Нас со всех сторон окружают неомифы A− A= A+

Дмитрий ГРОМОВ и Олег ЛАДЫЖЕНСКИЙ, пишущие под псевдонимом Генри Лайон Олди, — легендарные мастера отечественной фантастики, лауреаты всех престижных премий, в том числе и «Еврокона». Сегодня у нас в гостях они рассказывают о новой книжной серии и делятся мыслями о современной литературе и новых мифах.

БДМ: Как вам кажется, чем современный писатель отличается от литераторов прошлых веков?

На наш взгляд, современные писатели от писателей прошлого отличаются разве что лучшей технической оснащённостью. Электрическое освещение вместо свечи или керосиновой лампы, компьютер вместо гусиного пера, Интернет для связи с издателем вместо пересылки рукописей по почте или личного обивания издательских порогов и т.д. В остальном ничто принципиально не изменилось. Как раньше выходило много одноразового чтива, о котором сейчас никто и не вспомнит, — так и сейчас выходит. Как раньше писали достойные книги и немногочисленные шедевры, которые помнят до сих пор, — так и сейчас пишут.

Да и темы остались вечные: любовь, ненависть, долг, предательство…

БДМ: Чью сторону вы примете в споре между сторонниками сюжета, по мнению которых литературные изыски лишь мешают восприятию захватывающей книги, и теми, кто считает, что неиспользованных сюжетов уже нет и отличиться можно только изысканностью стиля?

Любители сюжета, как правило, под сюжетом подразумевают увлекательность, динамичность рассказанной истории. А это не так. Сюжет — конструкция, на которой держится здание книги. Сюжет — форма развития конфликта. Он не может быть увлекательным или скучным, новым или старым. Он может быть устойчивым или шатким, сложным или примитивным. У сюжета есть свои закономерности, своя структура. Его базовые части: экспозиция (введение в ситуацию, показ расстановки сил конфликта), завязка (зерно основного конфликта), развитие действия (внутреннего и внешнего, то есть развитие конфликта в первую очередь), кульминация (максимальное напряжение сил конфликта) и развязка.

Другое дело, что воплотить один и тот же сюжет можно по-разному. То, что называют «литературными изысками», — на самом деле форма подачи сюжета и конфликта книги. Ибо содержания без формы не бывает. Ведь в художественной литературе важно не только что написано. То, как написано, важно не меньше. Это же не технический отчёт, в конце концов! Форма может быть простой до примитивности, а может быть, наоборот, излишне усложнённой, мешая воспринимать содержание. Обе крайности, на наш взгляд, не слишком хороши. Мы — за золотую середину. За соответствие формы содержанию.

БДМ: Меняются ли с течением времени ваши сюжеты и темы? Вы делите своё творчество на какие-то периоды, этапы?

Мы не любим повторяться, ехать по проторённой колее. Нам неинтересны бесконечные приключения одних и тех же героев в одном и том же окружении. Разумеется, темы, сюжеты, конфликты, идеи наших книг меняются. Что же до периодов творчества — да, безусловно, они у нас есть. Но пусть их лучше охарактеризуют критики и литературоведы — не станем отбирать у них хлеб.

Хотя да, вспоминается деление написанного нами ранее на «четыре пятилетки». 1990–1995: «Бездна Голодных глаз», «Путь Меча», «Герой должен быть один». 1996–2000: «Пасынки восьмой заповеди», «Мессия очищает диск», «Чёрный Баламут», «Одиссей, сын Лаэрта» и т.д. 2001–2005: «Богадельня», «Шутиха», «Песни Петера Сьлядека», «Шмагия», «Тирмен» и т.д. 2006–2010: «Ойкумена», «Гарпия», «Алюмен», «Городу и миру» и т.д. Пятая пятилетка началась с 2011-го и ещё длится: «Внук Персея», «Циклоп», «Дикари Ойкумены», «Шерлок Холмс против марсиан». Обсуждая это деление, читатели каждому периоду находили отдельную характеристику. А мы надеемся, что пятилеток у нас будет много.

БДМ: Бывает ли у вас ощущение «дежа вю» и когда оно чаще возникает — при сравнении литературы с жизнью или наоборот?

Бывает. Скорее, при сравнении жизни с литературой, чем наоборот.

БДМ: В своём творчестве вы часто обыгрываете архетипические символы и трансформируете мифы — чем вызвано такое предпочтение? Есть ли среди персонажей легенд и преданий те, кто вам особо симпатичен?

Думаем, ни для кого не секрет, что все мы живём в мифологизированном до предела обществе. Нас со всех сторон окружают неомифы. Но клин, как известно, вышибают клином. Когда Одиссея по приказу Олимпийского политбюро против его воли отправляют на совершенно не нужную ему, чужую войну — разве не проступают тут сквозь мифологические очертания Древней Греции реалии дня сегодняшнего? Мифология (в частности, древнегреческая) — это корни, фундамент всей европейской культуры. Удивительно ли, что мы, писатели, обращаемся к этим корням?

Что же до любимых мифологических героев — то это, конечно же, греки: Одиссей, Амфитрион (земной отец знаменитого Геракла), а также Персей. Четвёртым плечом к плечу с ними стоит Карна из индийской «Махабхараты».

БДМ: Какая историческая культура сейчас вам ближе всего?

Затруднимся ответить. Обычно в каждый конкретный момент нам ближе та культура, на материале которой мы пишем очередную книгу. А сейчас мы в поиске: очередную книгу закончили, а с новой ещё не определились. Вот определимся — тогда и сможем ответить.

БДМ: Известная писательница Айн Рэнд как-то сказала, что нельзя воспринимать с юмором зло, если знаешь, что это подлинное зло. Вы с этим согласны?

«Подлинное зло». Звучит чересчур пафосно. А значит, смешно. Тем более что подлинное зло, как правило, считает себя абсолютным добром. И имеет массу сторонников, которые разделяют его мнение.

Смех — оружие. Вернее, разные виды оружия: сатира, ирония, сарказм… Высмеивать зло, воспринимать его с сарказмом — значит, сражаться со злом. Ведь зло ничего так не боится, как оказаться смешным.

БДМ: А можно ли сказать, что всякое явление, в том числе и историческое, неоднозначно, в нём непременно есть как хорошие, так и плохие стороны?

Разумеется. А ещё очень многое зависит от точки зрения. В театре актёров так и учат: «Играешь подлеца — ищи, в чём он хороший. Играешь ангела — ищи, в чём он плох». Иначе вместо живых людей получатся картонные фигурки.

БДМ: Что является для вас определяющим фактором при формировании очередной вселенной: достоверная проработка деталей, «ловушки», обеспечивающие героям множество приключений, непохожесть на миры, описанные другими авторами, или нечто иное?

Для нас главное, чтобы разворачивающийся в книге конфликт и построенный на его основе сюжет органично вписались в данную вселенную. Чтобы именно в ней конфликт выглядел наиболее выпукло и остро. А интересные детали, проработка мира, приключения и всяческие перипетии приложатся, никуда не денутся!

БДМ: Вы участвуете в подготовке новой книжной серии «Партенит», формируемой, в частности, на основе вашего литературного семинара. По какому принципу отбираются произведения и какие именно разновидности литературы, в том числе фантастической, будут в ней представлены?

Главный принцип отбора: литературное качество произведения. Увлекательный сюжет, яркие персонажи, острая проблематика. Умение строить композицию книги, удерживать интригу. Хороший литературный язык. Оригинальная авторская стилистика. Книга должна стоять на треножнике: эмоциональный, интеллектуальный, эстетический уровни восприятия. Естественно, в меру таланта и возможностей писателя.

Нас очень радует, что семинаристы начинают доработку своих текстов прямо в Партените, на семинаре, не дожидаясь отъезда домой. Позже, спустя месяц или полгода, они высылают конечный вариант текста нам. Как правило, мы видим, что изменения пошли книге на пользу. Также радует, что многие авторы находят свои, оригинальные пути улучшения текста. Это значит, что они овладели методикой работы с текстом. Именно для этого, для наработки литературного инструментария, семинар в первую очередь и предназначен.

После рекомендованной доработки прошедшую семинар книгу заново читают и предлагают (или не предлагают) в печать ведущие семинара: мы и Андрей Валентинов. Затем книгу должны одобрить издатели: Юрий Иванов («Шико»), Глеб Гусаков («Снежный Ком М»), Александр Поболелов («Максим»). Все вместе мы составляем редакционный совет. Если книгу одобряют и ведущие семинара, и издатели — книга ставится в план серии.

В серии представлен самый широкий спектр направлений: социальная проза, космическая опера, хоррор, фэнтези, научная фантастика, магический реализм, литературная сказка, антиутопия, политический боевик, мистика, киберпанк… Как говаривал классик, любые жанры хороши, кроме скучного.

БДМ: Как вы оцениваете значение фестивалей фантастики вообще, прежде всего одного из значительнейших среди них — международного фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг»?

Мы не станем преувеличивать значение фестивалей (конвентов, конференций) фантастики. Это значение, на наш взгляд, достаточно локально. Тем не менее определённую пользу такие фестивали приносят. В первую очередь, это встречи друзей, коллег и единомышленников. Мастер-классы и семинары для молодых авторов. Доклады, диспуты. Обмен новостями и идеями в самых разных творческих и деловых областях. Премии, награждения... Но главное всё-таки — общение с коллегами. В самых разных формах: и на диспутах с семинарами, и «в кулуарах». Для участников такие фестивали зачастую дают немало. Начинающие авторы получают подробные разборы своих текстов от мастеров и дельные литературные советы. Кто-то находит себе издателя. Издатель — художника, рецензента, перспективного автора. Опять же, обмен информацией, возможность оценить новейшие литературные и маркетинговые тенденции. Просто дружеское общение, наконец...

Но выход вовне таких мероприятий, увы, минимален. Сюда приезжают либо профессионалы (писатели, издатели, критики, художники, переводчики), либо заядлые любители фантастики — фэны. А они и так любят фантастику, они в курсе новинок, тенденций. То есть не происходит расширения аудитории, выхода на широкие массы читателей, на критиков, не специализирующихся на фантастике, на СМИ для популяризации хороших фантастических книг...

На том же «Созвездии Аю-Даг» такие попытки предпринимаются, особенно в последние годы: приглашают телевидение, устраивают выездные встречи писателей с читателями в крупных книжных магазинах. Это работа на более широкую аудиторию, и это, на наш взгляд, правильно.

Показателен пример конвента фантастики «Роскон» нынешнего года. Впервые за годы проведения «Роскона», который с 2000-го проходит в одном из подмосковных пансионатов, было проведено «выездное мероприятие» в Москве, в центре «Амбер-Плаза». Встречи писателей с читателями, круглые столы, автограф-сессии, презентации новых книг, косплеи... И результат превзошёл все ожидания! Народу было — не протолкнуться. За день на мероприятии побывали многие тысячи читателей, книги ряда авторов раскупили подчистую, у нас руки устали давать автографы. В итоге остались довольны и читатели, и писатели, и организаторы. Вот в этом направлении — расширение аудитории — фестивалям фантастики и надо двигаться.

БДМ: Во все времена люди стремились заглянуть в будущее, создавая для этого различные методики, в том числе и фантастику. Как вам кажется, сейчас возможны точные прогнозы — и на какой период?

Не будем говорить за всех — возможно, где-то в мире и существуют могучие ясновидцы, гениальные прогнозисты, подкованные футурологи, вооружённые новейшими теориями и компьютерными технологиями... Наверное, кто-то из них и сумеет выдать достаточно точный прогноз ближайшего будущего. Лично мы таких людей не знаем и сами давать подобные прогнозы не возьмёмся, ибо с 99%-ной вероятностью угодим пальцем в небо. Сейчас мировые политические и экономические «расклады» меняются настолько быстро, в игру вступает столько новых, зачастую пока ещё не осознанных нами факторов, что будущее можно только случайно «угадать» — но никак не обоснованно предсказать.

Впрочем, мы можем и ошибаться. В конце концов, мы не политологи, не экономисты и даже не футурологи. Мы писатели. И пишем мы художественную литературу — а отнюдь не футурологические прогнозы.

Мы говорим не про завтра. Наше дело — сегодня и сейчас, даже если мы и наряжаем день сегодняшний в костюмы эпох прошлого или будущего.

Беседовал Алекс ГРОМОВ

принимать его с сарказмом — значит, сражаться со злом. Ведь зло ничего так не боится, как оказаться смешным. Смех — оружие

-----------------------------------------------------------

Мировые «расклады» меняются настолько быстро, в игру вступает столько новых факторов, что будущее можно только случайно «угадать» — никак не предсказать