Ода к Набиуллиной A− A= A+

Вокруг ключевой ставки сломано столько копий, что самое время начать разговор о музыке.

Много интересных новостей пришло с полей Петербургского международного экономического форума. Например, выяснилось, что размер ключевой ставки не имеет значения. Да-да.

До тех пор, пока много лет назад Эльвира Набиуллина возглавила Банк России, мы все знали только о таком инструменте, как ставка рефинансирования. И это было слабое подобие той ключевой ставки, которая является главным инструментом, например, Федеральной резервной системы. Да что там ФРС – главным рычагом в мировой финансовой системе. А у нас была…чего-то там… «ставка рефинансирования». Под неё никто особо не рефинансировался (был сильно развит рынок межбанковского кредитования), однако ставка использовалась для исчисления некоторых налогов, использовалась как привязка к выплатам в некоторых договорах. Словом, такой формальный инструмент был. Но с приходом Набиуллиной всё изменилось: началась эпоха «как у ФРС». С повышенным вниманием к графику заседаний совета директоров ЦБ, с обязательными пресс-выходами к прессе – после окончания заседаний. С публикацией консенсус-прогнозов ведущих аналитиков. И остального ажиотажа: «повысят» или «оставят»? А может быть – того?! А сигнал какой? Голубиный или ястребиный? (тоже, на заокеанском языке Wall Street) Ну очень хотелось быть как Пол Волкер или как Алан Гринспен. Ну, на худой конец, как Бен Бернанке. А потом были брошки на пиджаке руководителя ЦБ на пресс-конференциях, помните? К сожалению, этот невербальный и – по мнению большинства наблюдателей гениальный пиар-ход – закончился с началом СВО. Не до брошек стало, понятное дело.

Но культурологическое и, очевидно, финансовое значение ставки всё росло. С брошкой или без неё. Можно сказать, эгрегор её становился всё сильнее. Пока ставку не задрали до 21% и информация об этом не дошла…до самого большого начальства. Который, с присущем ему безупречном владением политического диалекта, осторожно дал понять: есть ведь жизнь и вне ключевой ставки. Или жизнь после ключевой ставки. Другими словами, не ставкой единой живёт богоспасаемое наше отечество, дал понять президент.

И сигнал был правильно расшифрован: ставку три раза оставляли без движения, пока в июне, накануне того самого форума, с которого я начал, ставку понизили. На целых 1 процентный пункт! Если ФРС снижает ставку с 4% на 1 процентный пункт, это значит, что снижает её на четверть. А если Банк России снизит ставку с 20% на 1 пункт, то значит, что снижение составит…5%. Это так, математика, исключительно для наглядности.

Владимир Верхошинский, глава Альфа-банка, заявил в интервью РБК в ходе петербургского форума, что ставка… имеет ограниченный сдерживающий эффект на инвестиционную активность. И привёл статистику, согласно которой, несмотря на высокую ставку, объём размещённых облигаций с начала этого года вырос в сравнении со средними показателями в 2,5 раза. И доля банковских кредитов для инвестиций у отечественных корпораций не превышает 10%. Более того, глава Альфа-банка заявил, что нынешняя денежно-кредитная политика ЦБ направлена на экономический рост, а не против него. В том смысле, что «ключевая удавка» рано или поздно удавит же и инфляцию. И тут все мы, наконец, заживём. Ну, заживут те, кто на тот момент останутся в живых, разумеется.

Тему продолжил и Михаил Задорнов, экономист, а ранее – руководитель банка «Открытие». Он также назвал число – 10% – объём заимствованных денег. Более того, Задорнов заявил, что важнее не ключевая ставка, а «ощущение, что сегменты рынка для корпорации растут и что спрос есть». По его словам, важнее уверенность в завтрашнем дне. А не какой-то там «ключ». Вот ведь.

И только непосредственно руководители бизнесов и руководители общественных организаций заявили в интервью РБК, какой размер ставки должен быть для перезапуска кредитного цикла. Заявили в очередной раз. А если вспомнить, то Олег Дерипаска («Русал», «Базовый элемент» , En+ и другие), высказывался всякий раз, как ЦБ повышал ставку. Гневно высказывался. Как и другие владельцы реальных бизнесов – тех самых, которые выступают клиентами банков. Банкирам ведь всё равно, какая ставка, они ничем не рискуют, поскольку выступают посредниками в экономических процессах. А вот платить-то за кредиты приходится реальному бизнесу. И для него ох как важно, под какую ставку занимать – под 5-7% или под 20%. И они-то сегодня стонут.

Примечательно было выступление и Андрея Костина, руководителя ВТБ. В своей харизматичной манере банкир заявил, что «зарекся вступать в споры о ставке». Почему зарёкся? Потому, что анализ и выводы по движению ставки – это одно, а решение совета директоров ЦБ – совсем другое. «В силу каких-то других причин. Поэтому это просто бессмысленное дело», – пояснил Костин.

А между тем, сигнал от бизнеса идёт очень настораживающий. Началась волна неплатежей. И эту тему обсуждают в РСПП – в организации, которая представляет интересы крупного бизнеса. Заговорили про неплатежи и в «Опоре России» – в организации, которая представляет интересы малого и среднего бизнеса. Вот так. Им не до риторики, представители бизнеса, у которых, даже если допустить «формулу 10%», буквально заканчиваются деньги, чтобы обслуживать обязательства, чтобы закрывать текущие потребности. Мы же не Швейцария, не Люксембург, где банки вносят существенный вклад в ВВП. Мы страна с преобладанием реального бизнеса. И в этой связи заявления банкиров о том, что размер ставки не имеет значения, выглядят не то, как чёрный юмор, не то, как «Ода к Набиуллиной». Когда, довольно неожиданно, в ходе главного экономического форума страны, банкиры объединились вокруг своего регулятора. Или если ставка «не про что», то тогда зачем весь этот сыр-бор?!

То есть, банкиры хотели поддержать своё начальство в лице регулятора, а вышло ровно наоборот. Получилась не поддержка, а медвежья услуга. Если перевести с «паркетной дипломатии» на русский, то банкиры недвусмысленно обратились к ЦБ: «Друзья, всё, что вы там делаете, имеет ограниченный эффект». Ну, ставка эта ваша.

Ещё более недвусмысленным стали высказывания Эльвиры Набиуллиной. В начале июня глава ЦБ заявила, что текущую ситуацию с инфляцией лучше всего отражает Девятая симфония Людвига ван Бетховена. И в продолжении темы предложила поговорить на Питерском форуме о музыке вместо ключевой ставки. Разумеется, исключительно для разрядки той неимоверной истерии вокруг этого инструмента.

Представляю, как нелегко Банку России выдерживать шквал критики со всех сторон вот уже более года. Банкиры попытались подставить плечо, а вышло как в том анекдоте: «и перед партизанами неудобно получилось и перед немцами…».

Однако, если с брошками профессиональной общественности было всё вроде бы понятно и даже забавно местами, то в чём глубинный смысл пассажа про 9-ую симфонию не очень ясно. С одной стороны, Бетховен этой симфонией стал пионером нового жанра, новой классики. С другой стороны, были и негативные отзывы о произведении маэстро. Тут стоит оговорится, что гениальные шедевры так устроены, что, зачастую, в начале они вызывают неприятие. Правда, не все шедевры. А лишь те, кто пройдёт потом испытание временем.

Не вызывает двойных толкований только то, что симфония Бетховена заканчивается «Одой к радости». И ведь не поспоришь. Иначе, как жить-то? Если не надеется на лучшее, в конце концов?