Законодательная сегрегация? A− A= A+

В сентябрьском номере традиционная анкета БДМ связана с проблемами структурной перестройки банковского сектора, которую пообещал регулятор. Предлагаем вашему вниманию один из наиболее обстоятельных ответов. Его автор — Сергей ПОПОВ, Заместитель  председателя правления Кузнецкбизнесбанка

1. Насколько логична предлагаемая формула трёхуровневого банковского сектора с точки зрения банковского бизнеса, годами складывавшегося «по жизни»? Какие угрозы и побочные эффекты для разных категорий банков вы считаете наиболее существенными, и как их можно минимизировать?

Банковское сообщество обсуждает три уровня банковского сектора. На самом деле, если внимательно прочитать доклад председателя Банка России на финансовом конгрессе, где и прозвучало предложение о пропорциональном регулировании, то структура сектора представляется более сложной, чем трёхуровневая. Даже если вывести за скобки Банк России, то кроме трёх обсуждаемых — «системообразующие», «федеральные» и «региональные» — регулятором обращено внимание также на «санируемые» и «банки в составе холдингов». Насколько логично обсуждать группу банков с капиталом менее миллиарда рублей и их вклад в «риски для банковской системы в целом»?

Напомню, 50 банков страны контролирует 88% активов банковского сектора. Так где концентрируются «годами складывающиеся риски»? Логично ли объяснять изменение регулирования тем, что банки с капиталом до 1 миллиарда рублей создают угрозы банковскому сектору, а надзор тратит на них максимум усилий?

Позволю себе процитировать избранные места из доклада Эльвиры Набиуллиной:

«Мы должны оздоровить финансовый рынок, освободить его от слабых и недобросовестных финансовых институтов. Этот процесс идёт, но ещё требуется время для его завершения… Относительно благополучное состояние банковской системы в целом не означает, что процесс оздоровления банковского сектора завершён. Накопленные банками проблемы оказались масштабнее, чем мы ожидали». Эти проблемы накопились в банках, начиная с 51-й позиции? Какие же именно?

«Это в первую очередь относится к значительным объёмам кредитов, выданных компаниям, связанным с собственниками банков. Далеко не все из этих компаний успешны, а проекты на протяжении нескольких лет так и остаются проектами.

Так же как и собственники, крупные кредиторы банков нередко связывают размещённые в них свои свободные средства с финансированием проектов своих собственников или топ-менеджерами, перекладывая весь риск на банки. 

Пользуясь сложностью получения надзором актуальной информации из зарубежных юрисдикций, банки накопили значительный объём активов за рубежом. При тщательной проверке вскрывается, что большой объём сделок с нерезидентами носит схемный (фидуциарный) характер, в результате чего иностранная компания или банк не является конечным получателем средств. И в результате таких транзитных операций средства в конечном счёте идут опять же на кредитование собственников либо на фиктивное увеличение капитала банка. 

Своевременное выявление подобных схемных операций, в результате которых подрывается финансовая устойчивость кредитных организаций, — основная задача, которую мы ставим сейчас перед надзором».

Так вот почему «регионалам» запрещено «ковыряться в носу»… Неужели своими фидуциарными сделками в иностранных юрисдикциях они так замотали надзор, что на первую полусотню не остаётся сил? Вряд ли. Допускаю, что какие-то банки проводят хитроумные сделки по выводу активов за рубеж, но надо ли обрубать все трансграничные операции? Возникает тот самый «регуляторный арбитраж», когда операции вообще уходят из-под контроля Банка России. Любой нерезидент сможет совершить перевод средств через социальные сети, «кошельки» и т.п., но региональный банк такой возможности будет лишён.

Пропорциональное регулирование — вполне логичная идея, и банковские ассоциации предлагали её регулятору, но идея трансформировалась в то, что не снижается уровень надзорных требований к банкам в зависимости от количества и содержания операций, а банковские операции подгоняются под возможности надзора. Не зря ГарегинТосунян опасается «подмены понятий» при осуществлении «пропорционального надзора», зная «нашу ментальность и управленческую культуру».

Очень важно и то, что регулятор не приглашал банковское сообщество к обсуждению того,логична ли трёхуровневая система и что такое региональные банки. Если внимательно почитать выступление Эльвиры Набиуллиной на петербургском конгрессе, то она «русским по белому» сказала: «Считаем целесообразным обсудить с банковским сообществом значительное упрощение регулирования для таких банков без необходимости соблюдения технически сложных международных стандартов». Иными словами, есть смысл обсуждать только упрощение регулирования, а не само разделение банков на классы. Предлагаемые изменения в закон о банках и банковской деятельности нацелены на закрепление результата «годами складывавшегося банковского бизнеса». Закрепление и расширение ограничений для банков, исторически не входивших и не входящих в какие-либо списки, кроме чёрных. Им нельзя было получать поддержку ЦБ из-за отсутствия рейтингов международных агентств, нельзя обслуживать счета бюджетных организаций, они не могут участвовать в тендерах на размещение депозитов ФСС, средств капитального ремонта и т.д.

Сейчас законом определяется круг операций, которые ставят банки с капиталом до 1 миллиарда рублей в ряд МФО. Законодательная сегрегация.

Угрозы и эффекты для разных категорий банков? А какие могут быть угрозы, если из всех групп в проекте закона речь идёт только о «региональных» и ниже? Что получится в остатке?

Расчистка банковского сектора продолжится зачисткой «чужих» из Москвы и Московской области. Банки из «провинции» вынуждены будут закрыть свои офисы, работавшие с клиентами своего субъекта, ведущими бизнес и в Москве. Для кого-то секрет, что компании «дают работу в регионе», а «формируют финансовый результат» и «решают вопросы» в Москве? Это не только «бизнес акционеров и топ-менеджеров». Экономика такова, что многим региональным предприятиям требуется московский офис. А к нему и кредитная организация. Московский офис полезен банкам из-за Урала для «продления своего операционного дня», в том числе и для работы на бирже. Теперь эти преимущества будут ликвидированы.

«Региональные» не смогут проводить операции с нерезидентами. Переводы уйдут в соцсети, мобильные приложения или в более крупные банки. Но будут уже дороже.

Если банк не способен проводить полноценное обслуживание с минимальными тарифами, клиенты выберут другой банк, способный проводить валютные операции, обслужить в Москве или другом регионе. Что останется от бизнеса «регионального» банка? Только высокорисковый сегмент. Следом — попытки выйти из банковского бизнеса с минимумом потерь. Есть ожидания «консолидации банковского сектора». Только в банковском бизнесе «консолидация» понимается всё чаще не как объединение равных партнёров, а поедание одного другим. Начнут поедать…

Всё больше убеждаюсь, что проект закона — один из механизмов продолжения политики расчистки банковского сектора.

2. Согласны ли вы с мнением экспертов, считающих, что либерализация надзора лишь для одной категории банков (в данном случае — «региональных») не даст эффекта, и что следует избавить от избыточного регулирования весь банковский сектор?

Трудно сказать, что такое «избыточное регулирование». Какие цели ставит Банк России, усиливая или ослабляя надзор для какой-либо группы банков. Из закона знаем, что цели ЦБ— развитие и укрепление банковской системы, финансового рынка и национальной платёжной системы. Видимо, проводя мероприятия по созданию трёхуровневой банковской системы, регулятор стремится достичь одну из целей или все сразу — развить и укрепить. Можно ли сказать уверенно, что банковская система за годы «усиления надзора» стала надёжнее? Вряд ли. Доверия к банковской системе в целом стало меньше. Сектор уже разделился на тех, «кому помогут», и тех, кто будет выживать самостоятельно. Свою роль сыграло и качество надзора. К сожалению, контроль регулятора над банками не является гарантией чистоты банка от токсичных активов, надутого деньгами банка же капитала, других рисков деятельности. Участники рынка банковских услуг, юридические и физические лица, должны иметь больше уверенности в том, что банки безопасны как контрагенты. Как может развиваться вся система, если её элементы не развиваются? Много за последний период известно случаев привлечения капитала путём выпуска акций? В лучшем случае капитализация банковского сектора растёт за счёт прибыли. А кому-то (непотопляемым представителям банковского рынка) помогут и субординированными кредитами. И «смягчением» нормативов. Ведь риски неисполнения требований в IV квартале 2014 года возникли не у маленьких банков. Им несильно помогло великодушие регулятора. Ни Н2, ни Н3 спасать не надо было. Как и фиксировать курс валюты по стоимости на 1 октября 2014 года. Тогда уже было ясно, что регулирование направлено на спасение или макияж облика крупных банков.

3. Рынок МБК, помимо основных функций, ещё и формирует горизонтальные, чисто рыночные связи внутри банковской системы. По новой схеме от него отсекается половина кредитных организаций. Не приведёт ли это к ещё большей деградации рынка МБК? И не окажется ли введение внутренних межуровневых барьеров ещё одним инструментом «несправедливой» конкуренции на рынке банковских услуг?

Для нас рынок МБК давно умер. Занимать мы никогда не занимали, а предоставлять кредит без обеспечения неизвестной организации (даже — или особенно — с банковской лицензией) считаем невозможным. Здесь требование «знай своего клиента» особенно важно. Последний кредит был выдан банку с приличными показателями баланса, но, как оказалось, хорошие показатели —не гарантия возврата кредита. К сожалению, «художников», умеющих расписывать отчётность, среди коллег оказалось немало. Делать же глубокий анализ активов банка-партнёра, не видя его изнутри, невозможно.

Станет ли требование заключать МБК через центрального контрагента большим препятствием? Для тех, кто открыл двусторонние лимиты друг на друга, вероятно, будет сложнее работать через посредника и, безусловно, дороже. Трудно сказать, чем и как поможет он в случае невозврата кредита, но страховые и комиссионные требования лягут на все банки — участники рынка МБК.

С нашей позиции, использование услуг посредника на рынке МБК — не самый важный инструмент «несправедливой конкуренции на рынке банковских услуг».

4. В наибольшей степени предстоящие перемены затронут так называемые «региональные» банки. Предполагается, что для них будет введена не только «черта оседлости», но и ограничение круга операций. Взамен — упрощённый надзор, отмена ряда  нормативов, освобождение от Базеля 3 и пониженный потолок капитала. Поможет ли такой баланс ограничений и льгот усилить свои позиции малым и относительно слабым банкам? Или, наоборот, вопрос для них сведётся к одному — как выжить?

Председатель Банка России особо подчеркнула, что речь идёт об упрощении надзора. Но банки уже адаптировались к этому надзору. Уже 10 лет как научилисьотчитываться по стандартам МСФО, совершенно никому не нужных, от «региональных банков». Содержат в штате контролёра профучастника рынка ценных бумаг, минимум двух сотрудников депозитария, когда и одного бывает много, начальника СВК. Приходится содержать, ибо клиент хочет иметь полный комплекс финансового обслуживания. А вот как привыкать к ограничениям операций, вопрос не праздный. Прежде всего, на каких условиях клиент захочет работать с банками «третьего сорта», какую премию должны будут заплатить они для привлечения клиентов? Сейчас стоит вопрос: как выжить? После принятия закона он, скорее всего, будет выглядеть так: как достойно умереть?

5. Сегодня небольшие банки чаще обойдены вниманием институтов развития, предпочитающих крупных игроков. В связи с этим, какие формы государственной поддержки стоило бы нацелить именно на малые банки, чтобы дать им возможность полноценно развиваться, причём с пользой для местной экономики?

С пользой для местной экономики надо развивать местную экономику. Одной из причин низких темпов роста на конгрессе были названы «структурные ограничения» — в региональном разрезе они выглядят примерно так. В Кузбассе почти половину регионального продукта даёт добыча полезных ископаемых и обрабатывающие производства, прежде всего металлургия. Обслуживать такие капиталоёмкие отрасли местным банкам не всегда по силам. Кто может позволить себе кредитовать «оборотку» металлургического завода с огромным риском «ухудшения финансового состояния заёмщика», выливающегося в неподъёмные резервы по ссудам? Но металлургический завод или шахта — это не сам по себе завод. Как правило, это объединение множества предприятий из разных субъектов, явно или тайно связанных между собой. И штаб-квартира у них… в самом большом городе России. Совершенно естественно, компании выбирают для работы большие федеральные банки, способные удовлетворить потребности крупного бизнеса в различных регионах. Ите, кредитуя производственный крупный бизнес, не стесняются требовать от своих крупных клиентов и более мелкие «услуги». Зарплатные проекты зависимых работников предприятий холдинга, требования к подрядчикам переводить счета «в крупные надёжные банки». Самые большие банки страны, почувствовавшие вкус розничных клиентов, не особо стесняются выкручивать руки работникам кредитуемых гигантов. «Зарплатное рабство» сохраняется, между «своим» банком и «рекомендуемым», люди выбирают «рекомендации руководства», чтобы не потерять работу.

Даже работникам бюджетной сферы «федеральные системообразующие» стали крайне беспардонно и настойчиво «рекомендовать» переводить зарплату к себе. Малый бизнес говорит: «Не надо нам помогать, просто не мешайте». То же применимо и к небольшим банкам.

6. Некоторые эксперты считают, что, оказавшись в достаточно узкой нише, малые и средние банки вынуждены будут воспользоваться диджитализацией и наработками финтеха, и развернут предложение небанковских услуг — реализовав, наконец, идею финансового супермаркета. Насколько велик, на ваш взгляд, подобный потенциал, и при каких условиях он может стать успешным бизнесом? Какие ещё варианты развития могут использовать «региональные» банки?

Не исключено, что кому-то из банков удастся оседлать финтех и реализовать идею финансового супермаркета. Мы регулярно обмениваемся мнениями о вероятном месте нашей организации в перспективе, учитывая активность небанковских компаний в традиционно банковской сфере. Следим и за техническим совершенствованием традиционных конкурентов, которые, на мой взгляд, более успешны в освоении технологий.

В четвертьвековой истории банковского бизнеса в России было много «модных трендов». Только за последнее десятилетие надулся и сдулся интерес к рынку ценных бумаг, «банкизации» — развитию филиально-офисной сети, «кредитизации» — поголовному кредитованию всех и везде, после которой началась «коллекторизация».Теперь новый тренд. Не исключено, что новые технологии продвинут какую-то группу банков, но вряд ли это будет большая группа маленьких банков.

7. Сейчас разворачивается нешуточная борьба за заёмщиков между банками и МФО. С другой стороны, формализация уровня системно значимых банков создаст, скорее всего, аналогичное напряжение на другом полюсе рынка. Идёт ли такое обострение на пользу развитию финансовой системы страны, или же создаёт ненужную толчею на рынке? Что должен сделать мегарегулятор, чтобы упорядочить кредитование населения и бизнеса?

Пофантазируем… Многоукладная экономика России на подъёме. Крупные холдинги проводят обновление оборудования на нефтеперерабатывающих заводах для производства качественного топлива, в «чистом поле» строится нефтехимический гигант. Своих инвестиционных ресурсов у компаний не хватает, требуется комбинированное финансирование:«длинные» кредиты для оборудования и «короткие»— на поддержание оборотных средств действующего производства. Востребованы ресурсы крупных банков. На стройке задействованы подрядные строительно-монтажные организации, людей прибывает. Кормить, одевать, развлекать как-то надо. Рядом расширяет мощности агропромышленный комплекс, сфера услуг, развлечений... Средние банки и банки поменьше осуществляют кредитование и расчёты более мелких подрядчиков и их работников. МФО поддерживают финансами потребности «до зарплаты» — то, что в былые времена занимали у соседей.

Вряд ли даже мегарегулятору под силу осуществить промышленный подъём. Деньги требуются растущей экономике.

8. Как вы считаете, стоит ли при выстраивании новой модели банковской системы присмотреться к зарубежной практике сосуществования большого числа крупных, средних и малых банков (США, Германия)? Или всё же для России чужой опыт неприемлем, и нам остаётся только снова и снова «идти своим путём»?

Всегда полезно учиться на чужих ошибках и изучать чужой опыт, но в России уже сложилась своя банковская система. Оттого что, по обоснованному мнению регулятора, некоторые банки создают проблемы банковскому сектору, не стоит ломать всю систему. Не все болезни лечат ампутацией.