в каждом из них, позволяющих осуществить, скажем так, «международную» конфискацию, когда активы признанного виновным в совершении преступления лица по просьбе одной страны конфискуются, даже если они находятся в другой стране.

Первый – это Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма. Эта Конвенция предусматривает механизм конфискации денег, полученных преступным путем, в том числе при совершении преступлений, связанных с уклонением от уплаты налогов.

Однако, подразумевается, что данная Конвенция применяется к связке «основное преступление – преступление по легализации», т.е. лицо, чьи средства конфискуются должно сначала совершить преступление по завладению средствами – кража, взятка, мошенничество, уклонение от налогообложения и т.д., а потом – по легализации таких средств. Само по себе перечисление денег за границу России, а уж тем более – не репатриация полученных за границей денег в Россию вряд ли в большинстве стран, присоединившихся к Конвенции, будет рассматриваться как преступление.

Данная Конвенция скорее должна применятся примерно в такой ситуации:

Сначала совершено преступление по завладению деньгами – скажем, вымогательство взятки. Потом (либо одновременно с этим) – преступление по легализации: предположим, взятка оформляется как гонорар за публичную лекцию, консалтинг или продажу прав на книгу «Как сделать так, чтобы у вас все было, и вам за это ничего не было», а потом, когда уже внешне вполне легальные средства оказались на счете совершающего цепочку преступления лица в российском банке, это лицо перевело бы их за границу, использовав подложные документы. В некотором смысле во время такого перевода происходит «де-легализация» только что легализованных средств. На ум приходит только один случай, когда такая де- легализация носила бы оправданный характер: лицом, совершающим правонарушение, является российский чиновник. Полученные средства он хочет вложить, скажем, в акции иностранной компании или в некий очень частный фонд, но, поскольку, в силу Закона «О запрете отдельным категориям лиц иметь иностранные финансовые инструменты»[1] не может сделать это напрямую, перевод из российского банка осуществляется по подложным документам.

Тогда, наверное, да, Конвенция работать будет.

Второй международный документ, потенциально создающий правовую базу для «международной конфискации» — это Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Однако, данная конвенция предусматривает механизм реституции (ст. 12 Конвенции), а не конфискации.

Реституция – это возврат имущества собственнику, у которого оно было изъято незаконным путем. В этом смысле, если, скажем, некий Иван Иванов переводит свои средства со своего российского счета, особенно на свой же иностранный счет, то даже если документы будут сто раз подложными, ни о какой реституции говорить в принципе нельзя. Ну а если Иван Иванов предварительно эти деньги украл, то тогда действовать нужно именно как с деньгами, полученными преступным путем, т.е. как описано выше.

Иными словами, получается, что позиция, обсуждавшая в Минфине в ноябре о том, что деяния, предусмотренные 193 и 193.1 статьями УК РФ действительно являются не самостоятельными преступлениями, а частями других преступлений, в том числе легализацией – выглядит с точки зрения и международного права гораздо более логичной, чем нынешняя попытка «приделать» к этим статьям конфискацию.

3. Однако, что будет, если поправки все же примут?

И Россия так или иначе наладит эффективный механизм «международной» конфискации?

Сегодня правоприменительная практика по статьям 193 и 193.1 не является сильно уж обширной. Как было заявлено правоохранительными органами, совершено чуть более 4 тысяч деяний, возбуждено около 1600 уголовных дел, количество осужденных измеряется десятками.

Но вот на какие операции точно стоит обратить внимание, чтобы не оказаться «без вины виноватым», да еще и не очень богатым?

Как, например, следует из информации о деле господина Петрова, ему вменяется в вину то, что одна из его компаний (российская) приобрела у другой его компании (иностранной) недвижимость, перечислив деньги по сделке за границу. При этом следствие полагает, что стоимость недвижимости была завышена, а потому – перечисление денег было произведено по подложным документам.

Следовательно, особое внимание следует уделить сделкам с иностранными контрагентами, соответствия цен таких сделок рынку, обычаю делового оборота и деловой цели.

Второе, на что можно посоветовать обратить внимание, – это «вечные займы», если заем выдает российское лицо, а получает иностранное и деньги также перечисляются из России за границу.

Если заем был выдан на год, потом продлен еще на год, а потом про него все благополучно забыли, то вот, пожалуйста, готовая строчка обвинительного заключения: «…данный заем был выдан заведомо без цели возврата займодавцу, а только лишь для придания видимости законности перечисления денежных средств от резидента нерезиденту».

Чуть более сложная история – если заем, например, выдан на 30 лет без залога под 0,05% годовых или вообще бесплатно, т.е. явно на нерыночных условиях, без особой деловой цели. Здесь, конечно, следствию будет труднее доказать умысел на совершение преступления, но при должных усилиях может и получиться.

Так что вывод простой: аккуратнее с покупкой чего-то иностранного, особенно если платите из России, и никаких «вечных займов».