Прошлое не только было. Оно есть A− A= A+

Борис ГАЛЕНИН — учёный-историк, автор фундаментального исследования «Царская школа», посвящённого тому, как строилась система образования в дореволюционной России. Автор ряда работ по малоизученным вопросам истории Российской империи. Занимался исследованием подробностей Цусимского сражения.

БДМ: Насколько в наши дни актуальна история и какие события былых времён, по вашим наблюдениям, привлекают особый интерес?

Говорят, что «будущее принадлежит тому, кто владеет прошлым». А знание о прошлом и даёт история, только не та, что обычно преподают в школах и даже в вузах. Дело в том, что прошлое — не только было. Оно есть. И неуничтожимо пребудет всегда. Но оно не постоянно, а изменчиво. И человек постоянно сохраняет власть над прошлым и волен менять его произвольно, изменяя своё отношение к нему и его оценку. Понятно, что событийная насыщенность прошлого остаётся при этом неизменной, зато его духовное и, что характерно, практическое значение для настоящего и будущего может быть весьма различным, поскольку события и процессы в материальном и духовном мире неразрывно связаны между собой.

Что касается второй части вопроса, то понятно, что в прошлом неравнодушного человека привлекают в первую очередь кризисные, переломные моменты в истории России (остановимся пока на ней), равно как желание осмыслить события, вызвавшие эти кризисы и переломы в русской судьбе, проследить степень участия в этих событиях лиц известных и менее известных. В качестве примера приведём такие моменты нашей истории, как Крещение Руси, принятие ею на себя функции защиты и хранения православия с 1441 года, трагичный раскол 1653 года, февраль 1917-го или август 1991-го.

БДМ: Когда вы осознали, что изучение истории может стать вашей профессией?

В моей жизни скорее были моменты, когда я с грустью осознавал, что изучение истории, интерес к ней, вряд ли станет моей профессией. Например, летом 1972 года, когда я написал первую статью о Первой мировой войне, где цифрами и фактами показал, что к февралю 1917-го мы стояли на пороге победы. Этот факт и сейчас отнюдь не всеми осознаваем, а тогда за него и вовсе можно было получить приличный срок. Потому, видно, и опубликована эта статья (в существенно более дополненном и аргументированном виде) 41 год спустя в №6 Русского исторического сборника (под эгидой Института истории РАН) за 2013 год. Причём основные выводы в ней остались неизменными с 1972-го.

Или опять же вспомнить лето 1983 года, когда довелось разрешить одну из основных загадок Цусимского боя и отложить изложение раскрытого на 20 с лишним лет. Правда, эти десятилетия не пропали даром: попутно удалось «разъяснить» попутно много чего затемнённого, искажённого и просто непонятого, что нашло своё отображение в двухтомной монографии «Цусима — знамение конца русской истории», рассказавшей о непонятом до сих пор трагическом триумфе Русского императорского флота. Официальный журнал Военно-морского флота «Морской сборник» оценил изложенное как «крупное научное открытие».

БДМ: Меняются ли сами историки? Например, вы сейчас и несколько лет назад — это два разных человека?

Меняются в чём? Накопление фактов и осмысление их, конечно, происходит. А вот отношение к ним… Меня с детства, например, волновали войны, в которых Россия, как считается, потерпела поражение, а я почему-то в эти поражения не верил. И в этом смысле я мало изменился с осени 1952 года, когда в возрасте пяти лет посмотрел мой любимый до сих пор фильм «Крейсер «Варяг». А результатом всех моих исторических изысканий и стал вывод, что «военных» войн Россия, по крайней мере со Смуты, не проигрывала никому и никогда, но зато, к сожалению, с Крымской войны стала проигрывать войны информационные. И тенденция эта, увы, сохраняется.

БДМ: Как изображать прошлое? Откуда вы знаете, каким оно было на самом деле, и что важнее всего для его реального отображения?

Частично я уже ответил на это выше. И сказанное хотел бы дополнить следующим. Россию часто называют «страной с непредсказуемым прошлым». Вернее было бы назвать её страной с прошлым непонятым. История наша описана была неоднократно многими знающими и талантливыми людьми. Но большинство этих трудов написано в парадигмах — моделях или концепциях — истории, не позволяющих, по определению, понять существо истории именно русской. Модели эти были и есть, обобщённо говоря, позитивистские, то есть рассматривающие исторический процесс как некую естественную данность, которую и нужно исследовать методами, присущими наукам естественным.

Между тем очевидно, что при таком подходе история не является наукой вовсе. Действительно, первое условие научного (естественнонаучного) исследования — наличие самого объекта исследования. Для истории такого объекта в принципе не существует. Прошлое ушло, его нет. Остались некоторые материальные артефакты: камни, здания, механизмы, манускрипты… Эти артефакты можно изучать методами обычных «естественных» наук, археологии, палеографии и иных.

Но собственно к истории, бытию людей, предков наших, эти артефакты создавших, всё это не имеет почти никакого отношения. Ведь каждый «живущий в истории» желает понять «душу» того времени, к которому обращаются его внимание и интерес. Понять, что одушевляло наших предков, ради чего они строили соборы, крепости и дворцы, пахали землю и отстаивали её, ходили в военные подходы, расширяли границы своей страны и защищали их. Говоря короче, нас интересует не только и даже не столько фактическая, сколько психологическая история.

В своё время Гилберт Кийт Честертон сказал: «История, сводящая к экономике политику или этику, — и примитивна и неверна. Она смешивает необходимые условия существования с жизнью, а это — совсем разные вещи».

«Непредсказуемость» нашего прошлого и заключается в том, что до последнего времени оно изучалось методами, вовсе для того не подходящими. Вроде как редкая рукопись изучалась бы исключительно со стороны качества бумаги и анализа состава чернил, которыми нанесены на неё непонятные знаки. А о том, чтобы прочесть и тем более — понять, и речи нет. Я убеждён, что только православная парадигма русской истории позволяет понять её в целом.

БДМ: Почему историческая мистика становится популярной?

Если под «исторической мистикой» разуметь «альтернативную историю» — в лучших её достижениях, то популярность объясняется естественным (для меня) желанием «переиграть» трагические моменты нашей истории в «нашу пользу». Чтобы хотя бы в виртуальном мире победа была за Россией.

БДМ: Основная направленность книг, которые вы выпускаете, носит просветительный характер. А что, на ваш взгляд, сейчас самое важное в сфере исторического просвещения?

Мои книги не столько просветительные, сколько просвещающие. Большинство из них являются историческими расследованиями затемнённых и умышленно искажённых, особенно в общественном сознании, мест отечественной и всемирной истории. Вот освещение таких мест светом истины является самым главным для нас в сфере исторического просвещения.

БДМ: Расскажите о роли образования в Российской империи.

Образовательный потенциал страны всегда лежит в основе и предшествует её научному, техническому и экономическому потенциалу. Образование в широком смысле создаёт, формирует образ нации, народа, его сознание. И сознание это в свою очередь формирует ту материальную действительность, которая данный народ окружает в конкретный исторический момент.

Цель и задача системы образования — формирование человека, семьянина, специалиста, гражданина и должностного лица с определёнными качествами. Это последнее добавление очень важно. Оно определяет содержание системы образования. Чтобы ввести в образовательный процесс реальные или конкретные качества, необходимо иметь стандарты, нормы, эталоны, ГОСТы. Они должны вытекать из истории данного народа или из целевой функции религии, которая является исторической, государственной, народной. Почти до конца XVII века образование на Руси и определялось этой целевой функцией православия… Но обратной стороной слияния системы и сферы образования стало то, что недостаточное внимание уделялось третьему важному аспекту: подготовке специалистов в области естественных наук, техники и экономики. А именно в этом аспекте образовательный потенциал государства предшествует созданию его экономического и военного потенциала и является по сути основным фактором его развития.

С начала XVIII века место традиционного образования в России по необходимости заняло классическое европейское образование. И плоды этого нового русского образования не замедлили сказаться. На карте мира возникла держава, имя которой — Российская империя. С современной победоносной армией. С флотом, господствующим в окружающих Россию морях.

С военными успехами империи неразрывно связаны успехи имперского образования, подготовившего не только лучшие в мире офицерские кадры, но создавшего почву для стремительного взлёта русской культуры и науки, уже в XIX — начале XX века занявших первые места на Олимпе европейской и мировой культуры. Константин Леонтьев связывал этот взлёт с привнесением Петром I в государственную и общественную жизнь России «цветущей сложности» — как фермента, обеспечившего её блестящее развитие до конца XIX столетия.

БДМ: А что можно сказать о женском дореволюционном образовании?

Женское образование в Российской империи однозначно было лучшее в мире. Из сравнения статистических данных по России со статистикой образования во Франции, Англии, Германии и Австро-Венгрии видно также, что Россия имела значительно более развитую, чем в других европейских странах, систему среднего (а потом и высшего) образования для женщин.

В российских гимназиях уже в начале ХХ века училось больше девочек, чем мальчиков, тогда как в большинстве европейских государств женское полное среднее образование сильно отставало от мужского вплоть до 60-х годов ХХ века. Накануне революции 1917 года система гимназического и высшего образования для женщин в Российской империи была гораздо более развита, чем в Германии, Франции и Англии. Это вполне опровергает до сих пор распространённый миф о забитости женщин в царской России.

БДМ: Каковы были приоритеты образовательной политики в царствование Николая II и в чём заключалась предпринятая им реформа образования?

Приоритеты образовательной политики Николая II кратко и отчётливо сформулированы им в строках Высочайшего рескрипта от 10 июня 1902 года: «Прежде всего подтверждаю Моё требование, чтобы в школе с образованием соединялись воспитание в духе веры, верности Престолу и Отечеству и уважения к семье, а также забота о том, чтобы с умственным и физическим развитием молодёжи приучать её с ранних лет к порядку и дисциплине. Школа, из которой выходит юноша лишь с курсовыми познаниями, не сроднённый религиозно-нравственным воспитанием с чувством долга, не только не полезна, но часто вредна, развивая столь пагубные для каждого дела своеволие и

самомнение».

БДМ: Как развивалась система высшего образования? Быстро ли росло в начале ХХ века число студентов университетов?

Говоря о системе высшего образования, следует говорить не только о системе университетского образования, но в первую очередь об образовании высшем техническом, в котором у нас в начале царствования Николая II было значительное отставание от некоторых европейских стран. Так вот, к 1914 году Российская империя вышла на 1 место в Европе по техническому образованию, обогнав Германию. Накануне Первой мировой войны в университетах, высших технических школах и академиях Германии училось неболее 25 тысяч специалистов с естественнонаучным (без медицинского) и инженерным образованием. Между тем в университетах, высших технических, военно-инженерных и коммерческих училищах Российской империи обучалось не менее 40–45 тысяч специалистов такого рода.

Уровень их подготовки был по меньшей мере такой же, как у европейских коллег, свидетельством этого является успешная карьера многих русских инженеров-эмигрантов, создавших целые отрасли и технологические школы в Западной Европе и Америке.

БДМ: Как и о чём, на ваш взгляд, должна прежде всего повествовать российская история в наше время?

Прежде всего она должна рассказывать о достижениях и подвигах русского, российского народа, создавшего величайшую в мире империю в условиях, где другие «цивилизованные» народы и выжить бы не смогли. История должна помочь школьнику, студенту и просто любящему Россию человеку осознать своё место в семье, в стране, в мире и в истории.

Беседовал Алекс ГРОМОВ