Павел Самиев: «Сейчас «поджечь» банк практически невозможно» A− A= A+

Как банки закончили прошлый год, каковы перспективы сектора в этом году, почему ставки по депозитам будут расти и о том, сложно ли «поджечь» банк, в интервью порталу Finversia.ru рассказал Павел Самиев, генеральный директор аналитического агентства «БизнесДром», председатель комитета «ОПОРЫ РОССИИ» по финансовым рынкам.

– Павел, Банк России отчитался о результатах работы банковского сектора в прошлом году. Что интересно, по прибыли сектор сработал примерно так же, как и в «доковидном» 2019 году. При этом в ЦБ попросили не считать банки «бенефициарами кризиса». Вы согласны с этой просьбой? Насколько в прибыли прошлого года велика доля регулятивных поблажек сектору?

– Конечно, этот эффект явно присутствует: то, что можно было не создавать резервы или не создавать их в полном объеме, как того требовало реальное качество активов, не учитывать риски полностью, всё это сказалось на финансовом результате прошлого года.

С другой стороны, эти поблажки – это не единственный и даже не самый главный фактор довольно успешных итогов прошлого года. Многие сегменты банковского рынка продемонстрировали неплохую маржинальность даже без учета регуляторных послаблений. Сегменты, показавшие неплохую доходность, и стали залогом успеха прошлого года.

– Первый такой сегмент, который приходит на ум – это ипотека. Но, опять же, свою роль здесь сыграла госпрограмма льготной ипотеки.

– Да, ипотека – это тот сегмент, на котором банки неплохо заработали. Действительно, льготная ипотека достигла рекордных и объемов, и доли в общей выдаче. Настолько существенной, что начала напрямую влиять на цены на недвижимость и привела к тому, что возник спор между регулятором и правительством о возможных рисках этого механизма.

С учетом дешевого фондирования и низких рисков даже ставка в 6,5% (по госпрограмме) позволяла банкам зарабатывать

Соглашусь, что льготная ипотека «перегревает» рынок недвижимости, но истина в этом споре, как обычно, где-то посередине, нельзя сказать, что одна из сторон права однозначно. На мой взгляд, сворачивать эту программу надо, но не настолько резко, как об этом заявляли некоторые представители ЦБ. Ведь эффект низких ставок из-за льготной ипотеки практически исчерпан, рынок сегодня готов самостоятельно предлагать ставки, близкие к льготным.

Что же касается прибылей банков, то с учетом дешевого фондирования и низких рисков даже ставка в 6,5% (по госпрограмме) позволяла банкам зарабатывать.

– Какие еще сегменты рынка помогли банкам хорошо закрыть год с точки зрения прибыли?

– В первую очередь – другие кредитные сегменты. Как в рознице, так и в кредитовании корпоративного сектора наблюдался рост объемов кредитования, при этом не происходило значительного ухудшения качества кредитных портфелей.

Но скрытые проблемы: пролонгации, реструктуризации, кредитные каникулы – все это на рынке было и есть. Если бы это отражали в финансовом результате, то доходность, прежде всего, корпоративного кредитования, была бы ниже. Но эти потенциальные проблемы, которые могут и не реализоваться, перенесены на этот год.

Свой вклад в общую прибыль внесли не только процентные, но и комиссионные доходы от продаж различных финансовых продуктов.

– Которые доставили немало хлопот регулятору. ЦБ был вынужден неоднократно в течение прошлого года «окрикивать» банки на тему неправильных продаж, мисселинга.

– Сложно заставить продавца не продавать то, что ему очень выгодно. Только политикой прямых запретов продаж определенных продуктов или установлением жестких регулятивных рамок, приводящих к падению интереса к таким продажам. В итоге мы к этому и пришли: по ряду продуктов (сложные структурные продукты, ИСЖ и так далее) ЦБ установил жесткие ограничения на продажу.

Сложно заставить продавца не продавать то, что ему очень выгодно

На фоне снижения ключевой ставки и падения доходности банковских депозитов, люди не могли не начать искать альтернативы. Возможно, мы увидели еще не самый плохой вариант.

– Даже так?

– Да. Хотя сложные финансовые продукты продавались неподготовленному инвестору, люди разочаровывались во многих из них (в том же ИСЖ, например), но гораздо хуже могло быть в том случае, если бы люде не получали подобные предложения от банков. В этом случае они бы активнее двигались в сторону финансовых пирамид. Я не могу защищать ИСЖ, утверждать, что это хороший продукт, но точно знаю, что он находится в легальном поле.

– Какой-то чисто российский посыл – как бы не было хуже…

– Потому что потенциально могло быть гораздо хуже. Да, люди не понимали сути продуктов, да, их вводили в заблуждение при продажах, продавали «втёмную», но это лучше, чем если бы люди оказались на нелегальном финансовом рынке.

– Соглашусь с тем, что в случае с банковскими продажами в большинстве продуктов есть хотя бы защита капитала.

– Не только. Главное – это легальный рынок, инструменты на котором лицензированы и регулируются, находят в поле зрения и под контролем ЦБ. Альтернатива – это гораздо больший риск, отсутствие защиты даже вложенной суммы инвестиции, невозможность урегулировать споры в правовом поле и так далее.

Но, замечу, что и без активного участия банков в прошлом году были установлены рекорды по количеству новых брокерских счетов, по объёмам средств, которые пришли на фондовый рынок.

– Брокерские счета как раз открывали крупнейшие банки: три самых активных игрока на этом рынке – это три банка.

– Да, банки сыграли здесь ключевую роль, но как провайдеры услуги: люди сами открывали счета, просто через банки это было делать гораздо удобнее. Поэтому говорить о том, что именно банки обеспечили колоссальный приток клиентов в инструменты фондового рынка, было бы неправильно.

Я бы отметил другой интересный момент: банки повлияли на структуру брокерских счетов. Еще полтора-два года назад портрет клиента, у которого есть брокерский счет, выглядел следующим образом: возраст 30 лет, скромные доходы и, как следствие, не очень значимые суммы на брокерском счете. А к концу прошлого года этот портрет радикально изменился. Возраст увеличился до 40+, возросли объемы средств на счетах.

– А мы не возвращаемся опять к банковским продажам? Когда пенсионерам «впаривали» сложные финансовые продукты, те же ИИС, например?

– Как я и сказал, именно банки повлияли на изменение портрета клиента, на рост среднего возраста. В том числе, за счет предоставления удобных и простых сервисов для инвестирования, в которых могут разобраться и люди старшего поколения.

– Вернемся к проблемам и рискам банковского сектора. Вы отмечали, что существенно меняется структура фондирования банков, возникает перекос в сторону средств корпоративных клиентов, как источника пассивов. Есть в этом видимая угроза для банковского сектора?

– За прошлый год значительная часть средств физлиц, которые ранее держали средства в банковских депозитах, перетекла на брокерские счета. Да, банки зарабатывают на этом перетоке свои комиссионные, но, одновременно, лишаются значимого источника фондирования.

В абсолютном выражении объем средств на депозитах физлиц за прошлый год даже увеличился. Однако, с учетом валютной переоценки, капитализации процентов по депозитам и роста объема средств на эскроу-счетах, которые также учитываются в статистике остатков по банковским счетам, выясняется, что люди изъяли из банковской системы значительные средства. При этом в предыдущие годы даже с учетом этих корректировок, объем депозитов показывал постоянный рост. Были определенные периоды, которые можно назвать «паникой вкладчиков», когда фиксировался отток, однако в годовом выражении это был постоянный рост. Который прервался в прошлом году.

На этом фоне и в абсолютном выражении, и по доле, серьезно увеличились средства корпоративных клиентов на депозитах.

– Бизнес сформировал для себя «подушку безопасности»?

– Абсолютно верно. Это как раз один из индикаторов плохого состояния экономики, низкой предпринимательской активности и замораживания инвестиционных проектов.

– При восстановлении деловой активности эти средства будут пущены в оборот и банки столкнутся с проблемами в фондировании?

– Столкнутся, хотя скорость этого оттока будет очень низкой. Не случится так, что за месяц или два эта «подушка» будет сразу использована, изъята. Это будет заметно не ранее, чем на горизонте одного года, но то, что этот отток будет происходить – это очевидно. Даже в том случае, если экономика и не будет восстанавливаться активными темпами.

Уже в этом году, при снижении или сохранении ключевой ставки на текущем уровне, мы увидим рост ставок по депозитам физлиц

Как следствие – уже в этом году, при снижении или сохранении ключевой ставки на текущем уровне, мы увидим рост ставок по депозитам физлиц. Может показаться парадоксальным, потому что ключевая ставка и доходность депозитов – это коррелирующие параметры, но это так. Потому что банки будут активно пытаться вернуть себе депозитную базу физлиц. Конкуренция за вкладчиков будет увеличиваться, поскольку с ликвидностью всё будет не так хорошо, как раньше.

– Еще один потенциальный риск для банковской системы – необходимость в этом году в полном объеме создавать или досоздавать резервы по кредитам. В том числе, по реструктурированным. Станет ли это проблемой для банков?

– Сейчас нет ясности с тем, какого качества в итоге окажутся реструктурированные ссуды. Они как тот кот Шрёдингера, который ни жив, ни мертв. Реально этого не понимает никто. И не с чем сравнить, потому что в предыдущие кризисные периоды на реструктуризацию мог рассчитывать практически исключительно крупный корпоративный сектор, что объясняется слабой переговорной позицией банков. То есть это был не тот случай, когда кредиты реструктуризировались в надежде на реальное восстановление бизнеса.

Сейчас значительная часть предприятий МСП, которые прибегли к кредитным каникулам или реструктуризации, имеют шанс на восстановление. Поэтому нельзя говорить о том, что все подобные кредиты – проблемные и их придется учитывать при формировании резервов. Если мы предположим, что безнадежными станет сразу четверть из них, то у банковской системы достаточно буфера капитала, чтобы безболезненно абсорбировать эти проблемы. Запас прочности по капиталу у банков достаточно большой и беспокоиться, что у них не хватит капитала для дорезвирования я бы не стал.

– Но банковский сектор неоднороден. С крупными игроками все понятно. В конце концов, они «слишком большие, чтобы упасть». А как будут обстоять дела с остальными? Аналитики прогнозировали уход с рынка в этом году около 40 банков. Согласны с подобными оценками?

– Да, небольшие нишевые банки вообще не соотносятся с рынком в целом. Они могут работать в тех сегментах, которые глобально на рынке просто незаметны. И распределение финансового результата, прибыли банковского сектора, еще более концентрировано, чем даже его активы. Существуют и убыточные, и хронически убыточные банки, поэтому оценки в 30-40 банков, которые покинут рынок в этом году, кажутся объективными.

– Это те пресловутые «уставшие банкиры», которые больше не готовы поддерживать работу своих банков?

– Да. Они устали, потому что продать банки они не могут, а «тянуть» их дальше уже не в силах.

– Не могут продать, потому что нет предложений о покупке?

– Не совсем. Спрос-то есть. На рынке много желающих купить банк. Но, к сожалению, намерения покупателей не всегда самые чистые. Банк им нужен для того, чтобы проводить сомнительные операции. При этом история с тем, чтобы в чистом виде «поджечь» банк уже ушла в прошлое.

– «Поджечь» – значит насобирать вкладов и раствориться с ними. А почему это уже в прошлом?

– Усилиями ЦБ. Те меры, которые регулятор предпринимал с точки зрения надзора и регулирования, чтобы избежать этого сценария, дали эффект. Новых акционеров будут рассматривать «под лупой», а потом внимательно следить за структурой активов, выдачей кредитов, за активизацией привлечения вкладов и так далее. Маленький банк, который быстро начинает наращивать объемы бизнеса, сразу попадет в поле зрение регулятора. И уже были примеры того, как банк уже собирались «поджечь», условно говоря, «поднесли спичку»…

– … и тут ЦБ с «огнетушителем».

– Именно.

Но вот транзит, «обнал» или другие сомнительные операции, требующие от ЦБ другого подхода к мониторингу, пока имеют место быть. Ведь если очень жестко подойти к этому вопросу, не только банк, но и бизнес в целом не сможет нормально работать.

Наличие этих лазеек и приводит к главному риску продажи банка – что новые акционеры будут использовать его для таких операций. Проблема в том, что при выявлении таких операций – а ЦБ их рано или поздно выявит – претензии могут предъявить и бывшим акционерам. Поэтому акционер, продавший банк недобросовестному покупателю, тоже рискует. Это же касается и бывшего руководства банка. Одна из основных задач сегодня при продаже банка – понять, кто твой покупатель.