Дмитрий Панкин: «Считаю важным развивать стандартные, типовые финансовые продукты» A− A= A+

Дмитрий Панкин, президент Черноморского банка торговли и развития, оценил инфляционные риски и их влияние на экономику России, дал прогноз относительно роста экономики страны и поделился своим видением ситуации, складывающейся на российском фондовом рынке.

- Дмитрий Владимирович, в Банке России сообщили, что годовая инфляция в России в январе превысила 5%, а локальный максимум ожидается в марте этого года. Правительству уже пришлось перейти на «ручное регулирование» цен на некоторые категории продуктов. Видите ли вы в росте инфляции риски для экономики страны?

- Значительный рост инфляции в ближайшие два-три года является серьезным риском не только для российской экономики, но и в целом для мировой. Для России ситуация будет менее драматичной, так как у страны за последнее десятилетие накопился большой опыт по борьбе с инфляцией с помощью денежно-кредитной политики.

В развитых странах с ростом инфляции не сталкивались уже на протяжении последних лет сорока – для них эта проблема может стать холодным душем. Однако если будет запущена инфляционная спираль, то это автоматически отразится и на российском рынке.

Конечно, чем быстрее будет отступать пандемия, тем быстрее будет восстанавливаться объем производства и товарооборот между странами – тем больше шансов, что пессимистичные ожидания не сбудутся.

- Как вы оцениваете предпринятые меры по сдерживанию цен в России? Я имею в виду «ручное регулирование» цен на некоторые группы товаров.

- Как человек, хорошо помнящий пустые прилавки в 80-е годы, я не верю в эффективность административного регулирования цен. Хотя в определенных случаях ограниченный эффект может быть достижим.

На мой взгляд, сейчас основное преимущество России, по сравнению со странами ЕС, состоит в том, что она в меньшей степени ограничивает производственную деятельность, розничный сектор экономики более открыт. Меньше запретов на бизнес, стимулирование предложения товаров и услуг – это и есть основные меры по борьбе с инфляцией в нынешней ситуации.

- В целом, если оценивать, как экономика страны прошла через «пандемийный» год, какие ключевые показатели вы бы отметили? Насколько устойчивой она оказалась к проявившимся шокам?

- Главный итог «пандемийного» года – это адаптация экономики к новой реальности. По нашим оценкам, спад российской экономики по результатам 2020 года не превысит 4%, что значительно ниже, чем ожидалось ранее.

Основу экономики России составляют крупные сырьевые предприятия. Цены на сырье в начале прошлого года сильно упали, что стало большим ударом. Но затем они стали расти. И по нашим оценкам, в текущем году Россию ждет умеренный рост: порядка 2-2,3%.

В долгосрочной перспективе я хотел бы отметить серьезные вызовы, стоящие перед российской энергетикой – становым хребтом нашей экономики: сокращение использования углеводородов, международные усилия по снижению выбросов в атмосферу, новые энергетические технологии, возобновляемая энергетика. От скорости и качества ответов на эти вызовы и будет зависеть «ударопрочность» российской экономики в ближайшем будущем.

- Если говорить о возглавляемом вами институте развития, то в целом по итогам 2020 года вам пришлось отказаться от каких-то проектов и планов? Рассчитываете ли вы на рост инвестпортфеля по всем 11 странам-членам ЧБТР в этом году?

 - В прошлом году мы ждали более быстрого роста портфеля банка; ожидался запуск многих дорожных проектов в России, реализация которых перенесена на более поздний срок. Но даже несмотря на все сложности наш проектный портфель вырос на 12-13%. При этом объем проблемных кредитов, вопреки всем ожиданиям, не увеличился.

В этом году планируем увеличить портфель на 17-18%. Главное сейчас для нас – утверждение новой долгосрочной стратегии до 2030 года. Мы предлагаем акционерам в большей степени ориентировать банк не на увеличение баланса, а на помощь предприятиям в подготовке и запуске проектов с последующим привлечением других инвесторов.

- Российский портфель вы тоже планируете увеличивать?

- Российский портфель у нас и так неплохо вырос в 2020 году - с 11,5% до 16% от общего объема и составил порядка 320 млн евро. К концу 2021 года нарастить его до 380 млн евро вполне реально. 

 В России сохраняется запрос на инвестиции в энергетику, в инфраструктуру. Для крупных проектов важен сам факт участия международного банка развития, так как многие другие международные банки развития были вынуждены уйти с этого рынка; а существует много вопросов, которые проще и качественнее можно решить, обладая компетенциями наших специалистов.

- Вы в 2020 году не реализовали свои планы по выпуску евробондов в России. Как думаете, этот год будет более благоприятным?

- Наша задача – не просто выпустить евробонды, а получить относительно дешевые ресурсы. Какое-то время в прошлом году на российском рынке можно было разместиться дешевле, чем на мировом. Сейчас мы видим, что нам выгоднее разместиться в Европе или в Штатах, и потом за счет свопов предоставлять рубли российским заемщикам.

- Прошлый год, помимо его «пандемийности», запомнится ажиотажем частных инвесторов-россиян на фондовом рынке. Вы непосредственно участвовали в создании регулирования этого рынка, в бытность руководителем ФСФР. Как вы оцениваете происходящее на рынке, с точки зрения рисков для частных инвесторов?

- Прошлый год запомнится беспрецедентной накачкой деньгами экономик Европы и США. Баланс ФРС год назад был $4 трлн, сейчас – $7 трлн. В ЕЦБ рост с 5 до 8 трлн евро. Предыдущее (меньшее по объему) увеличение баланса ФРС в США - на $3 трлн - потребовало более 100 лет, сейчас – всего год. В итоге в мире возникла ситуация, не имеющая аналогов в истории: при сильном сжатии экономик, идет рост индексов на рынке акций до беспрецедентных величин, рост цен на недвижимость. Отрицательные процентные ставки по депозитам, по бондам. В крупнейших странах – увеличение остатков на счетах физлиц, компаний.

Отсюда – опасения, что на мировом рынке эта денежная масса приведет к сильной инфляции и росту процентных ставок. Большой риск: как только по облигациям и депозитам ставки увеличатся, это может обрушить рынок акций. Поэтому я не склонен считать акции безопасным вложением для частных лиц. 

- Банк России был вынужден ввести целый ряд ограничений на финансовые инструменты, доступные неквалифицированным инвесторам. На ваш взгляд, в каком направлении в дальнейшем должно развиваться регулирование рынка?

- Считаю важным развивать стандартные, типовые финансовые продукты. В советское время было такое понятие как ГОСТ. Потребители знали, что гостовские продукты имели определенный набор ингредиентов, разрешенный государством и не наносящий ущерб людям.

В современных условиях крайне сложно даже подготовленным специалистам разобраться в сотнях страниц, которые сопровождают финансовый продукт – будь то ипотека, облигация, страховка или покупка жилья. Поэтому аналог ГОСТа на финансовые продукты с заранее утвержденными понятными людям формулировками, а не замысловатым формулами, смог бы значительно сократить число неплательщиков.

- Существует распространенное мнение, что Банк России чрезмерно «опекает» россиян, ограничивая их в выборе финансовых продуктов, формируя тем самым «иждивенцев» - людей, не способных нести ответственность за свои финансовые решения. Разделяете ли вы эту точку зрения и почему?

- Людям надо помочь осознать все риски, связанные с вложениями в те или иные финансовые инструменты. Например, они должны знать, что рост акций в предыдущие два года вовсе не означает пролонгацию данной тенденции в будущем. Инвесторы, особенно неквалифицированные, должны быть проинформированы о рисках и возможных убытках.