На последние деньги A− A= A+

Банкротство действительно приносит счастье?

Все чаще на фонарных столбах моего городка мне попадаются рекламные листовки, обещающие избавить от кредитов, воспользовавшись возможностями закона о банкротстве.

«Успей обанкротиться, пока не отменили закон!»

«Вам не придется тратить на банкротство последние деньги!»

«Ни одного проигранного дела!»

Вся эта вакханалия заставляет задуматься.

Закон о банкротстве физических лиц вступил в силу два года назад, однако правоприменительная практика складывается вовсе не та, чтобы были предпосылки массово клеить объявления на столбах. Банкротство – дело не массовое, а личное. И статистика это подтверждает. В прессе все чаще звучит термин «потенциальный банкрот» - так называют тех, кто имеет просроченный долг в размере больше 500 тыс. рублей и просрочка эта составляет более 90 дней. По данным Роспотребнадзора в России потенциальными банкротами можно считать порядка 800 тыс. человек. А реальными банкротами за два года действия закона стали только 41 тыс. граждан – такие данные содержатся в отчетах арбитражных управляющих на портале Федресурс.

Но любители рыбной ловли в мутной воде по-прежнему пытаются донести до закредитованного по уши населения «светлую» мысль – кредиты можно не платить и ничего за это не будет. Особенно малообеспеченным и социально защищенным слоям населения.

Казалось бы, ну не стоит читать треш на досках объявлений с остановок городского общественного транспорта. Так недалеко ушли и пресс-службы компаний, оказывающих населению юридические услуги по банкротству.

«Реальная история: банки простили 3,5 млн. рублей пенсионерке».

От таких горячих заголовков пресс-релизов лично у меня мороз по коже и шевелятся волосы на загривке.

Знакомлюсь с подробностями этой реальной истории с измененными для прессы именами участников. Все стандартно. Пенсионерка брала на свое имя кредиты, которыми в реальности пользовались ее родственники, направляя их на развитие бизнеса, а тут кризис.

«Так у Ирины Геннадьевны появился сначала один кредит, а потом второй и третий. Племянник регулярно оплачивал кредиты, и все шло хорошо, но тут скачок валюты, кризисное время и покупателей в его магазине стало меньше. Бизнес племянника прогорел, а любящая тетя оказалась с кредитами на 3,5 млн. руб. на руках. У племянника денег нет, а пенсии Ирины Геннадьевны не хватает на оплату кредитов. Три месяца назад пришло решение суда, по которому ежемесячно половина небольшой пенсии уходит банкам. Неужели всю жизнь придется платить чужие кредиты?

После долгих раздумий Ирина Геннадьевна решила обратиться за помощью к профессиональным юристам. Юристы изучили документы, ситуацию и предложили схему банкротства. По результату процедуры, все долги были полностью списаны, и кредиты платить не придется. Для Ирины Геннадьевны это счастье» - сказано в пресс-релизе федеральной юридической компании «Стопдолг».

До каких пор личное банкротство будет ассоциироваться с «прощением» долгов?

С какой стати определенное поражение в правах считается за счастье?

И почему широкой кисточкой мажутся дегтем ворота банков, выдавших неподъемный кредит несчастной пенсионерке, которая «осталась в битве с банками один на один с этим долгом»? Банковские «рисковики» совсем ку-ку?

Двухлетняя практика использования закона сегодня наглядно демонстрирует: личное банкротство – «удовольствие» не только не бесплатное, но и недешевое. Только буквой закона прописано, что придется заплатить 25 тыс. рублей только за работу арбитражного управляющего. Различные сопутствующие расходы на юридическое сопровождение процедуры профессионалами потянут на 100-150 тыс. рублей, в зависимости от региона. Впору брать еще один кредит. Не на пустом месте сложилось мнение, что закон создан не для людей, а для банков. Особенно когда выяснилось, что закон этот должников по ипотеке отнюдь не спасает.

Законодательно банкротство является выходом из тупика, куда люди сами себя старательно загнали, кредитуясь по мелочи в разных местах и заигравшись с банками в карты. Но правоприменительная практика, сложившаяся за два года работы закона, говорит о том, что в реальности личное банкротство выгодно либо для людей с многомилионными кредитами при внешнем «нечего продать», либо для абсолютно неимущих пенсионеров, у которых и так уже на половину пенсии наложили лапу судебные приставы. А все, кто гордо у нас называется средним классом, могут не обольщаться. Суды не горят желанием признавать банкротами всех поголовно. Бывали прецеденты, когда суд отказывал в признании должника банкротом на том основании, что тот изначально вводил банк в заблуждение относительно своих реальных доходов и брал кредит, заведомо зная, что расплачиваться за него будет нечем.

Сколько таких среди «потенциальных банкротов»?